– Сапог сапога, – сказала она с набитым ртом. –
Вот уж придурки…
– Еще какие, – согласился я.
– Что она сказала?
– Даже не заметила, – ответил я.
– Тоже прибитая.
– Это да, – согласился я. – Ничего, когда кофе
остынет, тогда заметит. Если опрокинет.
– А потом скажет, что это вирус пролил?
У меня классно, так обе говорят в один голос, но Света
может прийти только при Белле, такова этика поведения, а сама Белла стала забегать
все реже и реже. Я поинтересовался, стараясь, чтобы это не звучало, будто
я очень заинтересован, ибо если женщины заметят твою заинтересованность, то
вовсе на голову сядут:
– Что-то у тебя совсем мало времени остается на меня…
Родители стиркой замучили?
Она расхохоталась.
– Если бы только стиркой! Она и так на мне вся. Как и прочие
домашние мелочи. А тут еще молекулярная химия прибавилась…
– Что за химия? – удивился я. – Наркотики дома
делаешь? Ну ты даешь…
Она расхохоталась еще веселее.
– Здорово бы. Может быть, подзаработала бы. Нет, в прошлом
семестре ее не было, а с этого уже есть. А я еще в школе химию не любила.
Я удивился:
– Ты что же, где-то учишься?
– Ну да, – ответила она.
– Где?
– В институте. Ты забыл, что уже сентябрь? Беспечное
лето кончилось, увы…
Мне почудилось, что в ее дружелюбном взгляде впервые
проскользнуло ощущение некоего превосходства. Ну как Робинзон Крузо смотрел на
своего Пятницу, хорошего вообще-то малого. Но все-таки туземца.
– Здорово, – протянул я, – вот уж не думал, что ты
учишься… А Светка?
– И для нее лето кончилось, – ответила Белла со
вздохом.
– Она тоже с тобой?
– Нет, на каких-то курсах повышения квалификации.
– Тоже по химии?
Она со смехом покрутила головой.
– Что тебе эта химия?.. Какие-то бухгалтерские.
– Понятно, – сказал я медленно и почему-то ощутил себя
сильно уязвленным. – Это чтобы сидеть за компом и делать вид, что готовишь
годовой баланс. А самой в баймы резаться втихую.
Она быстро и ловко накрывала на стол, все восторгалась,
какой у меня всегда полный холодильник, как здорово, когда все домой приносят,
я прямо помещик: тем молочники и зеленщики всегда прямо на кухню доставляли
товар. Я развалился на стуле и наблюдал за нею, оценивая уже заново.
Для нее лето уже кончилось, а для меня – нет. Она снова
сможет окунуться в мир развлечений, когда пройдет осень, зима и весна.
А для меня и зимой – лето, я не крыловская стрекоза, что издохнет,
как бомжиха на холоде.
– А потом, – спросил я, – когда закончишь
вуз?
Она вскинула брови и посмотрела с удивлением:
– Что буду делать? Ну это же понятно… Или какой-то прикол?
– Никакого прикола, – заверил я.
– Пойду работать, – ответила она. – Постараюсь
сразу найти интересную. Если не получится, то что ж, буду работать и
подыскивать такую, чтобы нравилась.
– А как же дискотеки?
Она пожала плечами:
– А куда они денутся?
– Дык старая будешь, – напомнил я с издевкой. –
Пока вуз закончишь, пройдет еще четыре года. Потом год-два на работе, на какую
возьмут, а не какую выберешь… Тебе сейчас восемнадцать?.. Почти девятнадцать?..
А тогда будет целых двадцать пять, с ума сойти! Такие старые уже не ходят
на развлекухи.
Она возразила:
– Всякие ходят! А чего ты решил, что у меня других
занятий нет?.. К тому времени я могу быть замужем. А то и ребенок
будет. Разве не интересно его купать, пеленать, баюкать, петь ему песенки?..
– Здорово, – согласился я. – Представляю, как
лежим в постели, а ты мне рассказываешь, как бантики повязываешь своему чаду!
Она повернулась, снова улыбка превосходства появилась на миг
и тут же исчезла, но сейчас я ее уловил четко. В глазах ее было глубокое
сочувствие.
– Вряд ли…
– Что?
Она вздохнула, потянулась всем телом, гибким и стройным.
– Не лежать нам тогда вместе.
– Выйдешь за ревнивого?
Она покачала головой:
– Я постараюсь выйти за такого, чтобы мне вовсе не
хотелось от него бежать к другому. Понимаешь, каждая женщина хочет быть верной
и любящей одного мужчину. Не у всех это получается, но все хотят именно любить
одного. Когда это случится, сам понимаешь, все остальные связи растают сами по
себе, аки дым от дешевой сигареты.
Она подала на стол тарелочки с аккуратно нарезанной семгой,
но мне кусок не лез в горло. Стало так горько, что в самом деле будто таблетка
хинина во рту. Она говорит это с такой легкостью и открытостью, как всегда все
говорила, что меня приводило в восторг. И сейчас так же открыто, хотя и
стараясь смягчать выражения, сказала что-то вроде того, что я – говно, в
мужья не гожусь, таких даже не рассматривают всерьез.
Во всяком случае, таких вот не рассматривают.
Попытался вызвонить Свету. Она не смогла сегодня, зато на
другой день прибежала охотно, счастливая и веселая, расцеловала. От нее пахнет
осенью и опадающими листьями, щеки красные, как тугие поспевшие яблочки.
– Давно не виделись, – сказал я. – Все на курсах
своих? А тут такие баймы повыходили… Одна Вангард чего стоит!
– Ой, и он вышел? Я так давно не заглядывала в
новостник!
– Я составил список, – сообщил я. – Всего,
что вышло за месяц.
– Показывай, скорее показывай!
Она визжала от нетерпения, я обнял за плечи и утащил на
кухню, она смотрела умоляющими глазами.
– Что пьешь сегодня?
– Ничего, – ответила она быстро.
– Даже кофе?
– Ну, кофе не напиток, кофе – образ жизни! Сделать?
Я сказал милостиво:
– Я сам сделаю. А ты сходи пока к компу. Там
сюрприз.
Она посмотрела недоверчиво, исчезла, а через пару секунд
спустя из кабинета восторженный вопль. Она примчалась обратно со стопкой
разноцветных коробочек, глаза горят счастьем.
– Так ты уже и купил?
– Это просто, – сообщил я великодушно. – Как
только появились в новостях – сделал предварительный заказ.
С доставкой на дом.
– Ну ты даешь! Это же дорого. Посмотреть можно?
– Давай смотри, – разрешил я с благодушием буржуя, что
осчастливил бедную крестьянку. – А кофе принесу сам.
