– А что, – сказал Андрей. – Еще Франклин
сказал, что в жизни существуют только три верных друга: старая книга, старая
собака и наличные деньги.
Она поморщилась.
– Вот потому Америка и такая… Друзей у нее нет, а только…
ладно, не за столом.
Я поспешил прийти Андрею на помощь:
– Ты права, друзей за деньги не купишь, зато можно
приобрести врагов поприличнее. И счастья за деньги нельзя купить, зато
несчастья – на выбор!
Принесли холодную закуску, все трое принялись поглощать
быстро и с заметным удовольствием. Даже Лина, сперва скованная и настороженная,
поддалась веселью Вероники с Андреем, ела тоже быстро, смеялась, отвечала на
шуточки.
На нас от других столиков поглядывали с некоторым
недоумением. Мужчины и женщины одеты неброско, лишь опытный глаз отличит линии
дорогих костюмов от очень похожих подделок; двигаются с рассчитанной
замедленностью, чтобы ни одного лишнего жеста, в высшем обществе те
расцениваются как мусор, говорят негромко, каждое слово обладает весом, а за
нашим столом одни экспромты, хи-хи и ха-ха, широкие улыбки без всякой
дозированности.
Официант держится невозмутимо, я в этом ресторане бывал
дважды, а они таких клиентов запоминают.
– Что пьем? – поинтересовался я.
– И при выходе из ресторана, – добавил
Андрей, – первое, что бросится в глаза, – это асфальт.
– Мы столько не выпьем, – заверил я и обратился к
официанту. – Шампанского. Самого лучшего, две бутылки.
Он быстро записал, через минуту подкатил на крохотной
тележке из хромированных прутьев два ведра с колотым льдом, где, как две башни
среди айсбергов, блестят золотой фольгой толстые горлышки. Вероника посмотрела
на горячие блюда, на блестящую россыпь льда и произнесла задумчиво:
– В новостях высоких технологий читала, что новое
открытие сделали физики Института высоких температур. Оказывается, если
регулярно запивать горячую осетрину холодным шампанским – то морда
наверняка треснет.
Андрей сказал бодро:
– А вот щас проверим!
Официант, что неподвижно застыл возле нашего столика, тут же
протянул к бутылке руку.
– Открыть?
– Да, – ответил я солидно.
Открыл он красиво и умело, без дурацкой купеческой привычки
звучно хлопать пробкой, это делали русские купцы, чтобы все видели, что гуляют
и даже лошадей шампанским поят. Потом это переняли бедняки, что шампанское
могут купить разве что под Новый год и тоже хотят, чтобы все видели, что у них
шампанское, а не паленая водка, как обычно.
Я поднял бокал первым.
– Я рад, что встретил Лину и ее друзей. Спасибо вам, что
вы попались мне сегодня!
– Мы тоже рады, – ответил Андрей, – что попались
вот так, а не под колеса.
Он поднял бокал, улыбнулся дружелюбно, хрусталь тонко
зазвенел, Лина и Вероника тоже сдвинули с нами бокалы над серединой стола.
Я выпил залпом, они отпили по чуть-чуть, Андрей проследил за мной
взглядом.
– Виталий, ты же за рулем!
– Я свою меру знаю, – ответил я, –
упал – хватит.
– Ну ты уж…
– Шампанское выходит быстро, – заверил я. –
К тому ж у меня таблетки. Ни один мент не поймет, что я выпил.
– Гм, мент… Но ты-то знать будешь?
Я посмотрел на него с удивлением.
– Так то я. Главное, чтобы дунуть в трубочку и не попасться.
– А-а, – сказал он понимающе. – Главное, не
попасться. Извини, а чем ты занимаешься?
– Бизнесом, – ответил я солидно.
Он вздернул брови.
– Бизнесом? Мне показалось, что ты наш ровесник.
Я подумал, что я вообще-то на год-два моложе, но
смолчал, только сказал еще солиднее:
– Деловая хватка от возраста не зависит. Другой так и до
старости стихи кропает и в дырявом пальте ходит.
Лина почему-то бросала на Андрея укоризненные взгляды, но
тот не замечал, поинтересовался:
– А каким бизнесом?
– Строго легальным, – ответил я с усмешкой. – Так
что не трусь, с наркотой не связываюсь. Спортивные добавки получаю прямо из
Германии, здесь реализую в спортивных организациях, клубах, шейпинг-центрах.
Доход не очень большой, но стабильный, дело растет и развивается.
Он взглядом дал понять, что доход у меня ого-го, раз
официант поставил еще и черную икру в трех стеклянных вазочках на высоких ножках,
но смолчал: рот занят индюшкой, мясо нежнейшее, среди приправ и вошедшее в моду
васаби, похожее на зеленую улитку, хотя за экзотичным названием прячется
обыкновенный японский хрен.
Лина и Вероника уже освоились, Вероника сразу ощутила кайф и
наслаждается им, а Лина смирилась, ест и пьет, как и Вероника, даже смеется
шуткам, на меня смотрит уже без враждебности, хотя и без теплоты.
Андрей наконец проговорил с набитым ртом:
– Мне показалось, что между вами когда-то пробежала черная
кошка…
– Да, – ответил я скорбно. – Я сидел за Линой
на парте и дергал ее за косы. Она злилась, теперь вот стараюсь замолить обиды…
Он хмыкнул, потянулся за новым ломтем, а официант наконец
дождался, когда бокалы опустели, и тут же наполнил их снова. Хотя мог бы и
доливать, мы же в России, а не на гнилом Западе. Нам знать этикеты
необязательно.
Андрей оглянулся.
– Все в порядке, дальше мы сами.
Официант поклонился и ушел, а Андрей бодро протянул руку ко
второй бутылке.
– Верочка, хочешь, шампанским угощу?
– А почему бы и нет, – ответила Вероника.
– Ну нет – так нет, – сказал он бодро, наполнил
бокал Лине, мне, себе, с вопросом посмотрел на Веронику: – Видишь, все
пьют, как лошади, а ты что за порода?
– Наливай, остряк, – сказала она властно. –
Видишь, как серьезен Виталий? Сразу видно, деловой и очень серьезный человек.
– И солидный, – сказал Андрей со вздохом.
– И солидный, – согласилась Вероника. –
А ты?
– Я не чмо, – возразил Андрей, – просто
единственный, кто меня понимает, – декан.
Я поглядывал на Лину, стараясь угадать ее желания,
чем-то напряжена. Время от времени бросает на обоих умоляющие взгляды, но
Андрей и Вероника от шампанского раззадорились, раскраснелись, глаза блестят,
смеются и шутят чаще и раскованнее.
Я смеялся их шуткам, хотя не понимаю и половины, всем
своим видом стараюсь показать, как мне с ними хорошо и уютно, примите меня в
свою компанию.
Вероника спросила вдруг:
– Виталий, ты такой серьезный… танцуешь?
