Тимка чувствовал себя тут как дома. Свернув от арки направо, он распахнул дверь и пустился по длинному коридору к освещенному проему, который перегораживал деревянный прилавок.
Достигнув его, друг мой даже не подумал остановиться. Наоборот, поднял уверенным жестом прилавок и бросил небрежно мне:
— Заходи, Клим.
Мы оказались в сапожной мастерской. Как раз когда я переступил границу, отделяющую заказчиков от мастеров, в помещении оглушительно загудел станок. Темноволосый мужчина, обтачивающий на нем каблук чьего-то ботинка, перекрывая механический гул, радостно воскликнул:
— A-а, Тимурчик! Чего давно не было?
— Так получилось, дядя Гоча, — откликнулся Тимка.
Дядя Гоча остановил станок и осведомился:
— Опять кроссовки порвет? Давай сделаю.
— Кроссовки сегодня не надо, — мотнул головою Тимур. — У нас вот тут сумка.
— Твоя? — внимательно и участливо посмотрел на него дядя Гоча.
— Нет, друга, — указал на меня Тимка. — Он учебники положил, она порвалась.
— Покажи, — перевел взгляд на меня Гоча.
Сняв с плеча сумку, я опустил ее на стол.
— Н-да-а, — протянул дядя Гоча. — Варвар ты, парень. Еще камней бы туда наложил. Зачем с такой сумкой так обращаться?
— Ну, я думал…
Видимо, вид у меня был очень расстроенный. Во всяком случае, дядя Гоча вдруг улыбнулся и бодро произнес:
— Сейчас Марина придет, застрочит тебе «молнию», как новая будет. — И он положил руку на спинку стула возле. швейной машинки. — Выгружай книги.
— Ну, что тебе говорили! — с такой гордостью воскликнул Тимур, будто сам сейчас собирался заняться моей оторванной «молнией».
— Фирма гарантирует, — подхватил дядя Гоча. — В пределах разумного для нас нет ничего невозможного. Марина! — высунул он голову в проем. — Где ты там пропала?
Входная дверь тут же хлопнула. Я посмотрел в конец коридора и обмер. Внутрь входили моя собственная бабушка с Мишкой и Гришкой.
Глава IV. ДРАМА В МАСТЕРСКОЙ
меня все внутри опустилось. Попасться сейчас на глаза бабушке с этой сумкой, да еще после утренних приключений..
— Тимка, там моя бабка, — отпрянув от проема, прошептал я.
Верный мой друг сразу все понял.
— Дядя Гоча, — взмолился он. — Спрячьте нас куда-нибудь. Там его бабушка.
Тот не стал задавать лишних вопросов. Нелишних — тоже. Он попросту подтолкнул нас к лесенке, ведущей на антресоли, и коротко бросил:
— Туда, ребята. Быстро наверх.
Мы с Тимкой двумя пулями взлетели по лесенке и оказались в темном душном помещении, завешенном сапожными материалами. Снизу послышались вопли двух моих братьев. Затем строгий окрик бабушки:
— Немедленно прекратите драться!
Драка отнюдь не прекратилась. По надсадным воплям «Отдай! Это мое! Я первый нашел!» мне стало ясно: Мишка и Гришка в очередной раз что-то не поделили.
— Чего они там нашли? — поинтересовался Тимка.
— Цыц, дурак, — шикнул я на него. — Главное, чтобы нас сейчас не нашли.
Тимка затих. Голоса братьев и бабушки приближались. Затем прямо под нами послышались шум, возня и надсадное сопение. Видимо, Мишка и Гришка пролезли под прилавок и теперь действовали на территории самой мастерской.
— Тихо, тихо, орлы, — принялся увещевать их дядя Гоча.
Но он плохо знал моих братьев.
— Пусть сначала отдаст! — заорал Мишка.
— Нет, это ты отдай! — еще громче завопил Гришка.
Может, конечно, сначала заорал Гришка, а потом уже Мишка. Но это совершенно неважно. Они у меня вообще абсолютно одинаковые — и внешне и внутренне. Предок мой говорит, что именно поэтому они все время и дерутся.
— Прекратите! — снова крикнула бабушка. — Вы уж не сердитесь, пожалуйста, — обратилась она к дяде Гоче, — совсем с ними сладу нет. И чем дальше, тем хуже.
— Ничего, бывает, — бодренько откликнулся дядя Гоча. — Вырастут — поумнеют. Вообще-то, ребята хоро…
Не договорив, он взвыл. То ли кто-то из моих милых братьев случайно заехал по нему кулаком, то ли оба прошлись по его ногам.
— Мишка! Гришка! Последнее предупреждение! — снова вмешалась бабушка.
Это наконец подействовало. Возня внизу прекратилась.
— Ну, энергия, — ошеломленно изрек дядя Гоча. — Что там у вас? — обратился к бабушке он.
— Набойки на туфли, — объяснила она.
— Прямо сейчас или потом зайдете? — задал новый вопрос дядя Гоча.
— Лучше сейчас, — ответила бабушка. — А то снова с этими головорезами идти к вам придется.
— Это еще неизвестно, что лучше, — с сомнением произнес дядя Гоча. Я понял, что ему не слишком улыбается работать в компании двух моих милых братьев. — Ладно, давайте сделаю. А вы, молодые люди, — последнее явно относилось к Мишке и Гришке, — поиграйте пока в коридоре. И вы с ними там посидите, — посоветовал бабушке он. — Там кресла удобные.
— О-о-о! Книжки! Много! — полностью проигнорировав пожелания дяди Гочи, проорали близнецы. — Прямо как у Женьки и Климки!
Мы с Тимуром переглянулись. Какого же мы сваляли дурака! Это же надо, оставить в мастерской учебники. То есть оставил учебники я. Тимка как был с рюкзаком за плечами, так сюда и поднялся. Тут я с ужасом сообразил и другое: мой, а вернее, отцовский, «Босс» тоже валялся на самом видном месте. Единственная надежда, что бабушка за прилавок не сунется и ничего не заметит.
— Книжки, книжки! — продолжали радостно вопить братья.
До нас с Тимкой донесся громкий шелест страниц. Братья вступили в новый этап борьбы.
— Отдай! — потребовал кто-то из них.
— Не отдам! — пропыхтел второй. — Тут картинки!
Я словно бы наяву увидел, как один из моих несчастных учебников сейчас раздирают на две части. Тимка, видимо, представив себе тоже самое, нервно захихикал.
— Не трожь книжки! Они чужие! — самоотверженно бросился на спасение моих учебных пособий дядя Гоча.
— Неправда! Тут больше никого нет! — хором возразили оба близнеца. — А ты, дядя, в школе не учишься. Ты большой.
— Мальчика одного эти книги! — Судя по напряжению, которое слышалось в голосе дяди Гочи, я понял, что в настоящее время он из последних сил удерживает обоих моих младших братьев. — Мадам! — жалобно прокричал он. — Заберите же их, наконец, в коридор! Освободите мое рабочее место. Иначе я ни одной набойки не смогу вам сделать!
