– Заняты были очень, – хмыкнула со своего кресла мама, и это была одна из немногих ее реплик за всю беседу. Она сосредоточенно смотрела на башню, и Настя вдруг подумала – а не загадала ли и мама что-то для себя?
– Согласен. Виноваты, – развел руками Леонид Кириллович. – Мы с Ольгой действительно много работаем и, наверное, не всегда уделяем Павлику достаточно внимания. Если бы не Настя… Кстати, дочка, было бы хорошо, если бы и ты написала о том случае с пожаром и с мобильником – как и почему у тебя возникли подозрения насчет Катерины. Ты все это время твердила, чтобы ее уволили, помнишь? Пожалуйста, припомни все факты в деталях – это будет важно для следствия.
Просьба отца озадачила Настю. Девочка вжалась в кресло, на миг позабыв о башне. Одно дело – магия, и совсем другое – факты! Да еще в деталях! В каких это, интересно, деталях?
– Пап… – решилась спросить она. – А что писать, если у меня нет никаких фактов? Если все это были только фантазии…
– Фантазии? – отец удивленно посмотрел на Настю.
– Ну да… Интуиция… Догадки… Предчувствия… Про это в милицию тоже надо писать?
– Про фантазии и интуицию? Думаю, нет. Хотя твои догадки и оказались правильными. Только все-таки повод для обвинения человека должен быть более весомым!
– А разве мои обвинения ничего не стоят? – обиженно буркнула Настя.
– В данном случае – да, но вообще-то… – стоял на своем отец.
Он еще что-то говорил, но Настя уже не слушала, надувшись и отвернувшись. «Ну что за люди – эти родители! Им не угодишь. Им матерую преступницу разоблачили, а они нотации читают! Воспитывают… Хорошо хоть, башня не падает!»
– Слушай, а ты показала предкам грамоту? – шепнул Никита, водрузив двадцать третий кубик.
Настя устало махнула рукой:
– Кому сейчас это интересно? Разве ты не видишь? Папенька упивается собственным красноречием, маменька разрабатывает планы, как потуже затянуть на дочке ошейник…
– Вот тут ты не права! – воскликнул Никита. – Где твой рюкзак? В какой палате? Давай принесу!
– Осторожнее! Кубики, их только двадцать три! – воскликнула Настя, но было поздно.
Никита вскочил, башня зашаталась, накренилась… Теперь уже и Леонид Кириллович с невольным интересом уставился на сооружение.
«Нет, нет, нет! – молила Настя, нервно постукивая кулачками по ручкам кресла. – Не падай, пожалуйста, не падай!» Она украдкой начала рисовать в воздухе знаки Зары, потом наспех произнесла заклинание… Но крах непрочной конструкции был неизбежен: расшатавшиеся кубики начали отделяться друг от друга, вот-вот готовые рухнуть. Краем глаза девочка увидела, как мама, усмехнувшись, тоже что-то прошептала – и вдруг…
И вдруг кубики застыли в воздухе, а потом, как будто собранные невидимой рукой, вернулись на прежние места. Башня, целехонькая, стояла на полу. Мама молча встала, подняла два кубика и водрузила на чудом уцелевшее сооружение.
– Двадцать пять! – произнесла она, довольно потирая руки.
«Двадцать пять! – ахнула про себя Настя. – Ну не падай, хоть чуть-чуть не падай!»
Башня выдержала.
Свидетели странного шоу с облегчением перевели дух, напряжение спало. «Значит, сбылось!» Настя, расслабившись, откинулась в кресле, а потом увидела странный острый взгляд, брошенный отцом на мать, и ее ответный взгляд, блеснувший торжеством.
– А твоему приятелю, дочка, явно не повредил бы курс хороших манер! – высказался, наконец, отец.
– С моим приятелем все в порядке! – вспылила Настя. – Он, между прочим, Павлика спас! И меня! И твой сейф! И Ольгины драгоценности! И вообще…
– Ладно, ладно, не кипятись! – отец примирительно поднял руку. – Извини, может быть, я просто придираюсь. Готов признать за ним множество достоинств.
– И талантов! – не унималась Настя. – Он у нас в классе, между прочим, самый умный!
– Вот уж это ты загнула! – возразил появившийся в холле Никита. – Насчет самого умного. Самые умные – это те, кто получает вот такое, – он протянул Наталье Анатольевне грамоту и сел на свой стульчик, задев при этом башню. Кубики с громким стуком разлетелись по всему холлу, но теперь уже никто не обратил на это внимания.
– Это ты выиграла? В самом деле? Не ожидала, никак не ожидала! – мама с явным удовольствием рассматривала грамоту, постепенно оттаивая. – А что это за задача такая?
– Задача-200 – самая сложная, за нее дается 200 очков, – принялся объяснять Никита. – И ваша дочь одна из всего Западного округа ее решила, представляете? Благодаря ей команда вышла на третье место. А Насте за участие еще и кучу пятерок поставят! – тараторил Никита.
Мама передала грамоту отцу, тот бережно взял ее, всмотрелся.
– Вот уж порадовала так порадовала! Умница, дочка! – воскликнул он наконец. – Значит, так. Грамоту – в рамочку и на стену, а мне – ксерокопию! Буду на работе хвастаться. Я знал, всегда знал, что она у нас способная! Только голова разной чепухой забита. Фантазии, предчувствия, интуиция…
– Вы тоже в это не верите? – обрадовался Никита. – А я-то думал, что я один такой консерватор.
– Хоть в чем-то мы единомышленники! – хмыкнул отец, и Настя сердито насупилась. «Если бы вы поверили моим предчувствиям, мы бы тут сейчас не сидели и малыш был бы здоров!» – подумала она, но промолчала.
В холле появилась запыхавшаяся, раскрасневшаяся Ольга.
– Ну вот все и закончилось! – сообщила она, усаживаясь на диван рядом с мужем. – Выяснилось, что Катерина неоднократно оставляла Павлика одного, чтобы встречаться со своим приятелем-сообщником. А вчера она потащила ребенка с собой в парк, и он все ее свидание простоял на морозе! Настя, и почему я тебя раньше не послушала! Надо было давно выгнать эту девицу. Еще неизвестно, как все закончится для Павлика. Спасибо тебе, дорогая!
– Ну вот и прекрасно! Раз все утряслось, думаю, молодежи пора по домам. – Мама поднялась с кресла, сделала знак Насте и Никите: – Спускайтесь, подождите меня, я на секундочку зайду к ребенку.
– Да-да, конечно, езжайте домой, ребята! – засуетился отец. – А завтра обязательно созвонимся.
– Самое странное в этой истории, что я еще не заболел, – шепнул Никита Насте, когда они выходили из отделения. – Может, зарезервировать тут себе местечко? Два часа на морозе, валяние в сугробе…
– Надеюсь, ты хоть снег не ел? – грозно нахмурилась Настя.
– Ну только совсем чуть-чуть… Самую капельку! Пару снежков… – признался Никита.
– Тогда надо попросить медсестру сделать тебе профилактический укол… Папа!
– Ой, нет! Не надо папу! Не надо укола! Ничего не надо! – замахал руками Никита.
На его счастье, увлеченный разговором Леонид Кириллович ничего не слышал.
– Похоже, ты его боишься, – хихикнула Настя, заходя в лифт.
