Собрав вещи, он вышел из пещеры. Гроза уже прекратилась, воздух был свеж и чист. Дышалось легко, и Тим вдруг с удивлением понял, что больше не думает о плохом – как будто камень, что все эти долгие месяцы он носил в душе, смыло дождем.
Перед тем как начать спуск, он на мгновение помедлил, оглядывая простирающуюся вокруг мерцающую звездами темноту. Ему показалось, что он один в целом свете, и не стоит на твердой земле, а парит в бездонном пространстве, пронизанном светом звезд и ночными звуками – плеском далекого прибоя, криками ночных птиц, каплями дождя с мокрых веток, шорохами ночной живности.
Было так хорошо, что не хотелось уходить. Однако прабабушка волновалась, и надо было спешить.
Он включил фонарик и в прыгающем свете быстро добрался до лодки.
Через полтора часа он уже был дома.
Глава 11. Встреча на рассвете
Утро принесло подъем и воодушевление. Не помня снов, Тимур вскочил засветло и, наспех перекусив (прабабушка, казалось, вообще никогда не спала и всегда была на посту!), помчался к бухте.
Сенсей! Уж сегодня-то ничто не помешает увидеть его!
Парень преодолел обычную дистанцию в два раза быстрее, приплыл на Остров с рекордным временем, радостный высочил на берег, одним быстрым рывком добрался до стадиона…
И замер, увидев невдалеке силуэт в камуфляжной куртке. Человек стоял к нему спиной и смотрел на восходящее солнце.
Тот самый вчерашний незнакомец!
– Так с вами все в порядке? – радостно воскликнул Тим.
Человек развернулся, посмотрел на него…
И потрясенный Тим отступил. Он вдруг узнал это лицо. Оказалось, что оно ему хорошо знакомо – даже слишком хорошо… Чеканные черты, темные проницательные глаза, твердый подбородок…
Это был не кто иной, как тот, кто каждый день смотрел на него со стены – Денис Маклаков. Правда, сейчас его лицо было наискосок заклеено пластырем, но не узнать его было невозможно.
– Вы?! – изумленно уставился Тим на чемпиона мира и Олимпийских игр. – Так это были вы?!
– Ну да, – знаменитое лицо скривилось в подобии улыбки. – Интересное кино, да?
– Ну… да, – неуверенно кивнул Тим. Потом спохватился и, сделав тачи-рэй, почтительно произнес: – Здравствуйте!
– Здравствуй. И – спасибо тебе, – серьезно ответил Сенсей, поклонившись в ответ и подавая руку.
– За что? – удивился Тим, отвечая на рукопожатие. Ладонь чемпиона была сухой, теплой и жесткой.
– Ты спас мне жизнь.
– Ну… Не я, а спасатели, – поправил парень.
– Ты тоже в этом участвовал. Мне уже рассказали, какой ты бравый солдат! Врач сказал, вовремя меня вытащили. Еще бы чуть-чуть… А так – отделался легкими ушибами.
Тим все еще не мог прийти в себя от удивления.
– Но как вы оказались там, на горе? – отважился он наконец на вопрос.
– Решил, понимаешь, прогуляться, – ответил собеседник. – А тут дождь, скользко… Ну я и поскользнулся, упал…
– Вот тебе и прогулялись, – сочувственно усмехнулся Тим.
– Да уж, занятная вышла прогулочка… – в тон ему ответил собеседник, потрогав пластырь на лице. – Так что я теперь твой должник. Говори, что ты хочешь!
Сколько раз Тим мечтал о такой встрече! Как часто он представлял себе разговор с Сенсеем и уже давно вызубрил наизусть ту восторженную речь, которую хотел бы сказать. Но сейчас почему-то язык прилип к небу, и все затверженные слова вылетели из головы. Ему удалось выдавить из себя одно-единственное слово:
– Автограф. Вы не могли бы дать мне автограф?
– Отважная просьба! – шутливо произнес Сенсей, доставая из кармана куртки ручку. – Где расписаться?
Тимур принялся лихорадочно рыться в рюкзаке, потом с досадой вспомнил, что оставил блокнот дома, и вытащил первое, что попалось под руку, – скомканную футболку с портретом кумира.
– Вот тут!
Чемпион разгладил футболу на камне и, улыбнувшись уголком рта, написал что-то прямо под портретом.
– Держи!
Тим дрожащими руками взял футболку и прочитал: «Удачи на Дороге Испытаний». Темные синие буквы неровно лежали на мятой ткани, но Тим с благоговением взирал на заветную надпись, решив никогда, ни при каких условиях не стирать драгоценную реликвию, в которую за несколько мгновений превратилась потная футболка.
– Это все? – спросил Сенсей. – Больше никаких просьб и пожеланий? Ладно. Тогда у меня к тебе предложение.
Тимур весь обратился в слух.
– Если хочешь, я буду тебя тренировать. И ты выступишь на Летних Играх, – торжественно произнес Сенсей.
Тимур ошеломленно посмотрел на чемпиона. Тот угадал его самое заветное желание! Ведь на Летних Играх мог выступить любой спортсмен от любого общества или клуба и даже одиночка, тренирующийся самостоятельно.
Но надо было поставить точки над «i», и Тимур сник:
– Но я не могу у вас тренироваться…
– Почему? В чем проблема?
Тим озадаченно посмотрел на собеседника – притворяется? Или и в самом деле не знает? Неужели он не слышал то, о чем Тим рассказал ему в пещере?
Сенсей с безмятежным видом жевал травинку. Похоже, и правда, не слышал – он ведь был без сознания тогда.
Но врать было нельзя, и Тимур выложил все начистоту:
– Нет, что вы! Я мечтаю об этом. Но просто… Меня же выгнали из клуба и из спортшколы… За драку.
– Я знаю. Доложили уже. Ведь ты – Тимур Алиханов? Но молодец, что сам сейчас сказал. Короче, не беспокойся ни о чем. Твое дело – тренироваться, а остальное я беру на себя. Но только заниматься нужно будет не так, как раньше, а гораздо больше.
– Я готов! – в воодушевлении воскликнул Тимур. – Я и сам хотел по японской системе.
– По какой системе? – удивился Сенсей.
– Ну, по японской… Я слышал, у них там с трех лет занимаются и каждый прием по триста раз отрабатывают. Но вообще-то я за монгольских спортсменов болею – и за вас, конечно! – спохватился Тимур. – Но только как же вы? У вас ведь мастер-классы в лагере?
– После двенадцати. А по утрам я свободен. Так что, если не возражаешь, прямо сейчас и начнем… По японской системе, – скупо улыбнулся Сенсей.
Первая тренировка с Сенсеем была особенной. Вроде бы Тим делал все то же, что и раньше, но уставал гораздо меньше, – а проработал чуть ли не в два раза больше. И мышцы после такой необычной нагрузки вели себя по-новому – не ныли и не болели, а как будто зарядились и накачались энергией.
Сенсей повторял все вместе с ним – но только делал в два раза больше. Пока Тим пробегал один круг, он делал два, пока Тим делал тысячу прыжков, он успевал сделать две тысячи.
