– А, друган! И ты тут! Кто бы мог подумать! – голос ненавистного Урлова оторвал его от размышлений, но сейчас это было даже хорошо – хоть как-то можно скоротать время.
– Привет! – Димон повернулся к бывшему приятелю и враждебно уставился на него. От вида самодовольной физиономии его передернуло, пальцы сами собой сжались в кулаки. Что он здесь делает в такое время? И не пора ли его выкинуть отсюда, чтобы не испортил предстоящее свидание?
– Угостить? – осклабился Урлов – он как будто не замечал враждебности Димона.
– Есть на что? – Димон постарался, чтобы голос его звучал ровно – он не хотел немедленного скандала, нужно было выждать, выяснить обстановку.
– А как же! Я сегодня богатенький! – Урлов похлопал себя по карману рубашки.
– Идет, – кивнул Димон. – Одну газировку.
– Пай-мальчик, значит? – хихикнул Витек. – Переходим на трезвый образ жизни? Ну, как знаешь!
Перед Димоном появилась запотевшая банка. Рука Витька вытащила из кармана купюру, вместе с ней на стойку выпала и покатилась какая-то вещица.
Димон перехватил ее – в его пальцах матово блеснуло зернышко рубина.
– Где-то я такое уже видел! И совсем недавно… – удивился он.
– Верно! – кивнул Урлов, отнимая кольцо. – Судя по размеру, это той кувалды, Марфы. У всех остальных сюда бы два пальца влезло. А то и три!
– Я что-то не пойму, – нахмурился Димон. – Откуда у тебя это кольцо?
– Да не боись, не украл я! – хлопнул его по плечу Витек. – Никого не грабил, сами дали, по-любовному.
– Как это?
– А вот так. – Урлов самодовольно ухмыльнулся. – Тинку они у меня обратно выкупили. За цепочку, кольцо и сережки. Ясно?
– Как это – выкупили?
– Ну, за побрякушки я им пообещал оставить ее в покое. Недурная сделка, а?
Витек вытряс из кармана драгоценности, разложил на стойке.
– Как думаешь, штуку баксов дадут за все? – поинтересовался он.
Димон молчал. На скулах вздулись желваки. Ох, ну до чего же хотелось ему врезать Урлову! Заехать по этой гадкой физиономии, пустить сопернику слезы и кровь, одним разом отомстить за все обиды – за себя, за Тину, за ее сестер… за Наташку, наконец!
Урлов медленно отодвинул кружку. Он наконец-то почувствовал недружелюбие собеседника.
– А что? Ты чем-то недоволен? Тебе что-то не нравится?
– Да, не нравится. Ты должен отдать им все это. Немедленно!
– Чего? – Витек во все глаза уставился на Димона. – Что ты сказал?
– Отдай девчонкам их украшения!
– Ты че, псих?! – от удивления Урлов подавился и закашлялся. Придя в себя, он покрутил пальцем у виска. – Совсем с катушек съехал? Отдать им цацки?! Это мое, честно заработанное! И никому ничего я отдавать не собираюсь!
– Ах, не собираешься? – Димон придвинулся к Урлову вплотную, схватил его за ворот рубашки, стащил с табуретки на пол. – Не собираешься? – Он начал медленно отводить назад сжатую в кулак руку.
– Э, погоди! – побледневший Витек уперся руками ему в грудь. При всем своем самодовольстве и наглости он был довольно труслив и всегда избегал открытой драки. А то, что драки не миновать, отчетливо читалось на лице противника. Глаза Димона сузились в щелки, челюсть угрожающе выдвинулась вперед.
– Погоди, так нельзя! Мы же можем договориться! – канючил Урлов, вцепившись в его запястья.
– Чего шумим с утра пораньше? – рядом с парнями возник охранник. – Может, вам пойти на улицу проветриться?
– На улицу? – Урлов разжал наконец пальцы Димона и отскочил от него. – Нет, нам и тут неплохо…
Димон, все еще налитый свинцовой злобой, сжимал и разжимал кулаки. Видно, в его глазах и выражении лица было что-то страшное для Урлова, потому что тот, мгновение подумав и что-то прикинув, вдруг выпалил:
– А давай на спор!
– На спор?
– Ну да! Устроим баттл, как в школе.
– На эти драгоценности?
– Только не на все сразу, а на каждую феньку по отдельности!
Предложение было заманчивым. Димон уже понял, что получить драгоценности силовым путем вряд ли удастся – охранник не спускал с подростков глаз. Но выиграть в честном танцевальном споре – это был реальный шанс, настоящий! Димон взглянул на часы – 11.30. Придет или не придет? До ответа осталось еще целых полчаса – немыслимо долго! Именно в этот момент Димон вдруг почувствовал, что страстно, до боли в ногах хочет в буквальном смысле стоять на голове, прыгать, летать, вертеться, ломать тело, бросать его об пол.
– Идет! Ставь кольцо!
Золотое колечко было отделено от кучки золота и теперь одиноко лежало, посверкивая в свете бра, дожидаясь победителя.
Бармен подбирал музыку, соперники сосредоточенно прилаживали наколенники и налокотники…
Они вышли на сцену и одновременно начали танцевать каждый на своем конце. Никакой радости на их лицах не было, мрачные, сосредоточенные, они творили танец, как тяжелую, мучительную работу. Собралась немногочисленная публика – охранники и официанты, все молчали, играла только музыка, и ее жесткие, резкие, рубленые звуки были под стать происходящему на сцене – там началась настоящая дуэль, где двое рубились не на жизнь, а на смерть, так же, как и в легендарные рыцарские времена, только вместо мечей, шпаг и доспехов у них был танец, собственное тело и защита, мастерство и неукротимое желание победить.
По договоренности они должны были повторять элементы друг за другом, выигрывал тот, кто станцевал бы последним.
Никогда еще Димон так не танцевал. Он начал с легкой разминки, немного попрыгав, пропустил по телу волну, потом, отработав поппинг и локинг, перешел на стайл. Это был его конек, коронный номер. В стайле он был крутым перцем. Еще в те давние времена, когда они с Урловым только начинали осваивать брейк-данс, они хорошо дополняли друг друга – Димон первенствовал в верхах и стайле, атлетичному, накачанному Урлову лучше давался пауэр мув. Оба они были ценны для команды, где каждый должен заниматься своим делом, представляя свое направление ломаного танца. Но та команда давно распалась, из друзей У-2 превратились в соперников, и каждому из них предстояла непростая задача – победить другого «на его территории», в более выигрышном для соперника виде танца. Но пока что Димон еще мог набирать очки, и симпатия публики была явно на его стороне. Это и было их жюри – здесь каждый был знатоком и мог по памяти назвать победителей любого из мировых баттлов, начиная с 90-го года.
Димон не стал сразу показывать все, что умел, а «въезжал» в танец постепенно, с апрока и сикспенсов, но даже и их исполнял с таким отточенным мастерством, что зал отзывался восхищенными вздохами.
Но Урлов не отставал, и Димон, несмотря на переполнявшую его злость, не мог не восхититься – он увидел, что его «заклятый друг» достиг невиданного мастерства, и переиграть его будет очень сложно.
