Чего, например, стоит первый вопрос Михи.
– Кто такой Сороконожка? – Как будто это и есть самое главное!
– Он мой парень. Вернее, не мой, а Женечки Коростелевой.
– Так! – сказал Наш Самый Главный Холмс и принялся нервно протирать и без того чистые очки. – А кто такая Женечка Коростелева?
– Это я.
– Так! – сказал Холмс. Он поднял брови и вытянул губы трубочкой, что было у него признаком сильной озадаченности. – А кто же тогда тот, второй? Длинный? Который называл тебя «любимая»? Он что, тоже парень Женечки Коростелевой?
– Нет, длинный – мой. – Я широко улыбнулась, наслаждаясь растерянностью Смыша. До чего же наш умник непонятливый! И как же мило он ревнует ☺
– Так!!! А ты, случайно, не того? Не заболела? – спросил «непонятливый ревнивец» и обеспокоенно положил ладонь мне на лоб. – Ну, этой самой ветрянкой…
– Да ну вас всех! И чего вы ко мне пристали с этой ветрянкой! – воскликнула я, стряхивая его руку. – Все со мной нормально!
– Ладно, ладно, только не ори. Возьми, тебе проще ему вернуть. – Он отдал мне паспорт Владислава, и я спрятала его во внутренний карман жилета. – Я могу еще чем-нибудь помочь?
– Да, – кивнула я. – Может, ты и мой паспорт заодно найдешь?
– Твой? – нахмурился Смыш. – А у тебя его нет?
– Нет!
– И куда же он подевался?
– Потеряла! – Я взмахнула руками, но сделала это так энергично, что ударилась о металлическую стенку и зашипела от боли.
– Жесть. – В его глазах вспыхнуло сочувствие, и непонятно было, из-за руки или из-за паспорта. Скорее всего, из-за того и другого, потому что он взял мою руку, подул на больное место, а потом спросил: – А как же ты тогда летишь?
– Зайцем.
Это было все, что я успела сказать, потому что рядом снова возникла стюардесса:
– Мы входим в зону турбулентности. Пожалуйста, вернитесь на свои места и пристегнитесь.
На этом наше свидание закончилось. Подводя итог, можно смело сказать, что оно и вправду было романтическим. Во-первых, потому, что дело происходило в воздухе, на высоте 10 тысяч метров. Во-вторых, все было таинственно, опасно, и нам пришлось усиленно шифроваться. Ну и, в-третьих, потому, что Наш Главный Умник меня ужасно ревновал! Так сильно, что даже не задал самого главного вопроса!
Он так и не спросил, кто такая настоящая Женечка Коростелева!
Ловушка для Сашули
Оказалось, что за время нашего свидания в проходе выстроилась довольно большая очередь. Но Миша с абсолютно невозмутимым видом потащил меня за собой, прокладывая дорогу, как ледокол среди айсбергов. Как же хорошо, когда можно прятаться от жизненных трудностей за широкой надежной спиной!
Но не успела я порадоваться, как некая посторонняя сила налетела на нас и, подобно смерчу, оторвала друг от друга.
– Ты где была?! Я тебя по всему самолету искал! – разъяренный Сопливый размахивал руками и топал ногами. – Это моя девушка! И если еще хоть кто-нибудь! Когда-нибудь!! Осмелится!!! Ему конец!!!! И ей тоже!!!!!
Сама не знаю, что удержало меня в тот момент, – вернее, знаю, но это стоило мне больших сил. Я смолчала ради Лехи и нашей встречи, и Миша тоже – ради меня. Мы только и успели что обменяться короткими прощальными взглядами, а потом с обреченным видом разошлись в разные стороны.
Сороконожка отвел меня в бизнес-класс и тяжело плюхнулся рядом. Теплая ладошка сменилась на холодную. Сопливый торжествовал победу.
Он что-то говорил, захлебываясь, хлюпая носом, а я сидела с закрытыми глазами и представляла, что с ним сделаю.
Вначале я выплесну на него воду из бутылки с минералкой.
Потом вылью ему на джинсы майонез, который остался после обеда.
А соль, перец и сахар насыплю ему в чай! И туда же положу его мобильник. А потом наловлю тараканов и запущу ему в карманы! А потом скомкаю мокрую салфетку и засуну за шиворот!
И в довершение заткну ему рот чем-нибудь большим и продолговатым… Вареным яйцом или огурцом… Или картошкой…
Так, чтобы навсегда.
Но конечно, после того, как он мне расскажет все-все-все про новые духи и получит обратно свой паспорт.
К сожалению, яиц, огурцов и картошки поблизости не было. Так же как и тараканов. А воду, соль, сахар и перец было жалко – вдруг самой понадобятся! Приходилось довольствоваться мечтами о страшной мести и воспоминаниями о нашей со Смышем стрелке.
Ну и, конечно, предвкушением свидания с Лехой!
Наконец я немного успокоилась и пришла в себя. И решила тут же перейти к делу. Если я хотела разузнать про духи, надо было действовать – и немедленно, потому как Сороконожка произнес что-то типа «мне пора».
– Послушай, – сказала я, вклиниваясь в первую паузу в его бесконечной речи. – А что это за духи? Ну те, которые ты мне подарил!
Я снова попала впросак: Славик (или Владик?) замолчал на полуслове и замер с открытым ртом и выпученными глазами.
А потом с шумным хлюпаньем вдохнул, произнес «Оба-на!», и глаза его снова стали колючими и подозрительными.
– А зачем ты ходила в медпункт в аэропорту? – неожиданно спросил он.
– Я же сказала – оса укусила! – огрызнулась я, похолодев. Что же я такого опять натворила?!
– Ага. А как меня зовут? – Он говорил вкрадчиво и осторожно, не спуская с меня внимательных въедливых глаз.
От этого взгляда мне стало не по себе. Но я собралась с духом и выпалила:
– Ты уже спрашивал!
Однако на сей раз моя попытка исправить положение не сработала, потому что он упрямо повторил:
– Нет, ты скажи, скажи!
– Ах вот как?! – воскликнула я, не на шутку испуганная резкой переменой его настроения. – Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Мне не нравятся непонятные провалы в твоей памяти! – отрезал он.
– Хорошо! Тебя зовут… Владик или Славик, как больше нравится. Фамилия – Сороконогих, а прозвище – Сороконожка, хотя можно и Сопливый. Тебе 15 лет, ты живешь в Москве по адресу… а номер паспорта у тебя… – И я наизусть, без запинки, протараторила всю нужную информацию, поражаясь сама себе. Когда это я успела все запомнить?!
Но Прилипала был сражен. Еще долго после того, как я закончила, он не вспоминал про открытый рот.
А когда очухался, то потрясенно произнес:
– Ну ты жжешь! Даже оба моих прозвища помнишь! И оба имени! И адрес! А цифры сейчас сравним…
А потом… Упс! Он потянулся к левому заднему карману джинсов.
За своим паспортом.
И я, помертвев, вдруг отчетливо услышала зловещий скрип затворов и тяжелый лязг металла.
