Любимый режиссер и актеры не подвели, выложились на все сто – в фильме хватило и смеха, и мурашек, и спецэффектов, а в конце я даже расплакалась. Было только одно маленькое темное облачко – Леха. Вернее, не он, а его мобильник, который он почему-то не выключил и на который постоянно приходили эсэмэски. Временами он был так увлечен ими, что не смотрел на экран, а только и отстукивал ответы. И это на таком-то фильме!
А после фильма стало совсем плохо. Маленькое темное облачко превратилось в зловещую грозовую тучу.
– Ты знаешь… Я сегодня не смогу тебя проводить. Мне очень надо по одному делу… Пока! Созвонимся! – скороговоркой выпалил Леха. А потом виновато улыбнулся и побежал к метро.
А я стояла с открытым ртом и смотрела ему вслед.
Тайна раскрывается
Сказать, что я была повержена, значит, ничего не сказать. Казалось, земля подо мной разверзлась и я лишилась точки опоры. В темноте, под дождем, в незнакомом районе я осталась одна – без зонта и без парня. Капли на щеках стали почему-то горячими – и не потому, что я вспомнила самые жалостливые и трогательные моменты из фильма, а потому, что стало ужасно жалко бедненькую мокренькую Сашулю.
Но надо было идти домой, и я отстучала Танюсику:
«Он меня бросил :-(:-(».
«ЧТО??!»
«Ну, не совсем… Возле кинотеатра. И даже не поцеловал на прощание :-(:-(:-(».
«Ужас :-(:-(:-(!» – согласилась Танюсик.
«Короче, уехал один, сказал, что не может проводить :-(:-(».
«Так. Тебя встретить?»
«Ага. Я зонт забыла :-(».
«Ты где сейчас?»
«В переходе в метро».
«Жди. Буду через сорок минут!»
И через сорок минут стройная фигурка с двумя зонтами возникла передо мной.
Вот что значит настоящая дружба!
А еще через сорок минут Танюсик у себя дома отпаивала меня чаем с малиновым вареньем и наивкуснейшим печеньем с курагой, изюмом и орешками. Разморенная теплом, сладостями и дружеской заботой, я почти успокоилась.
– Сама испекла, – похвасталась Танюсик, разламывая пополам последнюю печеньку. – Пока Сеня на футболе был. В Инете рецепт нашла, – сказала она и отправила в рот свою половинку.
– И мы ничего Брыкале не оставим? – удивилась я, доедая свою.
– Обойдется. Нечего по футболам шастать и бросать меня одну. – И Танюсик решительно смахнула в ладонь крошки с тарелки.
И тут до меня дошло.
– Футбол! Точно! Сегодня же решающий матч! Наверное, Лехе эсэмэски о счете приходили! Как, кстати, они сыграли?
– Ноль-ноль, – мрачно произнесла подруга, отправляя крошки в рот.
Я снова приуныла. Да уж, по поводу такого счета много эсэмэсок не напишешь! Но если не футбол, то что же так занимало Леху во время Самого Главного Фильма Сезона?
Я так и спросила Танюсика – но предполагала, что вопрос будет почти риторическим, просто захотелось поговорить о Лехе.
И я никак не ожидала услышать вполне определенный ответ.
– Ну, в общем, тут такое дело… – замялась подруга, а потом вдруг единым махом выпалила: – Короче, я знаю, почему он тебя сегодня кинул.
– ПОЧЕМУ?! – уставилась я на нее широко открытыми глазами.
– Только это пока секрет… Так что ты никому… Обещаешь? В общем, он поехал на вокзал встречать свою бывшую.
Ложка с вареньем выпала у меня из рук. Блюдечко, на которое она упала, раскололось надвое. Чашка с горячим чаем опрокинулась мне на джинсы.
Но все это было ничего по сравнению с тем, что творилось в душе.
Потому что там начался полный ад.
Но я все-таки нашла в себе силы выговорить:
– Это точно? Ты уверена?
– Да. Мне Сеня сказал. По большому секрету! Леха просил его тоже подъехать, помочь таскать чемоданы. Ой! Но только… Только, по-моему, это как раз от тебя и был секрет! – И потрясенная Танюсик прикрыла ладошкой свой болтливый рот.
На этот раз, чтобы успокоить меня, самоотверженная подруга вытащила из шкафа коробку шоколада.
– Родительская заначка, – вздохнула она. – Бабушке на именины отложено. Угощайся! И не беспокойся, я что-нибудь взамен куплю.
Но я ничего вокруг не замечала и не слышала. Слезы застилали глаза, и это были жгучие слезы обиды и невыносимой ревности.
– Почему он мне ничего не сказал?! – всхлипывала я, отправляя в рот одну шоколадку за другой. – Почему я узнаю это от тебя?!
– Наверное, он не хотел тебя расстраивать. – Танюсик заботливо подливала мне чаю. – Хотел сообщить как-нибудь потом, в другое время и в другом месте…
– Не оправдывай его! Он не сказал мне потому… Потому… Потому что она для него важнее! – выговорила наконец я и забросила в рот сразу три шоколадки.
– А может, ты позвонишь ему и сама обо всем расспросишь? – осторожно предложила подруга.
Я покачала головой – хотя во рту было сладко, слезы потекли еще сильнее.
– Ни за что! Никогда! Чтобы я настолько потеряла гордость!
– Молодец, – поддержала Танюсик и снова подлила мне чаю. – Так с ними и надо! Строить и воспитывать. А то совсем совесть потеряли-и-и…
Она вдруг тоже начала всхлипывать, и я быстро положила обратно последнюю шоколадку.
А потом мы обе, не сговариваясь, схватились за мобильники.
Но это не помогло – по крайней мере, мне. Мобильник сообщил, что абонент недоступен, и я схватила трубку городского.
У Лехи дома ответила мама. С тех пор, как мы достаточно драматично познакомились в прошлом году, у меня с Лехиными родителями сложились на редкость хорошие отношения. Вот и сейчас мама сразу же узнала меня:
– Это ты, Сашенька? – спросила она. – А Леши пока нет.
– А вы не знаете, где он? – я уже изнемогла от неизвестности и решила идти напролом.
– Знаю, конечно. Он на вокзале, встречает наших знакомых. А что, мобильный не отвечает?
– Нет…
– Наверное, забыл зарядить. Сколько раз я ему говорила – проверяй телефон с вечера, а не утром, когда перед школой уже нет времени! Но он же у нас уже взрослый, родителей не слушает… Да ты не расстраивайся, я передам, что ты звонила, он, когда вернется, сразу же тебе перезвонит.
– Хорошо, спасибо…
Разговор принес мало утешения. Наоборот, возник новый повод для беспокойства. Если встречает просто знакомых, то почему надо держать это в тайне?
Я хотела обсудить возникшую проблему с Танюсиком, но та сидела хмурая и насупившаяся.
– Я тоже не дозвонилась, – сообщила она. – Сеня недоступен. А ведь футбол давно кончился…
