– Ну, как вам? – спросила она. – Размерчик мой, как влитое!
Надо отдать Танюсику должное – ее появление было эффектным и ошеломляющим. Даже в синем тусклом свете подруга была так ослепительно красива, что невозможно было отвести глаз.
– Вот только прическа не того, – посетовала Танюсик. А потом огляделась, с радостным воплем бросилась к своей любимой желтой шляпе и водрузила ее на голову. Как ни странно, получилось здорово, а Танюсик стала еще красивее.
– Дай-ка я тебя сфоткаю, – сказала я и начала отщелкивать кадры. Вспышки разогнали темноту, и фотки вышли что надо – хотя цвета были немного необычными, как будто мы снимались в «Сумерках».
А Оля забегала вокруг Танюсика, освещая ее фонариком и восхищенно ахая.
– Я же еще не видела «Хрустальный ручей» в готовом виде, – щебетала она. – Это же был только эскиз! Я и не представляла, что это так красиво! Воплощение мечты! И качество пошива отличное…
Танюсик позировала, то изгибаясь и закидывая руки за голову, то выпрямляясь и скрещивая руки на груди.
А я посмотрела на «Утреннюю звезду» и подумала – а почему бы и нет? Почему бы и мне не попробовать? Потому что мне тоже вдруг страстно захотелось примерить платье и сфоткаться в нем.
Позабыв обо всем на свете и не слушая Олиных охов, я схватила манекен в охапку и тоже отправилась в угол. Здесь было так темно, что переодеваться можно было только на ощупь. К груде Танюсиковых вещей на стульчике вскоре прибавились и мои, а я облачилась в «Звезду» и, потрясенная и ошеломленная собственной красотой, впилась взглядом в висящее на стене замызганное зеркало.
Эх, жалко, туфель нет подходящих! Ну ничего, тут темно и платье длинное, под ним моих ботинок не видно.
«Если бы я всегда была такая, Леха ни за что бы мне не изменил!» – подумала я и, гордо выпрямив спину, отправилась на фотосессию.
– Ну, как вам? – с торжеством спросила я и радостно улыбнулась, увидев в глазах подруг искреннее восхищение.
А потом Оля озабоченно произнесла:
– В целом отлично, но, по-моему, немного великовато. Дай-ка я чуть-чуть уберу!
Она нашла рядом с одной из швейных машинок булавки и стала возиться за моей спиной, утягивая платье.
А Танюсик принесла мне ту самую белую шляпу с лилиями и розами. Когда я надела ее, мы вместе поплыли к замызганному зеркалу и вертелись перед ним до тех пор, пока рядом с нами не возникла вдруг сияющая Снегурочка.
Конечно же, это была Оля, и теперь мы вертелись перед зеркалом втроем, и ничто не могло нарушить эту идиллию, если бы из-под ног вдруг не выскользнула темная тень…
…И через мгновение мы уже сгрудились в кучку на столе в самом центре зала.
– У меня сейчас сердце выпрыгнет, – пожаловалась Оля.
– Уже без двадцати пяти семь, – сказала Танюсик, и…
Свидание у «Хрустального ручья»
…И в этот момент металлические ворота в торце стены со скрипом отворились, и на пол упала полоска света.
– Есть тут кто? – громко крикнул резкий девчачий голос.
Мы в испуге замерли в тех позах, в которых нас застал этот окрик: я с открытым ртом держалась за поля шляпы, Танюсик, наклонившись, поправляла подол, а Оля, откинув голову с закрытыми глазами, прижимала руки к груди.
Раздался четкий стук каблучков, и около нас возникла плотная приземистая фигурка. Это была девчонка в черном пальто-колокольчике и сапогах на высокой танкетке. Желтый шарф обвивал шею, темные волосы обрамляли лицо львиной гривой…
Это была Ева Рогозина.
Она все-таки пришла на свидание.
И даже не опоздала.
И теперь она стояла рядом и внимательно разглядывала нас.
Мы оцепенели. Дышать было нельзя, моргать тоже. Не говоря уже о том, чтобы кашлять, чихать и чесаться!
Рогозина тоже молчала, тяжело дыша. Она несколько раз обошла вокруг нас, потом протянула руку, схватила подол «Хрустального ручья» и пощупала ткань.
– Отлично, – прошептала она после этого и оставила нас в покое.
Наша попытка превратиться в манекенов удалась.
Но расслабляться было рано: Рогозина никуда не уходила. Она нервно постукивала около нас каблуками, набирала кого-то на мобильнике и громко недовольно чертыхалась.
А мы стойко держали свои позы – и это было просто ужасно! По крайней мере для меня, потому что поднятые к шляпе руки уже начали отниматься, а широко открытый рот, казалось, вот-вот сведет судорога.
Наверное, Танюсику тоже было нелегко стоять, согнувшись пополам. Так что Оле с ее позой явно повезло!
Время тянулось мучительно медленно, а ничего не происходило. Каблуки Рогозиной стучали все быстрее и громче, в бормотании нарастало раздражение.
– Ну, куда ты подевался? – злобно бормотала она – наверное, никак не могла дозвониться.
А потом у нее получилось – и с криком: «Если ты сейчас же не появишься, я тебя убью!» – она ринулась куда-то. Сердце екнуло – уж не к Лехе ли? Но зато теперь можно было закрыть рот, опустить руки и хоть чуть-чуть передохнуть.
– Бежим! – услышала я слабый шепот Танюсика. Однако она никак не могла разогнуться и стояла, скрючившись и держась за спину.
– Уходим отсюда! – нетерпеливо поторопила Оля.
Но только я спрыгнула со стола, как рядом возникла огромная темная мохнатая тень.
– Йети! – задохнувшись, прошептала Танюсик. Оля сдавленно вскрикнула и зажала ладошкой рот, а я быстро вскарабкалась обратно на стол.
И тут же снова раздался стук рогозинских каблуков.
Мы едва успели принять прежние позы, как рядом возникла наша врагиня.
На этот раз она была не одна – следом за ней семенил здоровенный детина в мохнатой куртке, чье лицо под шапкой спутанных, нависающих на глаза волос показалось мне смутно знакомым. Так вот какого «Йети» мы испугались! Правда, было от чего. Этот парень габаритами превосходил самого Брыкалу и выглядел настолько грозно и внушительно, что мог бы смело вызвать на поединок любого снежного человека.
Однако Рогозина управлялась с гигантом легко, как с ребенком.
– Принес? – грозно спросила она, наставив на «Йети» указательный палец.
– Ага, – кивнул тот и протянул ей айпад.
– А где был все это время? Мы на час назад договаривались в офисе!
– Да ты понимаешь… Я еще раньше пришел, а тебя нет. Ну, я тут погулял немного, вокруг здания походил, осмотрел окрестности, а потом засел там наверху – он показал на галерею, где мы еще недавно прятались. – Я тебя ждал, ждал… А время тянулось так долго… В общем, я не выдержал и заснул… И проспал.
Так вот чей храп мы слышали тогда на галерее! Сообщника Рогозиной! Какое счастье, что мы его не нашли…