У развилки остановились. Три извилистые дороги вели в разные стороны, теряясь среди заснеженных деревьев.
Мы снова вылезли из машины и теперь в растерянности топтались посреди шоссе.
— Вот тебе и приехали! — Сеня в досаде сплюнул. — И куда дальше, скажите на милость?
Леха в замешательстве почесал затылок:
— По GPS не совсем понятно… Третьей дороги вообще нет, наверное, недавно проложили и не внесли в маршрут.
— Тогда поехали по второй! — капризным голосом потребовала Танюсик. — У меня уже каблуки отморозились!
— Каблуки? — удивился Сеня. — Ну, так разотри их снегом!
— В том-то и дело, что я не знаю, какая дорога вторая, а какая третья, — Леха виновато развел руками.
— Так что? Махнем наугад? — предложил Сеня.
— Погодите! — Кое-что вспомнив, я достала айфон. — У меня же есть отпечатки протекторов Шалого!
— И ты молчишь?! — воскликнул Леха, выхватывая телефон.
Мы наклонились к земле и при свете фар начали изучать отпечатавшиеся на снегу следы. К счастью, машин в этом глухом месте ездило немного, так что вскоре мы выяснили, что машина Шалого проехала по дороге № 2.
— Залезай! — скомандовал Брыкало, и вся гурьба втиснулась в машину.
Поездка по заснеженной дороге, по ухабам и рытвинам была настоящим Форт Байярдом. То и дело приходилось вылезать из машины и снова выталкивать ее из заносов. Мы уже порядком устали, а прибор предсказывал еще несколько километров пути.
Шутки в сторону
Это случилось за два километра до пункта назначения. Во время очередного выталкивания машины мне вдруг показалось, что я слышу невдалеке собачий лай. Тоненький голосок несколько раз тявкнул и затих, и я на сто процентов была уверена, что это голос Мэджика: за время прогулок с Лехой я настолько хорошо запомнила его, что не спутала бы ни с каким другим. Но боевые товарищи не поверили, тем более что, кроме меня, никто ничего не услышал. Даже Ураган, который все время, пока мы толкали машину, мирно спал в салоне.
Наконец мы добрались до места и выехали из леса на открытое пространство. Посреди огромного белого поля стоял небольшой коттедж с освещенными окнами, рядом было припарковано несколько машин. «Одинокий дом посреди белой пустыни…» — припомнилось еще одно предсказание Клементины. Ой, ну точно все сбывается… И кладбище тоже было! Значит, мы подобрались совсем близко к разгадке…
Мы выключили фары и остановились. Широкие еловые лапы скрывали машину, но появляться на открытом месте было небезопасно: из коттеджа нас могли заметить.
На небольшом совещании было решено выжидать и вести слежку: освещенный лунным светом коттедж был как на ладони.
— Эх, нам бы сейчас бинокль! — вздохнул Сеня.
— Бинокль? Пожалуйста! — воскликнула я и жестом фокусника извлекла его из недр рюкзака. — Еще желания есть? Я сегодня феей подрабатываю.
— Ну ты даешь! — расцвел Сеня.
— Отличная подготовка! — одобрительно кивнул Леха и хихикнул: — Да и вещица знакомая…
Он взял бинокль, приложил к глазам, потом передал Сене. Танюсик начала засыпать.
И тут я снова услышала собачий лай.
— Ну, что? Видите, я была права! — торжествующе воскликнула я.
— Саш, погоди, а? Тут такое творится! — отмахнулись парни, возбужденно переговариваясь.
Я поняла, что меня никто не слушает, и обиженно надулась. Что за народ! Зачем мы сюда приехали, интересно? Спасать собаку или наблюдать за обитателями охотничьего домика?
Решение созрело мгновенно. Не говоря больше ни слова, я осторожно открыла дверь и выскользнула из машины.
— Только недолго! И не шуми! — донеслись мне вслед напутственные крики.
Лес встретил меня темнотой и шумом колышущихся ветвей. Снег с шуршанием сполз с елки, обдав лавиной с головы до ног. Я тихонько ахнула, отряхнулась и двинулась в глубь ельника.
Вскоре вокруг сомкнулась кромешная тьма: свет луны не пробивался сквозь густые кроны, лишь тропинка едва белела под ногами. Хруп, хруп — скрипел снег у меня под ногами, и это был единственный звук чего-то живого.
Я все дальше и дальше уходила от машины, периодически окликая Мэджа, и уже совсем перестала надеяться, когда вдруг снова услышала лай. Он был полон отчаяния и несся из глубины леса.
Захотелось ответить и побежать, но я сдержалась, сошла с тропинки и двинулась на зов — медленно, почти на ощупь, раздвигая руками ветки и оберегая лицо: Мэдж мог быть не один, следовало проявлять осторожность. Лес казался непроходимым, несколько раз я падала, спотыкаясь о корни и коряги, и ужасно боялась заблудиться, потому что лай больше не повторялся.
Неожиданно чаща расступилась, и я очутилась на открытом месте. Журчание, блеснувшая впереди темная водная гладь — путь преграждала речка. Я в растерянности остановилась и вздрогнула: на противоположном берегу шевельнулась огромная рогатая тень. Кто это?! Что за чудище там бродит? Я готова была в ужасе броситься назад, но луна выглянула из-за тучи, и я увидела — лось! Огромный сохатый стоял среди деревьев и смотрел на меня.
Я замерла, не желая спугнуть великолепное животное, и несколько секунд мы настороженно рассматривали друг друга. Видимо, лось проникся ко мне доверием или решил, что я не представляю опасности, потому что успокоенно всхрапнул и зашевелился.
И тут же я услышала звяканье — тихое, короткое, неестественное для спокойного леса. Я осторожно повернула голову — в кустах совсем рядом блеснул ствол ружья. Дуло было направлено прямо на лося…
Не раздумывая, я что есть силы заорала, затопала, замахала руками:
— А-а-а-а-а! Беги, лось, беги! Вали скорее отсюда!
Раздался выстрел — но вспугнутое животное уже отпрыгнуло в кусты и теперь огромными прыжками удалялось, с треском продираясь сквозь чащу.
От сердца отлегло, я глубоко вздохнула и… услышала за спиной хорошо знакомый голос:
— Ну, вот мы и встретились на узенькой дорожке!
Под прицелом
Силуэт Шалого высился рядом — огромная мощная фигура, — в руках блестело ружье. Рядом вилась собачья тень — безжалостный Бамбук только и ждал приказа, чтобы атаковать. Но, похоже, у Шалого были другие планы, потому что он шагнул ко мне и скомандовал:
— А ну пошли! Вперед! Теперь ты мне за все заплатишь…
На негнущихся ногах я двинулась в глубь чащи. Дуло ружья больно тыкалось в спину, в голове шумело, и я боялась, что сейчас упаду и умру на месте. И никто так и не узнает, где я и что со мной случилось!
От жалости к себе на глаза навернулись слезы. Хорошо хоть фонарик Шалого освещал дорогу, не то я врезалась бы в какой-нибудь ствол!
— Что ты ко мне привязался? — не выдержав, крикнула я своему конвоиру. — Что тебе надо?
