Тут я почувствовала, что и впрямь сейчас зареву. Интересно, если залить слезами клавиатуру, компьютер испортится?
Мама вошла и увидела, что я сижу, уставившись в пустой экран. Она погладила меня по голове и спросила, не хочу ли я пойти посмотреть телевизор. И пока я смотрела «Симпсонов», она даже ни разу не вздохнула и не покачала головой. Похоже, она действительно очень меня жалела.
И от этого на душе у меня стало еще тяжелей.
Глава третья
За несколько последующих дней я отправила Элис целую кучу мейлов, но все они почему-то тут же возвращались обратно, словно заколдованные бумеранги. Я понятия не имела, почему так происходит. Элис всегда намного лучше меня разбиралась в компьютерах. Уж она бы смогла догадаться, в чем проблема. Но было бы как-то глупо писать ей мейл и спрашивать, почему мои письма до нее не доходят, ведь правда?
Мама сказала, что я могу позвонить Элис, но только не раньше субботы, потому что по выходным междугородние звонки стоят гораздо дешевле. И откуда только она все знает?
Неделя подходила к концу, а в школе ничего к лучшему так и не изменилось. Да я, собственно, и не надеялась. В двенадцать лет как-никак уже понимаешь, что у больших проблем не бывает легких решений.
Зато Мелисса и ее приближенные не скрывали удовольствия от того, что, наконец, оказались в шестом классе. Они с деловым видом прохаживались по коридорам, виляя бедрами и горделиво откидывая со лба непослушные пряди, а малыши глазели на них, открыв рот, и считали самыми крутыми на всем белом свете.
Во время прогулки на большой перемене они усаживались на лавочки в школьном дворе и принимались еще более энергично поправлять свои волосы, чтобы всем продемонстрировать, какие они клевые и продвинутые во всех отношениях. Джейн на большой перемене обычно утыкалась в какие-то занудные книги, типа учебника по древней истории. Элен и Эмма ходили за ручку, и им совершенно не было дела до того, что творится вокруг. Мальчишки все до единого играли в футбол. Даже те, кто ненавидел физру, все равно играли. Видно, боялись, что иначе с ними не будут водиться.
Мисс O’Хёрли оказалась очень милой учительницей. Она постоянно нам улыбалась, но при этом ее слушались даже самые отъявленные хулиганы. Со мной она всегда разговаривала очень нежно и вкрадчиво и старалась всячески проявлять участие. Может быть, она жалела меня, потому что со мной никто не дружил.
Несколько раз я порывалась рассказать ей о том, что раньше у меня тоже была подруга, но теперь она переехала в другой город. Но потом я решила, что как-то глупо грузить ее своими проблемами, и ничего не стала рассказывать. Хотя, возможно, она и так все про меня знает. Может, ей другие учителя рассказали. А может, и нет. Готова поспорить, что им в учительской и без того есть о чем поговорить. Например, где в городе найти приличную кулинарию или как побыстрее проверять наши контрольные по математике и все такое прочее.
Наконец наступило субботнее утро. Ровно в восемь я влетела в родительскую спальню с воплем:
– Так можно мне теперь позвонить Элис? Вы же обещали!
Папа нехотя высунул голову из-под одеяла и пробубнил спросонья:
– Не рановато ли? Готов поспорить, ее мамаша еще не вернулась.
Тут мама энергично пнула его под одеялом, и он не стал развивать свою мысль дальше. Но я и так поняла, что он имел в виду.
Папа искренне полагает, что все ночи напролет мамаша Элис тусуется на клубных вечеринках и заявляется домой только под утро. Думаю, он ей просто завидует, потому что сам ни на каких вечеринках не тусуется, а ходит только на работу и на футбол. Мама весьма сердито посмотрела на папу, а мне приветливо улыбнулась и сказала:
– Потерпи еще немного, милая. Боюсь, у Элис все еще спят. Дождись хотя бы половины десятого.
Я вернулась в свою комнату и стала ждать. Время как назло ползло нестерпимо медленно. Чтобы хоть как-то убить его, я принялась рассматривать нашу с Элис фотографию в рамочке с надписью «Лучшие подруги». Рамочка была, конечно, совсем детской, но зато очень миленькой, и мы с Элис ее обожали. У нее дома была точно такая же фотография в такой же рамочке. Хотя теперь я уже не была уверена, смотрит ли на нее Элис так же часто, как и я. Может быть, вместо этого она обдумывает, что надеть в гости к своим новым подружкам. Или с кем из них пройтись по магазинам в выходной. А может, она вообще вынула из рамки мою фотографию и вставила вместо нее фотографию какой-нибудь другой девочки. Не то чтобы Элис была предательницей, нет, но она всегда была практичной и запросто могла решить, что раз уж теперь нас разделяют сотни километров, то проку как от подруги от меня маловато. Я и не думала винить Элис в том, что она завела новых друзей на новом месте, но при мысли об этом мое сердце сжималось от тоски.
Наконец, наступила половина десятого. Я унесла телефонную трубку к себе в спальню и набрала записанный на бумажке номер.
Элис ответила уже после третьего гудка. Ее голос прозвучал очень спокойно:
– Алло, я слушаю.
– Привет, Эл! Это я, Мэг. Ну, как ты там?
– Привет, Мэг! – завопила на том конце Элис, так что я даже не знала теперь, радоваться мне или еще больше расстраиваться. – Ты не представляешь, Мэг, как я рада тебя слышать! Как школа? Как мисс О’Хёрли? А что Мелисса? Сама-то как?
Я рассмеялась. Элис была в своем репертуаре. Тараторила без умолку, как будто боялась, что растеряет по дороге все мысли.
– Ну, как тебе сказать. Без тебя школа просто кошмар. Сижу за одной партой с Джейн.
– Да уж, не повезло.
Мне вовсе не хотелось выглядеть в глазах Элис неудачницей, и я ответила:
– Ну, в общем-то, Джейн вполне себе ничего. Так, зануда немножко. Просто мы с ней слишком разные. Мисс О’Хёрли очень даже милая. Мелисса как была дурищей, так и осталась. А у меня настроение ниже плинтуса.
– Ясно, – тихо отозвалась Элис. – Моя школа вроде тоже ничего. Училка сносная. Одноклассники вполне себе. Только они уже все дружат между собой, а со мной общаются из-под палки, только потому, что учитель велел. С утра такие добренькие, вежливые, целых пять минут, наверное, а потом разбегаются по своим друзьям, все из себя гордые, что, мол, не бросают новенькую на произвол судьбы. Форма тут у них просто отстойная. Коричневая, представляешь, прямо как машина у твоего папы. И ткань колючая. А галстук, знаешь, цвета той твоей рыбки, перед тем как она концы отдала. Квартира наша – ну просто скука смертная. Все стены сплошь светло-бежевые. Мама говорит, она оформлена в стиле минимализма, а по мне, так хозяина просто жаба задушила купить туда больше мебели. И сада нет, один балкон. А с него чудный вид на автомобильную парковку. Короче, полный отстой!
Я, честно говоря, не нашлась, что на это ответить, и вместо этого спросила:
– По отцу скучаешь?
Элис тяжко вздохнула:
– А ты как думаешь? Скучаю, конечно.
