Поезд тащился до Дублина целую вечность. За это время мама успела доказать мне, что ничуть не изменила своим принципам, и вместо чая с шоколадными кексами, которыми перекусывали все остальные пассажиры в поезде, я получила батончик мюсли с семенами подсолнуха и экологически чистый яблочный сок.
На вокзале мы сели в такси и поехали к новому дому Элис. Я позвонила в домофон и, приплясывая от нетерпения, ждала, когда же мне ответят. Наконец я услышала голос Элис:
– Кто там?
Забавно все-таки разговаривать с дверной металлической коробочкой.
– Это я. То есть Мэган.
– Входи давай, – радостно завопила Элис. – У нас второй этаж!
Домофон щелкнул, и дверь подъезда открылась. Мама поцеловала меня на прощание и сказала, что заберет меня в половине пятого. Я бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого. Стало быть, в нашем распоряжении уйма времени. Поистине щедрый подарок! Я припустила вверх по лестнице с такой скоростью, будто за мной гналась толпа взбесившихся экологов с петициями.
Элис уже спускалась мне навстречу. Увидев друг друга, мы застыли на месте. Я немного смутилась, сама не знаю отчего, ведь я всего лишь встретилась со своей лучшей подругой, с которой не виделась долгих пять недель. Элис, похоже, тоже на миг оробела, так что я не слишком устыдилась своей нерешительности.
– Эй, Элис О’Рурк, тебя что, дверь закрывать не учили? – раздался откуда-то сверху зычный голос ее мамаши. – А ну вернись сейчас же!
Мы рассмеялись в один голос, и вся неловкость мигом исчезла. Элис положила мне руку на плечо и сказала:
– Пойдем, Мэган, добро пожаловать в мою новую жизнь.
Когда мы зашли в квартиру, навстречу вышла мамаша Элис и протянула мне руку.
– Привет, Мэган, очень рада тебя видеть.
Судя по выражению лица, радовалась она не особенно, а вот выглядела, как всегда, отпадно. Ни дать ни взять супермодель, в облегающем костюме и остроносых туфлях на высоченных каблуках.
Потом в прихожей появился Джейми. Мне показалось, что за прошедшие полтора месяца он даже как-то уменьшился.
– Конфеты привезла? – спросил он.
Я помотала головой, и он тут же потерял ко мне всякий интерес. Мамаша Элис надела пальто, нацепила на Джейми куртку и сказала:
– Послушай, Элис, я тебе доверяю, так что смотри, веди себя хорошо. Я оставила вам сэндвичи в холодильнике. Вернусь в пять.
С этими словами она закрыла за собой дверь и звонко зацокала каблуками по лестнице. Не веря собственному счастью, я расплылась в довольной улыбке. Элис хитро улыбнулась в ответ и, схватив меня за руку, потащила в свою комнату. Там она завалилась на кровать, а я удобно устроилась на мягком фиолетовом пуфике, и мы принялись взахлеб рассказывать друг другу обо всем, что случилось с нами за время разлуки. Элис от души посмеялась над моими историями о Мелиссе и скорчила мину, когда я поведала о вчерашней петиции.
Потом она рассказала мне про свою новую школу. Похоже, там была та же скукотища, что и везде. Вдруг я заметила, что Элис как-то погрустнела.
– Что с тобой, Эл? У тебя все в порядке? – встревожилась я.
– Не совсем. Хотя вроде и школа нормальная, и учителя, и даже некоторые девчонки из класса, а все равно я только и мечтаю о том, чтобы вернуться в Лимерик. Я так скучаю по папе. И по тебе тоже. Иногда даже по Мелиссе.
Я не нашлась, что ей на это ответить. Раньше Элис всегда была такой веселой и озорной, а теперь ее будто подменили, и я не знала, как быть.
Впрочем, уныние Элис продлилось недолго. Она тряхнула головой, будто прогоняя оттуда все грустные мысли, вскочила с кровати и, просияв, заявила:
– Ладно, хорош киснуть, пойдем-ка лучше куда-нибудь перекусим.
Я, честно говоря, опешила, потому что никогда еще не ходила по ресторанам без взрослых.
– Так ведь твоя мама сказала, что оставила нам поесть, – напомнила я.
– О да, представляю, что она там оставила, – хмыкнула Элис. – Пойдем-ка, посмотрим.
Мы побежали на кухню, открыли холодильник, и Элис достала оттуда накрытую фольгой тарелку. Под фольгой оказалась стопка крошечных сэндвичей из белого хлеба с обрезанными по краям корочками. Запустив в тарелку нос, Элис недовольно констатировала:
– Фу, гадость. С тунцом. Я такие не ем.
Я лично ничего не имею против сэндвичей с тунцом, тем более если у них обрезаны корочки, но с Элис было лучше не спорить.
Элис выкинула сэндвичи в помойное ведро и прикрыла сверху газеткой. Потом она схватила свою куртку и потащила меня к дверям.
– Пойдем, Мэган, устрою тебе экскурсию.
Последующие несколько часов мы провели просто великолепно. Для начала отправились в ресторанчик фастфуда и взяли себе по большой порции картошки фри. И еще по гигантскому мороженому. А потом слонялись по торговому центру и разглядывали модные наряды, музыкальные диски и украшения. А еще мы там встретили одноклассницу Элис, Жанин, и немного с ней поболтали. Она оказалась такой приветливой и симпатичной, что у меня чуть все внутри не вскипело от ревности. Мне стало дурно при одной только мысли о том, что у Элис будет другая лучшая подруга вместо меня. Когда Жанин ушла, я спросила у Элис, как бы между прочим:
– Ну и как она тебе, нравится?
– В общем, да, – немного подумав, ответила Элис. – Она классная.
Я почувствовала себя так, будто мне вонзили нож в самое сердце.
– Но ей все равно никогда не стать такой же классной, как ты, – закончила Элис.
После этих слов мне стало значительно лучше.
Потом мы еще немного погуляли, снова поели картошки фри и к четырем вернулись домой.
Элис пошуровала на кухне и нашла там пачку шоколадного печенья. Мы взяли его с собой в комнату, но лично я после двух порций картошки фри есть уже ничего не могла. Я уселась на пуфик и принялась в задумчивости теребить застежку молнии на куртке. Я не хотела ехать домой, не хотела бросать Элис одну, в чужом городе. Элис тоже притихла. Она сидела, сгорбившись, у окна и смотрела на улицу. Я подошла и встала рядом. Действительно, никакого сада возле дома не было, а лишь унылая парковочная площадка. Я была готова разреветься от тоски, но понимала, что с моей стороны это будет нечестно, ведь у Элис сейчас гораздо больше поводов для слез, чем у меня.
Элис подозрительно шмыгнула носом. Внутри у меня все похолодело. Последний раз я видела Элис в слезах, когда ей было лет шесть. Я потянулась было, чтобы обнять Элис, но, взглянув на нее, с удивлением обнаружила, что она вовсе не плакала. Она хихикала. Повернувшись ко мне, Элис расхохоталась в голос. На секунду я даже подумала, что она сошла с ума, по крайней мере, вид у нее был как у помешанной.
– Что с тобой, Эл? В чем дело?
– Дело в том, Мэг, что мне в голову пришла гениальная идея. И у меня созрел план.
