Он недоуменно нахмурился и вскинул на меня удивленный взгляд.
– Галь, я не могу. Я еще тебе должен.
– Да? А я думала, что у нас теперь все общее. Или ты подразумевал под словом «штамп» что-то другое?
Петр вздохнул.
– Я говорил не об этом.
– А я говорю об этом. – Одним глотком я допила кофе и поднялась. – И поэтому сейчас принесу тебе вещи. Возможно, они будут тебе слегка маловаты, но дойти до ближайшего магазина одежды сможешь!
– Стоп! – Петр поднялся вслед за мной. – А что случилось с моими вещами?
– Которые мокрые и рваные? – невозмутимо уточнила я. – Я их выкинула.
Надеюсь, улыбка у меня получилась достаточно милой, прежде чем я выскользнула из кухни.
Лиза
Минут пять я ждала, когда в калитку хоть кто-нибудь войдет, но машина, не подавая признаков жизни, продолжала стоять с работающим мотором. Наконец любопытство раздулось жабой и, грозя задавить, заставило меня выскочить из беседки и едва ли не бегом устремиться к забору.
То, что я увидела, распахнув калитку, заставило меня замереть: на переднем сиденье самозабвенно целовалась парочка. Я с огромным трудом узнала в этой женщине свою сдержанную сестру. Наконец мужчина отстранился, что-то сказал. Галина счастливо рассмеялась и, видимо, наконец заметила мою перекошенную рожу.
– Лиз? – даже не услышала, а догадалась я. Хлопнула дверца, и Галка выскочила на дорогу. – Я… мы… у нас с Петей вчера возникли проблемы…
– Проблемы?! Ха, ты это называешь проблемами? – Господи! Неужели она повелась на этого чокнутого? – Лучше скажи, что мужика давно не было!
– Да как ты смеешь! – Сестра возмущенно подбоченилась.
– Галь, она права. – Из машины вышел одетый с иголочки, а от того удивительно похорошевший Петр. Темная царапина, видневшаяся на его гладко выбритой щеке, не портила, а наоборот, добавляла его облику мужественности. – В вашем семействе да-а-а-вно не было настоящего мужчины. Поэтому, Лизавета, – он выдержал паузу, – буду говорить с тобой начистоту. Я сделал твоей сестре предложение, и она согласилась.
Я нахмурилась, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
– Предложение? – Кинула растерянный взгляд на Галку. – Но ты его знаешь всего несколько дней!
– Александра я знала с института. Но это не помешало ему уйти от нас! – Она, словно защищаясь, скрестила руки на груди.
– Тем более!
Нет! Я просто не могла поверить, что все это – искренне. Скорее всего, еще один любитель хорошей жизни. Решил заморочить мозги одинокой бизнес-леди и за ее счет перебраться в город.
Я прищурилась, скользнула взглядом по терпеливо помалкивающему Петру.
Уже и приоделся за ее счет!
– И когда свадьба?
Он развел руками:
– Скорее всего, осенью.
– Отлично! Надеюсь, до осени я вас… мм… тебя больше не увижу? – Конечно, хамство не лучший способ решить проблему, но я ничего не могла с собой поделать. Меня просто разрывала какая-то обида и… ревность?
– Петр будет очень занят эти несколько месяцев. Ему предстоят важные работы, но он будет нас навещать. – Галина произнесла это подчеркнуто спокойно, но чувствовалось, что ей очень хочется прочитать мне нотацию, а еще больше – надавать подзатыльников.
– Жаль. Петь, очень надеюсь, что твои важные работы будут проходить где-нибудь на альфе Центавра! – выпалила я ему в лицо, развернулась и, не прощаясь, бросилась по дорожке к дому.
Может, он хороший, даже замечательный, но вот так менять всю нашу… мою устоявшуюся жизнь я не могла ему позволить. Несколько месяцев – срок. Может, Галка все же откажется выходить за него замуж?
Забежав в дом, я едва не сшибла копошившуюся на веранде хозяйку, влетела в комнату и захлопнула дверь. Не хочу никого видеть! Не хо-чу!
– Эх, и чегой-то тебя покой не берет? Как же хорошо было, пока вы не приехали. Тихо.
На подоконнике, печально уткнув бороденку в крошечные колени, сидел Хряп. Забыв обо всем, я подскочила к нему:
– Хряпушка! Тебя Ольга ищет! С ночи уже. Ты где был?
– Отсель не видать, – отмахнулся домовой и так тяжко вздохнул, что я даже заволновалась:
– Что-то случилось?
– Тебе по пунктам? – Хряп отлепился от коленей и мрачно взглянул на меня.
– Все за него переживают, а он еще и вредничает! – Я выглянула в окно. Машина еще стояла, но ни Галки, ни Петра не было видно. – Не хочешь разговаривать – не надо.
Забравшись на диван, я обиженно скрестила руки на груди и нахохлилась.
И секунды не прошло, как домовой оказался рядом.
– Лиз, ты того, этого… не обижайся на меня? Сам вот, незнамо как, в беду попал.
– Что случилось?
– Добро хозяйское от вора не уберег. – Хряп виновато шмыгнул носом. – Теперь возвращать надобно, иначе как в глаза Олюшке смотреть буду?
– Так. А… ты видел? Ну… – Я изобразила руками в воздухе неведомую фигуру. – Его! Кто украл-то?
– Видел… Знаю, что и ты видела. Я даже испугать его попытался, но нет в его душе страха перед неведомым. – Он развел ручками и, сложив их за спиной, задумчиво прошелся по дивану.
– Стоп, стоп! Ты сказал – я видела? Значит, все-таки Гришка?
Домовой остановился и удивленно обернулся:
– Гришка? Да его вообще сегодня ночью здесь не было! С чего ты это взяла-то?
– Как с чего? Он ко мне в комнату забрался, и я видела его так же, как вижу сейчас тебя!
– Гришку?! – Домовой в волнении даже подергал себя за куцую бороденку и засеменил ко мне. – Тьфу ты, глупая! Да не было его здесь! Я ж чую, когда и кто в дом заходит. С какими мыслями. Не было этой ночью у тебя в комнате непутевого! Ясно?
– А… кто тогда был? – Я коснулась бьющейся у виска жилки. А может, мне все это приснилось? Нервный срыв и все его последствия?
– А мне вот это и неведомо, – тоскливо вздохнул домовой и взобрался ко мне на колени. – Не зверь он, но и не человек. Думал, кто-то из нашей братии – ан нет – из плоти и крови! Меня не видит и поступков моих не боится. Но есть в нем нечто такое…
С улицы послышались голоса, стукнула калитка, плавно прошуршали колеса. Кажется, новый родственничек уехал, а сестренка все же созрела для того, чтобы провести со мной воспитательные беседы… Ну-ну!
– А почему тогда это «нечто» так на Гришку похоже?
– Как свинья на ежа, – отрезал Хряп. – В каком это месте он похож?
– Ну… фигура и лицо. Хоть и темно было, но я отчетливо видела именно Гришку! – не отступала я.
– Тьфу ты, глупая! Да морок он на тебя навел. Мо-рок!
