В следующий момент заметила, как от желтоволосого ко мне потянулись голубые нити, но достигнув, они не опутывали, а впитывались, не причиняя мне никакого вреда. Охранник понял, что его ментальная сила не действует, и, вскочив на ноги, рванулся вперед, замахнулся, но его кулак встретился с внезапно возникшей на пути преградой в виде подоспевшего Крэгуса. Фиолетовый громила с легкостью удерживал руку насильника.
– Нельзя трогать! Ценный лот! – рокотал бас заиса.
– Она вмешалась, пыталась помочь рабам, должна быть наказана! – пел фальцетом нубериец. Видать, сильно я его ногой приложила.
– Нельзя трогать! Ценный лот! – как заведенный повторял мой защитник.
На подмогу своему соплеменнику поспешили другие охранники. Я уже собиралась выйти из-за спины Крэгуса и принять с ним вместе неравный бой, но в этот момент мой собственный ошейник вдруг нагрелся, посылая по всему телу волны боли. Казалось, ноет каждая клеточка, рвутся мышцы, крошатся кости. Хрипя, рухнула на колени, а из глаз сами брызнули слезы. Еще один виток таких невыносимых ощущений, и я взорвусь.
Отпустило так же резко, как началось. Толпа вокруг расступилась, открывая мне огромную фигуру краснокожего мужчины. Черный корабельный костюм еще больше оттенял цвет его кожи, демонический образ довершали витые рога. Он смотрел на меня, а я все так же стояла перед ним на коленях, не в силах подняться и унять дрожь. Унизительно. Несправедливо и унизительно. Хотя о какой справедливости может идти речь в этом морально убогом мире.
Красный приблизился ко мне и заговорил голосом лжефея.
– Катя, мы с тобой заключили договор, а ты нарушаешь и его и закон, – известил Сантаниил.
– О-о-о-о, – прохрипела я, – наконец-то форма соответствует содержанию. Черт – он и в космосе черт.
Илан подошел ко мне и опустился на корточки. Приподняв мой подбородок, долго смотрел в глаза. Не знаю, что он там прочел, но следующая его фраза удивила.
– Не заставляй меня причинять тебе боль. Поверь, мне это так же неприятно, как и тебе, – грустно сказал он.
– Пожалел волк кобылу. Да пошел ты, диабола недоделанная! – отшатнулась я от него.
– Я тебя предупредил – не будешь вести себя приемлемо, мне придется прибегнуть к действию ошейника. До аукциона я могу это сделать.
– Знаешь, Сант, – адреналин, бушующий во мне, уходил, оставляя чувство опустошенности и апатии, – вы здесь такие извращенцы все. Ваши законы, аукционы, рабы – это ужасно. Неправильно. Исковерканные, уродливые судьбы. Мне вас так жаль.
– Нас жаль? – завелся вдруг красный. – Себя пожалела бы! Ты попадешь в гарем, идиотка! Станешь обычной вещью похотливого мужика, который, может, и не вспомнит о тебе, взяв твою ценную девственность!
Девственность. В моем мозгу щелкнуло, и я вдруг поняла… Поняла, как смогу, пусть ненадолго и на немного, облегчить жизнь всем этим пленникам. Значит, иланы хитрецы? Значит, сделки любят? Будет ему сделка!
Гордо вскинув подбородок, собрала все силы и медленно поднялась на ноги. Сантаниил напрягся всем телом, чувствуя мою решимость и гадая, что я задумала.
– Ах, девственность моя ценная? – потянула его за униформу на себя, заставляя согнуться, чтобы смотреть в глаза, и зло зашипела: – Так вот, у меня есть ряд условий. И если не выполнишь хоть одно – я найду способ и сама лишу себя этой чертовой девственности!
Мои слова испугали. Лжефей даже цвет сменил с алого на розовый. Бледнеют они так, что ли?
– Чего ты хочешь? – просипел он.
– Сделку! – отпечатала я.
– Условия?
– Я веду себя хорошо и не устраиваю сцен до аукциона!
– А я?
– А ты? Ты обеспечиваешь безопасность всем этим людям, по крайней мере до аукциона. Безопасность, Сантаниил, – это значит существование без побоев, без издевательств и без изнасилований! Сейчас их досыта кормят, позволят привести тело в порядок, выдадут чистую одежду и устроят на ночь отдыхать, разумеется не на полу! Предоставят медицинскую помощь тем, кому это необходимо.
– Но они же рабы!
– Они люди! Пусть не человеческой расы, но люди! Они чувствуют, переживают, страдают! В общем живут, хоть и попали в такие обстоятельства. Ты принимаешь мои условия, Сантаниил?
Он молчал долго. Я даже начала нервничать. Наконец отмер:
– Будь по-твоему! Сделка!
– Вечером ты разрешишь Крэгусу привести меня в этот отсек, чтобы проверить выполнение сделки!
– Черные дыры! Разрешу я, разрешу, – простонал лжефей.
Я кивнула и, медленно развернувшись, пошла к выходу, зная, что Крэг фиолетовой тенью двинулся следом. Уже не увидела полного уважения взгляда красного и потрясенных лиц охранников и рабов.
Выйдя в коридор, попала в объятия своих ставших родными девчонок, а подошедший наш конвоир тихо сказал:
– Первый раз вижу, чтобы сделку с иланом на своих условиях заключили. Чудеса да и только, клянусь черными дырами проклятого сектора!
Глава 10
Тэхера
Екатерина Мещерская
Я стояла у иллюминатора и смотрела на планету, вокруг которой сейчас вращался корабль в длинной веренице таких же ожидающих посадки кораблей. Космические аппараты разных причудливых конструкций перемещались в четыре потока, напоминая движение по весьма оживленной магистрали. Время от времени кто-нибудь отрывался от потока и спешил зайти на посадку. Поверхность мерцала миллиардами огней, мелькавших там внизу за редкими фиолетовыми облаками. Картина ничем не напоминала снимки Земли из космоса, виденные в учебнике. Все-таки наша – красавица! Сравнивая их, невольно представляешь русоволосую девушку Землю, идущую в ярко-синем сарафане по ромашковому полю с перекинутой через плечо толстой косой и в расшитом кокошнике, а рядом с ней сгорбленную старушку Тэхеру в бордово-коричневом рубище с клюкой и спутанными седыми патлами, бредущую по промышленной зоне среди дымящих труб и гремящих цехов.
Нам разрешили посадку, и кораблик плавно скользнул из общего потока к порту. Спустя полчаса за нами пришел Крэгус, сосредоточенный, хмурый и злой. В руках он держал сверток, в котором оказалось три длинных плаща с объемными глубокими капюшонами, полностью скрывших наши фигуры и лица. Мы снова шествовали бесконечными коридорами, поднимались, спускались, сворачивали, пока не оказались у малоприметной дверки. Да, видимо, в новую жизнь я вхожу отнюдь не с парадного входа. За дверью, на две ладони от поверхности, висел в воздухе аппарат с откинутыми вверх прозрачными дверями, отчего сильно смахивал на застывшую в полете стрекозу. В машине уже сидели неприметный низенький водитель и Сантаниил. Крэгус отправил девушек к транспорту, а меня придержал за локоток.
– Ты это, птаха, не держи на меня зла, что ли, – как-то робко пробормотал он, потом замялся, словно не зная, с чего начать, вздохнул и решился: – Я буду рядом с вами до торгов, потом мой контракт заканчивается. Но возможности поговорить больше не будет. Ты такая непохожая на всех. Ты словно глоток чистого воздуха после вакуума. После твоих историй хочется жить, клянусь черными дырами проклятого сектора. Я все решил, я последую за твоим покупателем, пристроюсь где-то рядом, буду присматривать. Заисы лучшие телохранители. А ты, птаха, ты… хрупкая, как цветок. Ты надежда…
