– Слушай, Таури, – непринужденно спросила я, подцепляя на плоскую палочку очередную порцию зеленоватой пасты, – а почему ты думаешь, что тебя сегодня накажут?
Девушка застыла синим каменным изваянием, так и не донеся импровизированную ложку до рта.
– Отомри, – почти приказала ей. – Не хочешь – не говори, конечно, но мне понять хочется.
– Катя, тут и понимать нечего. Ночь назад я была с Господином, должна была его заинтересовать, чтобы он никуда не пошел. А он на меня даже не взглянул и отослал. Я ему не угодила. – Ее губы предательски задрожали.
– Таури, тогда тебя должны были наказать еще вчера.
– Да, должны, но все были заняты. Вчера тексы вообще на наш этаж не спускались и гулять не выводили. А еще тебя ко мне подселили…
– В чем связь между моим подселением и твоим наказанием?
– Меня когда-то тоже подселили к девушке, которую должны были наказать. Я тогда смотрела…
Гримаса отвращения и ужаса застыла на хорошеньком синем личике.
– Ты мне можешь рассказать, как вас наказывают? – повысила я голос, чтобы привести в чувство испуганную трессианку.
И только Таури открыла рот, как со стороны коридора к нашей двери подошли три безликих текса. Одного я точно узнала, это был Герин, двое других молчаливыми стражами стояли за его спиной. Что-то ускользающе-странное было в фигурах вошедших. Попробовала сфокусировать зрение, как на корабле. Змеек не было. Я продолжала смотреть и вдруг заметила: это были вовсе не симпатичные яркие змейки, скорее это напоминало рваные клочья тумана цвета хаки с бордовыми вкраплениями. И если у молчаливых конвоиров эти сгустки были маленькими и почти прозрачными, то на Герине они висели осязаемыми рваными ошметками. Странная сила у этих «слуг», причем у тех, что меня сюда несли, ее не было, я бы почувствовала.
Герин уставился холодным немигающим взглядом на трессианку, Таури под ним вся сжалась в тщетной попытке стать незаметнее.
– Ты виновата, самка, – равнодушный голос заставил мою соседку вздрогнуть, – ты будешь наказана.
– Шейн Герин, простите, простите меня, – бросилась ему в ноги девушка, ее синее тело вздрагивало от душивших всхлипов.
– Ты знаешь порядок, – припечатал местный управитель, и его конвоиры подхватили визжащую и брыкающуюся Таури под руки, грубо толкая к выходу.
– Ты, – прищурившись, оценивая, посмотрел на меня невзрачный человечек, – идешь с нами. На первый раз будешь просто смотреть, хотя я бы предпочел, чтобы ты поучаствовала. Слишком много от тебя проблем.
– А если я не пойду? – Скрестила руки на груди, зло взглянув на Герина.
Он молча достал из кармана уже знакомый мне цилиндр и показал его на раскрытой ладони.
– Знакомо? Не создавай себе проблем.
Крыть было нечем, и я молча прошла мимо него на выход.
В конце коридора двое слуг волочили за собой вопящую, упирающуюся Таури. Ее всхлипы чередовались с гневными выкриками конвоиров.
– Ты не кажешься глупой, как многие самки. – От неожиданности вздрогнула, как он так тихо подкрался? – Надеюсь, ты сделаешь верные выводы из увиденного сегодня и расставишь приоритеты правильно. От этого напрямую зависит твое дальнейшее существование здесь. Иди за мной.
И он прошел вперед, а я была вынуждена следовать за ним неотступной тенью. Шли мы долго. Петляя извилистыми коридорами, пару раз спускаясь вниз по лестницам. Поначалу я считала повороты, потом плюнула на эту затею, решив, что все равно заблужусь в этом лабиринте. Кто так строит? Вопли Таури слышались где-то впереди, Герин шел размеренным шагом, вроде и не широким, но я едва за ним поспевала.
За очередным поворотом коридор обрывался, заканчиваясь кирпичной кладкой с вмонтированной в нее толстой стальной дверью. Надо же, вроде на другом краю Вселенной нахожусь, а казематы как дома. Лязгнули тяжелые створки, и я вошла вслед за странным провожатым в помещение.
Это была не комната, а скорее небольшой зал. Кирпичная кладка стен уходила вверх метра на четыре, заканчиваясь таким же сводчатым потолком. Кроме двери, в которую мы вошли, здесь имелось еще две. Окон не было. Тусклые светильники, состоящие из мерцающих камней, помещенных в металлический каркас, ввинченный в кладку, слабо освещали пространство, лишь наполовину разбавляя сумрак. В полутора метрах от противоположной стены стояли два массивных деревянных столба с вырезанными на них странными символами, напоминавшими магические письмена из страшной книги о кровавых ритуалах. На высоте около двух метров в каждой из опор было сквозное отверстие с продернутой в него массивной цепью. Они, в свою очередь, заканчивались… железными кандалами. О, Боги! И в эти кандалы сейчас заковывали вопящую Таури. В пустом пространстве помещения гулким эхом отдавался каждый звук, от чего визги и жалобные мольбы трессианки делали атмосферу этого места еще более зловещей. От увиденной картины в груди сперло дыхание, стало так противно и неприятно, поэтому сразу я не почувствовала мерзкий запах, которым здесь пропитано было все, словно по углам зала разбросаны куски протухшего мяса. Осмотрелась в поисках источника зловония, но в пустом помещении ничего не было, кроме стен и столбов. Стоп. Стены и столбы, а также пол вокруг странных опор сплошь покрыты бордовыми подтеками, которые я поначалу приняла за облупливающуюся краску. Но это была кровь, запекшаяся, въевшаяся в материал, неоднократно смываемая, но постоянно обновляемая кровь живых существ. Что же они творят в этой пыточной? От ужаса закружилась голова. Я качнулась, опершись рукой о стену. Черные дыры проклятого сектора! Куда меня снова забросила моя неугомонная судьба?
Таури уже не визжала, а тихо всхлипывала, почти повиснув на цепях, которые, натянув от каждого столба, держали охранники. Девушка низко наклонила голову, смирившись со своей незавидной участью, отчего щупальцеобразные синие отростки, так напоминающие косы, свесились ей на грудь. Герин медленно подошел к трессианке и одним движением разорвал платье, оголяя стройную синюю спинку.
– А ты стой и смотри, – сказал он, обращаясь ко мне, – не вздумай отвести взгляд.
Я с вызовом уставилась ему в глаза, но они остались пустыми и безучастными. Все внимание неприметного было приковано к распятой между странными столбами жертве. Герин не спеша подошел к стене и нажал на что-то, отчего пласт кирпичей перевернулся, явив стенд с набором разнообразных кнутов. Даже отсюда я видела, что все они выполнены из кожи, мастерское плетение, резные рукоятки, их можно было бы посчитать красивыми, если бы они не служили орудием страшных телесных наказаний. Длинна кнутовища в среднем не превосходила двух метров. Сравнительно тонкие, они сужались от рукоятки к хвосту. Был среди этих ужасных кнутов один, который привлек мое внимание. Я точно знала – это самый опасный, самый страшный. В его плетении обычная кожа соединялась с тонкими полосками металла, который поблескивал в тусклом свете, падающем от мерцающих камней. В мозгу сразу всплыла картина, как это орудие со свистом рассекает воздух и впивается в спину жертвы, разрезая вплетенным металлом плоть до ребер, даже при слабом ударе.
