– Но разве кроме тексов мало рас, которые верны нам?
– Верны? – Зловещий смех заполнил пространство зала. – Боятся! Пока боятся – верны. Тексы сдают свои позиции. Землянка! Ее необходимо устранить! Это становится проблемой. Верных людей в домах Драконов не осталось. Всех, кто им служит сейчас, связывает магическая клятва. Некстати вспомнили забытые традиции! Ох как некстати!
Его монолог прервала вспыхнувшая голограмма. Могучий нубериец низко склонился в почтительном поклоне.
– Повелитель, – пророкотал он, – Анситор провел с землянкой древний Обряд единения.
– Они связаны?
– Да.
– Это еще один веский повод! Устраняя землянку, сразу избавляемся и от Дракона. Вопрос – как это сделать?
– Повелитель, есть одна лазейка.
– Говори.
– Не все во дворцах принесли магическую клятву…
– Конечно же, – фигура в черном снова заходила по залу, – наложницы. В возникшей суете о них позабыли. Но без управления тексов они же стадо, неразумное, запуганное стадо.
– Среди них есть верные нуберийки. Наложницы Анситора малочисленны, но и среди них найдется верная женщина.
– Барт, – властный голос заставил нуберийца напрячься, – ты умен и наблюдателен, чего не скажешь о многих моих братьях.
При этих словах коленопреклоненная фигура в сером плаще съежилась еще больше и задрожала.
– Ликвидируй землянку, и ты сможешь просить у меня любую награду. – Из-под капюшона вновь послышался смех. – Гуманоиды. Снова они не обращают внимание на мелочи. Что же, начнем сначала. Разыграем новую партию к прилету братьев.
– Слушаюсь, Повелитель. – Нубериец преклонил колени. – Я могу идти?
– Подожди. Я не знаю о судьбе трех тексов из дома Анситора.
– Двое погибли. О судьбе третьего не известно.
– Был ли среди погибших Герин?
– Судьба Герина мне неизвестна, Повелитель.
– Ступай. И возвращайся за наградой.
Голограмма растаяла в воздухе.
– Как ловко вы его обдурили, Повелитель, – подала голос фигура в сером. – «Сможешь просить награду»… Просить сможет, только кто ему ее даст.
– Знаешь, питаясь энергией крови жителей этой Вселенной, я чувствую, как заражаюсь некоторыми их эмоциями и чувствами. Они как вирус укореняются во мне. – Зловещий шепот Повелителя заставил серого распластаться на полу. – И одна из них – ненависть к глупости.
– Повелитель, – пискнул текс в сером, – я могу идти?
– Исчезни.
Когда за ним закрылась дверь, Повелитель задумчиво посмотрел на пейзаж за окнами. Если бы тексы не опустошили бездумно свою Вселенную, не пришлось бы искать новые места кормления. Не та Вселенная, не та кровь, не та энергия. Как долго пришлось приспосабливаться. Новые тексы рождались крайне редко, восстановление численности шло медленно. Сколько было неудачных экспериментов, сколько сил отдано. Многие поколения его предшественников медленно, по крохам, отвоевывали этот чужой для тексов мир. И вот, когда победа была так близка, – вся хитрая пирамида порабощения развалилась. Из-за кого? Из-за одной девчонки. Повелитель злился. Воистину чувства местных гуманоидов заразны. Испытывая их, приходит осознание, что это не самое худшее. С ними все вокруг оживает и играет новыми красками, а жизнь не сводится к еде и воспроизводству. Она кажется чем-то большим, значительным и важным, тем, что нельзя потерять. Да, тексы в очередной раз проиграли сражение, но не войну.
Отвлекшись от своих мыслей, Повелитель вдруг опустил плечи, и в тишине зала прозвучал шепот:
– Герин… Плоть от плоти моей…
Екатерина Мещерская
Подставляя лицо под струи воды, ощущала себя живой, чувствовала, как все невзгоды отступают. Способность объективно оценивать окружающую действительность вернулась через полчаса интенсивного плавания. Чем сильнее я чувствовала свои мышцы, тем четче раскладывалась по полочкам создавшаяся ситуация. Сыграть недоумение так, как сыграл его Анситор, невозможно, даже после тысячелетия упорных репетиций. Неизвестных в этом космическом уравнении было еще достаточно, но определенные выводы уже можно было сделать. Герин говорил, что ему все сходило с рук, потому что мы, то есть и я и Дракон, не обращаем внимание на мелочи. Значит, теоретически Анситор мог не знать, что творили под его крышей тексы, но не мог же он совсем не интересоваться положением дел. В это поверить сложно. Да что там сложно, скорее невозможно. Тогда ситуация еще более запутанная. Текс, зная, что я умру, не врал, значит, и Дракон не врет. Кстати, почему я все еще жива? Герин ведь говорил, что от того яда спасения нет. Ох, сколько всего непонятного…
В прохладной воде думалось лучше, но тело предательски покрылось мурашками. На выходе из бассейна меня поймали и закутали во что-то пушистое и очень уютное. А потом у самого уха прозвучал тот самый голос, от которого я теряю волю, как розовый слон от звуков флейты.
– Замерзла? – И я увидела искристых змеек, сушивших мои волосы.
Вот бы мне так уметь, никакого парикмахера не нужно.
– Я приказал накрыть стол в спальне. – Анситор отводил взгляд, явно чувствуя себя виноватым. – Одежду тебе подберут, а потом сама купишь себе, какую захочешь. А пока вот… Это моя туника…
Он как-то заволновался, протягивая мне вещь. Думает, откажусь? Зря. Лучше уж драконья туника, чем казенная серая майка.
– Отвернись, – скомандовала я.
– Зачем? – искренне удивился Дракон.
И правда. Все я стыд земными мерками меряю, а тут, возможно, иные стандарты. И знакома я с ним близко, с недавних пор.
– Ну смотри, если хочешь. – С этими словами скинула с себя огромное полотенце и развернула тунику.
Анситор окинул меня взглядом и нервно сглотнул.
– Да, пожалуй, отвернуться была хорошая идея, – тихо сказал он, – обуви нет, я хотел отнести.
– Неси. Чего уж, – сказала, натянув на себя тунику. А что, я пострадавшая, а пол холодный. Пусть отрабатывает.
Рядом с его огромной кроватью накрывали стол. Вокруг суетились незнакомые гуманоиды. Тексов среди них не было.
– А где милашка Герин и компания? – как можно беззаботнее сказала я.
– Тексов нет и больше никогда не будет, – спокойно сказал Анситор, усаживая меня на кровать.
– Ты сменил штат экзекуторов? – Знаю, что язвлю, но ничего не могу с собой поделать. Отходняк у меня.
– Я же сказал, что виноват, – посмотрел мне в глаза Дракон, усаживаясь за стол напротив, – но я готов принести извинения еще миллион раз.
– Как все просто, – зло уставилась я на него. – Попортили шкурку – извини, я больше так не буду! Детский сад, трусы в горошек!
– Что такое детский сад? – А я… а у меня… всю злость как рукой сняло.
