– Я… я… – Сформулировать предложение не получилось, и я застыла с открытым ртом.
– Вас не было более получаса! Вы не отвечали на вестники и не отзывались из-за двери…
– Перестаньте ходить вокруг да около. – Спецагент Неко, с трудом вернув двери на петли, отряхнул костюм и обернулся к нам: – Мы зря теряем время, спросите прямо.
– Кто здесь был, Евгения? Кто?! – потребовал вампир, сжав мои бедные пальчики. Я поморщилась. Он посмотрел в мои глаза, затем на руки, прошипел что-то на своем родном и потянулся за платком. Руки босса были в крови. Он что, в ожидании воды стакан разбил? Или кого-то укусил?
– Вы поранились. – Вайзер почему-то не спешил бинтовать свои руки и усадил меня в ближайшее кресло. – Рана неглубокая, но кровь нужно остановить.
Кто поранился? Я поранилась? Да я бы заметила… Я посмотрела на руку, которую до того держал синеглазый, и тихо удивилась. Надо же… обещал спасти от «кровожадного», и сам же мне кровь пустил.
– Кто пустил? – поинтересовался босс, промокая мои пальчики платком. А мистер Неко с пылким заверением: «Сейчас мы его схватим!» – скрылся из гостиной.
Опаньки, я это вслух сказала?
– И это тоже, – подтвердил Вайзер и повторил: – Кто вам кровь пустил? Голубой ваш или новая редкостная сволочь?
– Синеглазый. И от него неимоверно разило вашей гадостью. «Бру-бру-т-талью», – произнесла заторможенно, едва ли не по слогам.
– Почему «моей гадостью»?
– Потому что ею злоупотребляет Ивона Милт. Даже не знаю, как она вам нюх не отбила…
– Хм… Злоупотребляла. Ее вот уже вторые сутки дома нет. Родные подали прошение в органы правопорядка.
– Как нет? – Бедный Мокс, он так расстроится…
– Ушла. Среди ночи в неизвестном направлении, тихо шлепая. – Вампир убрал окровавленный платок и с недовольством проследил, как крупные красные капли продолжили стекать с моей ладони.
– Почему это «шлепая»? Она же цокала всегда, – удивилась я этому обстоятельству куда больше, чем непрекращающемуся кровотечению.
– После стычки с вами и вынужденной прогулки на ядовитые болота она невзлюбила каблуки, – с намеком пояснил Вайзер и как-то хищно потянул носом воздух. – Вкусно пахнет!
– Не знаю. Никогда не любила спиртное…
– Я не о том, – с раздражением оборвал меня вампир, зажмурился на долгие десять секунд, а затем со вздохом уточнил: – Так что вам голубой обещал? Проблемы с начальством?
– Н-нет. – Я нахмурилась, с трудом вспоминая встречу, состоявшуюся не далее чем десять минут назад. – Кажется, вначале он сказал… сказал, что мне что-то угрожает… После назвал меня дорогой, очень дорогой… – Поймав вопросительный взгляд босса, неопределенно пожала плечами: – Видимо, офицер мало зарабатывает. Сказал, что не хочет меня терять. Возможно, так он извинился за маргаритки с сюрпризом… А еще он похвастался наличием черной кареты без окон, возницей без головы…
– Без чего?
– Без… – представила безголового возницу и отмахнулась. – Не важно. Потом майор хвастал верными друзьями в количестве двух штук. Которые спрячут «его солнце» от «опасного и кровожадного»… – Потерла шею, где прикасался стобалльный, и тихо заметила: – Или не солнце.
Я задумалась в попытке правильно восстановить картину событий, но в итоге только сказала:
– А еще у него руки были влажные, и он меня почти поцеловал. Вернее, даже просто дыханием овеял…
– Что сделал? – Босс перестал рассматривать кровоточащую рану на моей ладони и недобро прищурился.
– Правильнее сказать, чего он не сделал. Вы не вовремя ворвались… – с сожалением заметила я и получила такой взгляд от начальства, что чуть сама не попросила себя уволить.
Опаньки! Он меня сейчас загрызет? Или обойдется…
– Болотный! – прорычал Вайзер и, подойдя к двери, кликнул кого-то из коридора: – Передайте Неко, что мисс Милт нужно искать на территориях болотников! – Подумал немного и добавил: – По запаху духов «Бруталь».
После моего столкновения с синеглазым босс не захотел оставлять несчастную меня одну. И, несмотря на вялые протесты, потянул вслед за собой. Вначале мы нагрянули в офис, чтобы завершить последнюю встречу, а затем и в отделение стражей правопорядка, чтобы вызволить из заточения Кроткого. Сэмюэль обрадовался нам как родным, крепко обнял Вайзера, облобызал мою здоровую руку и с нескрываемой радостью посмотрел на личного адвоката босса, который прибыл, чуть-чуть опередив нас.
– Вы уже говорили с судьей?
– Да, – ответил мистер Дэгисс, сухопарый седовласый старичок, нанятый боссом сразу после женитьбы. Жаль, что не раньше: проволочек с разводом было бы куда меньше. Впрочем, как я поняла, маг-инженера они уже не тревожили.
– Узнали детали происшествия? – Альбинос старательно разглаживал мятый костюм и широко улыбался нам в преддверии свободы.
– Да.
– Когда меня отпустят?
– Когда сестра Ипполита снимет с вас обвинение в домогательствах…
– Кто? – удивился Вайзер и шагнул к другу. – Сэмюэль, ты же по условиям пари собирался к нагам. Обещался выкрасть у них сложнейший артефакт и создать на его основе… – Увидев, как я и адвокат оторопело смотрим на этих прохиндеев, босс смущенно кашлянул и бросил только: – Ты понял.
– Я ничего не помню, – пожаловался Кроткий. – Я отправлялся к нагам. Вначале летел-летел, потом упал, шел-шел и…
– И не дошел, – закончил его мысль адвокат. – По данным правоохранительных органов, ваш друг, мистер Вайзер, в начале третьего ночи вломился в женский монастырь девы Дакаты. Осквернил бассейн Слез, искупавшись в нем, разгромил погреб со святым вином, а после вломился в спальню смотрительницы и… как гласят строки заявления, надругался над ней.
– Кто надругался?! Я надругался… над сестрой Ипполитой, смотрительницей монастыря? – Сэмюэль мертвой хваткой вцепился в руки Дэгисса. – Да вы хоть видели эту корову?!
– Видел, – кивнул тот, скривившись не то от боли, не то от воспоминаний, – поэтому и снял с вас обвинения в насилии, низведя их к домогательствам.
– Да вы!.. Да я!.. Я бы ни за что! – всплеснул руками несчастный вампир и натурально взвыл.
– Сэм, возьми себя в руки! – потребовал Вайзер.
Но его друг и соратник по проделкам взял себя за голову и с самым убитым видом вопросил:
– Каким домогательствам я ее подверг?
– Вы поцеловали бедную монахиню…
– Что?! Да даже выпив весь запас святого вина, я бы протрезвел от одного ее вида!
– Ясное дело, вы бы не только протрезвели, но и поседели во второй раз. – Мистер Дэгисс близоруко сощурился и усмехнулся: – Поэтому я предложил ей сделку. Вы же понимаете, что женщина ее возраста, веса и вида даже в стенах монастыря может истово мечтать о счастливой женской судьбе, но, будучи повязанной словом, не иметь такой возможности?
