– Ой! – секундное замешательство. – Подождите, сейчас принесу салфетки…
– Забудьте. – Босс слишком резко остановил мое движение в спальню и повторно облился.
– Упс…
– Об этом тоже забудьте, – не глядя, стряхнул горячие капли с руки. Затем аккуратно сжал мои запястья и заглянул в глаза: – Мисс Питт, дайте мне слово, что вы никому ничего не расскажете?
– Простите?
– Пообещайте молчать, – повторил чуть ли не по слогам. – До среды, пока не пройдет… аллергия.
– Вообще? – Он, видимо, шутит. Какая из меня будет помощница, если начальство просит молчать?
– В целом. Обо всем произошедшем, о неприятностях, похищениях, наших полетах… – Босс определенно имел в виду нашу вылазку к Подземелью, но выглянувшая из-за угла мадам Вайзер явно все превратно поняла.
– Дорогой, тебе стоит отложить выяснения отношений до утра. Мисс Питт еле на ногах стоит.
– Да… мама. – На мгновение вампир зажмурился и прошептал для меня: – Пожалуйста, молчите. Иначе дальнейшие события приобретут более грандиозный размах, чем ваша сегодняшняя выходка в мастерской.
– Моя? – вопросила полузадушенно от перехвативших горло эмоций. – Да это вы со своим мщением побили все рекорды!
– О чем вы? Я мстить еще даже не начинал. – У Альхара Эбенитовича прорезались такие будоражащие интонации в голосе, что к нам с любопытством подалась мадам Вайзер. Ее приближение заставило говорить коротко и по существу.
– Гром, молния, оплавленный замок на двери и ливень. Забыли?!
– Это не я. Это вы своей самодеятельностью вредителя запустили программу очистки.
– Чего? – задохнулась я от негодования. Как-как он меня только что назвал? Вредителем?!
– А вы думали, мастерская стерпит плотный слой муки и мела, кучи песка и масляные разводы? – ехидно полюбопытствовало вредное начальство. – К тому же, будь это местью вампира, я бы остался сухим. – И на шипящем он едва различимо добавил: – «А вы – без одежды».
Как жаль, что босс продолжал держать мои запястья! С каким удовольствием я бы снова вылила на него какао!
– Надеюсь, теперь вы закончили? – Хозяйка дома, стоящая в шаге от нас, с осуждением взглянула на сына.
– Я просто пожелал мисс Питт сладких снов.
– Вот как? В таком случае позволь и мне сказать тебе пару слов перед сном.
Гений маг-техники с трудом сдержал удрученный вздох, многозначительно посмотрел на меня и пожелал доброй ночи.
– Доброй.
Проснувшись ранним утром и невероятным образом выспавшись, я развлекла себя тем, что осмотрела вначале свою комнату, а затем и весь дом. Черный мраморный пол, черные статуэтки на черных постаментах. Золотисто-бежевые стены, белые потолки с искусно позолоченной лепниной, инкрустированные деревянные откосы на дверях и окнах в общих комнатах, невероятное сочное сочетание радужных цветов в гостевых спальнях и помпезное красное оформление в комнатах для светских раутов.
Бальную залу, в которой я с чувством и толком изображала музу Вайзера, признала только по рисунку паркетного пола и украшению колонн. Оно и понятно: в тот вечер все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы босс не покинул танцевального круга. Но вот теперь, стоя в дверях огромной залы с многочисленными зеркалами и красными статуэтками на гранитных постаментах, я протяжно вздохнула. Побывала на балу, но так и не потанцевала. Да что там! Я даже не подумала познакомиться с кем-нибудь!
– Доброе утро. Завтрак подан.
С трудом удержав испуганный вскрик, обернулась к говорящему и попала под пристальный светло-зеленый взгляд чернобородого домового в строгом черном костюме.
– Святые боги! Зачем же так подкрадываться?
– Чтоб знать, с кем имею честь познакомиться, – гневно ответили мне. – Питт, верно?
– Верно. А вы?
– Я тот счастливый домовой, что ловил вашего погодника. – И, не назвав имени, он исчез.
Все ясно, на одного недоброжелателя у меня стало больше. А ведь я не виновата… Почти.
– Мисс Питт, доброе утро! – голос мадам Вайзер заставил вздрогнуть. – Бывалый уже сказал вам, что стол накрыт в малой столовой?
– Сказал.
Бывалый? Однако интересное имечко.
– Тогда поднимитесь наверх и оденьтесь, мы ждем. – Я уже направилась к лестнице, когда в спину долетело: – Голубое вам больше всего подойдет.
О чем шла речь, я поняла, чуть не споткнувшись о пять пар обуви, выстроенных на входе в комнату. Синие, зеленые, голубые, желтые и коралловые туфельки радовали глаз не только моим размером, удобным подъемом, но и тем, что великолепно сочетались с пятью платьями на манекенах, стоящих рядом с кроватью. Шляпки, перчатки и даже накидки в цвет имелись возле каждого, не говоря о чулках и нижних рубашках. Спасибо, белье предполагалось надеть мое собственное, однако я остановилась не только на нем. Обойдя манекены, с удовольствием убедилась, что мое платье помощницы и все сопутствующие ему детали одежды тоже есть: лежат сложенными на кровати. Чистые и сухие, но мятые, как посыл принять «верное» решение.
Я и приняла. Свое, самое верное. Призвала каплю силы и заставила одежду отгладиться. Затем в сжатые сроки оделась, собрала волосы в низкий пучок и спустилась в столовую. Мой вид несколько огорчил мадам Вайзер, чей грустный, полный сожаления взгляд почему-то порадовал мистера Эбенита Вайзера, а уже его улыбка заставила воспрянуть духом и самого босса. Николас Перини, который также был тут, в переглядках участия не принимал, а вышел из-за стола, чтобы с бурной радостью встретить меня.
– А вот и моя муза! Доброе утро, мисс Питт!
– Э-э-э…
Я оторопела от такого приветствия и попросту впала в ступор, когда молодой щеголь поцеловал мою руку и во всеуслышание заявил, что я его нежданная-негаданная… муза. Заминка перед последним словом вызвала смену эмоций на лицах присутствующих и тихое шипение босса:
«А не рано ли?»
«В самый раз! – не убоялся его прищуренного взгляда кутюрье. – До своего совершеннолетия я имею право обзаводиться музой».
«Это опасно».
«Не волнуйся. Она умеет за себя постоять».
«Дорогие мои, прекратите. Вы пугаете мисс Питт», – попыталась урезонить их хозяйка дома и жестом пригласила нас к столу. На что хозяин дома с улыбкой заметил:
«Боюсь, пугаться ей уже поздно. Девушка нас понимает, – и с широкой улыбкой обратился к сыновьям: – Кто из вас ее укусил?»
«Болотник», – с самым невозмутимым видом ответил Альхар Эбенитович.
«Только он?» – лукаво вопросил глава семейства и поднялся из-за стола, попутно закатывая рукава рубашки.
Опаньки! Неужели в увлеченном микробиологе проснулся исследовательский инстинкт? Только не это! Я из газет знаю, что от него еще ни один пациент… то есть феномен расового перехлестья на своих двоих не ушел. А я пусть и не феномен, но жить хочу!
