– Она очень многое значила для тебя, не отрицай. Не надо! – едва не рыдала сногсшибательная кикимора. – Я знаю, а потому сделаю все, чтобы ты не чувствовал ее потери! Заменю ее во всем! – И едва различимым шепотом: – Твоей постели, твоей приемной, твоей жизни в целом…
Босс закашлялся от такой перспективы, и болотница тут же похлопала его по спине.
– Не волнуйся, я с радостью возьму обязанности помощницы на себя! Разберу архив, разгребу завалы… Ведь она у тебя совершенно не умела вести дела!
– Кто? Я?!
– Жива?!
– Относительно, – съехидничала я.
Меня не столько удивило перечисление мест приложения моих обязанностей, сколько прозрачный намек на мою некомпетентность. И это она обо мне говорит, когда я вот-вот получу красный диплом помощницы?
– Она жива? – весьма удивилась лгунья и перестала поглаживать босса по груди. Я без слов потянулась за заварничком и крепко сжала его в руке. Невольно, конечно, кто ж в здравом уме при начальстве угрожает его собственной супруге.
– А-а-а-альхар? – позвала кикимора, не отрывая испуганного взгляда от меня.
– Что, дорогая?
– Я не одна это вижу, правда?
– О чем ты?
Сногсшибательная красавица покинула место дислокации и теперь пыталась спрятаться за креслом и вампиром, сидящим в нем.
– Это! – воскликнула она, с ужасом наблюдая мое приближение. Чувствовала, гадина, что я за поруганную честь ей сейчас троекратно возмещу. – Твоя… твоя по-помощница! Здесь, в приемной… У нее еще чайник в руке!
– Как странно. Чайник в упор не вижу, – ответил с ехидцей маг-инженер и тише добавил: – А заварничек – да.
Для меня это стало своего рода знаком, разрешением на членовредительство. Для нее – сигналом к бегству.
– А ну стой! – приказала я. – Иначе хуже будет…
– Привидение! – воскликнула болотница и, вопреки моему совету, помчалась прочь из кабинета. Что примечательно, отнюдь не в коридор, к лифтам или хотя бы к лестнице, а в мастерскую босса на мансардном этаже.
– Куда?! А кто за клевету отвечать будет?
– А-а-а-а! – донеслось в ответ истеричное, еще сильнее разозлив справедливую меня.
– Мисс Питт… – Вайзер не рискнул меня остановить, но пошел следом, уговаривая не рубить сплеча: – Оставьте ее. Не стоит.
– Вы заступаетесь?
– Нет, я не хочу вас повторно спасать… от яда болотных.
Ну вот, что и требовалось доказать: целовать меня он не хочет.
– Значит, не будете! – мрачно пообещала я.
Открыла мастерскую, отдала приказ паре-тройке предметов, находящихся в помещении, притворила дверь и с довольной улыбкой отступила. С той стороны незамедлительно послышались визг и грохот, с этой – глухое бурчание.
– Что вы делаете?
– Мщу. – Предельно честный ответ. – Вы же не против.
– Это понятно. Но там что происходит? Вы хоть представляете, какой ущерб своим приказом принесете?
Как оказалось, беспокоился Альхар Эбенитович отнюдь не о вероломной супруге, а о сохранности мастерской.
– Никакого, – заверила я. – Там всего лишь идет запуск программы очистки. Думаю, вашей жене немного грома и молний не повредит.
– Вы думаете? – с раздраженными нотками в голосе вопросил он. – А кто ее будет ловить, когда слив откроется?
Опаньки! Совсем забыла об этом завершающем аккорде очистки. Забыла, но вида не подала.
– А кому она жена, тот пусть и ловит! – Из-за двери послышался раскат грома, а затем – треск молнии, которую перебил женский визг. – К слову, спасителю следует поторопиться: слив в мастерской откроется совсем скоро.
«Заноза! – выдал негодующий босс и скрылся с глаз моих, не забыв прошипеть напоследок: – Никуда не уходите…»
Вернулся через пятнадцать минут, мокрый, растрепанный, но довольный, и застал меня в слезах и в объятиях отчаявшегося Дина Доногана.
– Что здесь происходит? – потребовал объяснений мгновенно помрачневший вампир. Следовало ответить, но предательские слезы негодования и разбитых надежд все еще душили меня, не позволяя произнести и слова.
– Я не знаю, и я не виноват! – с невинным взглядом отрапортовал красавчик, который и без того упал в моих глазах ниже некуда. – Мы всего лишь немного поговорили…
– Интересные, полагаю, были разговоры…
– Нет, что вы, я не преступал границ!
– Неужели? – с ехидцей поинтересовался босс, презрительно покосившись на руки менеджера. Мне незамедлительно вернули свободу, но не спокойствие. Особенно когда так нагло врут.
– Альхар Эбенитович, поверьте, я ничего предосудительного…
Громкий всхлип оборвал его на полуслове и вызвал у Вайзера неконтролируемый скрип зубов.
– Доноган, заткнитесь! – тяжелый выдох и почти ласковое: – Мисс Питт, а вы что скажете?
– Питт?! – удивился менеджер из отдела обеспечения и шарахнулся от меня как от прокаженной. – Как – Питт? Она же того…
– Чего?.. – просипела я, но бывший семидесятипятибалльный уже прикрыл рот ладонью и вытаращился на меня во все глаза.
– Свободны! Понадобитесь – вызову, – рявкнуло начальство, увидев, как с новой силой задрожал мой подбородок.
В тот же миг дверь за Доноганом закрылась, а босс принес воды и заставил сесть в кресло для посетителей.
– Итак, в чем причина ваших страданий?.. – спросил Вайзер, и через десять секунд моего захлебывающегося слезами молчания решил: – Хорошо, сам догадаюсь. Вы расстроились, потому что он вас не узнал?
– Д-да, – всхлипнула я, истово проклиная мгновение, когда решила во влюбленную сыграть.
– И только? Евгения, но это же смешно!
– Если бы. – Я стерла мокрые дорожки со щек и с обидой посмотрела на вампира. – О-он похвалил ваш вкус и расторопность в поиске персонала. Якобы давно нужно было за-заменить… и новая помощница куда лучше прежней.
– С этим соглашусь. Вы затмили всех… – Это был весьма сомнительный комплимент, но меня сейчас тревожило другое.
– Он ска-казал, что я л-лу-лучше замкнутой и колючей растрепы Питт, единственным достоинством которой был к-кофе. – Громкий всхлип оборвал мое возмущение. – К-кофе, представляете?! А я его все это время… на пьедестал… и баллы незаслуженно… ка-ак оказалось. И так обидно, до слез!
– Вы поэтому расстроились?
– Не-е-ет. Потому что он со своими объятиями полез, сво-сволочь.
– Полез?
В кабинете стало на порядок темнее и опаснее.
– Д-да, а я… а у меня сил никаких не осталось, что-чтобы его удавить… Каплю на вашу су-супругу израсходовала почти всю, руки он, гад, держит, ну а слова… слов нет, одни эмо-моции, – просипела, указав на себя. – А-а только я догадалась, как ему воздать за оскорбление, так вы явились и все-се испортили-и-и-и!
