Блондинчик опустился на пол, рядом поставил свечу и точными, умелыми движениями начал выворачивать наизнанку сначала ноги в коленях, а потом – руки в локтях. Суставы выворачивались с отвратительным хрустом, молодой человек кривился.
Через считанные секунды он вскочил на жуткие четвереньки. Голени его ног и предплечья рук противоестественно торчали вправо и влево от туловища. Ладони рук вывернутые наверх, тыльной стороной опирались на пол. Он стал похож на тюленя, опирающегося на ласты, или гигантского паука. Вдобавок Ача шевелил пальцами, вывернутыми вверх. Превратившийся в омерзительное зрелище, блондинчик разразился зловещим, сатанинским хохотом и припустил к горбоносому, энергично дергаясь на культях-конечностях.
Тот взвизгнул от ужаса, пригнулся, и в два прыжка был уже возле винтовой лестницы, по которой юркнул в подпол. Юноша на четвереньках последовал за ним, не забыв ловко зажать горящую свечу между вывернутыми пальцами.
– Ненавижу, просто ненавижу, когда ты так делаешь! – захлебывался бешенством горбоносый, уже сидя на полу в подвале. Он побледнел, и задыхался от пережитого волнения. – Чтоб ты сдох, Ача! Зря Люгер тебя взял. Вред один от тебя! Погубишь нас когда-нибудь.
– За то и держит, – хмыкнул ехидный блондинчик, сидя на ступеньке лестницы и возвращая суставы обратно, с гадким хрустом. – Только я могу сложиться узлом в ящике, который Люгер распиливает. Чернь думает, будто он правда меня пополам режет. Это благочестивые мне суставы на дыбе наоборот вывернули. Пытали, когда был еще совсем пацаном…
– Вот, правильно тебя пытали! Жаль – мало. И что, малыш? Слышал, будто ты родного отца и мать предал, типа они колдуны? – с жаром напомнил Узи. – И по твоему доносу их сожгли? – Он упивался местью за пережитый страх.
– Посмотрю, как ты запоешь, если пытать начнут, – огрызнулся поскучневший Ача. – Лучше умереть, чем еще раз так попасть… Надо бежать из белого города пока не поздно!
– Но до пыток раскаленным железом ты ведь не дотерпел, малыш? Раньше разболтался, – мстительно не унимался горбоносый.
– Тварь ты, Узи. Кто до железа доходит – умирает или ума лишается, – мрачно пробормотал юноша.
Ученики шарлатана отвернулись друг от друга, и принялись озираться, и ощупывать замшелую кладку стен подвала.
– Негде прятать, – пробормотал Ача. – Бежать надо скорее, а не ждать смерти в этой ловушке!..
– А как же Люгер?.. Он вернется, а нас след простыл? – возмутился преданный Узи.
– А он вернется?.. Мы же в дороге сговорились – бежать при первой возможности. Может эта возможность Люгеру раньше подвернется?
Горбоносый не собирался обсуждать возможность не возвращения Люгера. Он демонстративно сменил тему.
– Надо спрятать книгу в самом грязном углу, куда никто соваться не захочет. Как этот, например. Еще и воняет, – Узи наклонился, и без малейшей брезгливости начал разбирать кучу овощных очисток, заплесневевших в углу. Но вдруг отдернул руку.
– Свети сюда, Ача! – взволнованно позвал горбоносый.
В куче мусора торчало железное кольцо. Узи потянул за него, напрягшись изо всех сил. И распахнул квадратную дверцу тайника. По инерции не удержался на ногах, и плюхнулся на зад, вздернув перед собой небольшую дверцу. Молодой Ача шустро свесился по пояс в открывшуюся яму. Он озирался, поводя свечой, нагнулся ниже, и выпрямился с копченым окороком в руках.
– Ух, ты! – выдохнул Узи.
Ача уже снова шарил в тайнике.
– Тут гороха мешок, соленья в бочонке, масло… – перечислял он немного глухо, не поднимая головы. – Хозяева запасались на черный день. И все без толку.
Блондинчик выпрямился с глиняным сосудом, узкое горлышко которого было надежно запечатано.
– Вино! Хорошее, похоже. Давай, по глоточку?..
– Книгу туда спрячем? – возбужденно кивнул на яму горбоносый.
– Погоди, надо подумать. Сначала выпьем чуть-чуть – в голове прояснится, тогда решим, где прятать…
Спорить с приятелем по такому поводу Узи не стал. Горбоносый оставил сверток с черной книгой на полу, ухватил окорок, и заторопился за Ачей вверх по лестнице. Они расположились в простенке между окнами. Переволновавшиеся подмастерья шарлатана сразу хлебнули из кувшина несколько изрядных глотков.
– Главное – не спугнуть благосклонность судьбы, – предупредил Узи, немного успокоившись. – Давай, сейчас тормознем с питьем, пойдем и спрячем надежно черную книгу.
– А что толку? – возразил Ача, забирая кувшин. – Забыл, что у Люгера в дорожных мешках ртуть, и мышьяк, и эти – нетопыри, летучие мыши связками, рога черного козла. Нечистых запасов на десять костров… Это куда прятать?
Горбоносый поперхнулся. Но не от того, что груз был проклятием, которое они таскали за собой. Странный трубный звук потревожил шарлатанов. Сигнал горнов, пронизавший насквозь улицы и дома, раздался с площади.
– Почему так громко? – встревожишься Узи. – На площади, наверное, вообще оглушили всех?
– Там же заседание капитула. Торжественный момент, – рассудил Ача.
Горны стихли, шарлатаны-подмастерья хлебнули еще вина.
– Я так уважаю Люгера! – признался осоловевший Узи, с сожалением отнимая горлышко кувшина ото рта. – Мы здесь, целые, пройдя сквозь легион благочестивых. Нас поселили в богатый дом, когда вокруг толпы головорезов теснятся вповалку по чужим углам. Это значит, что Люгер теперь – особо важная персона, ученый, а не колдун-прощелыга. А мы с тобой знаешь, кто?.. Мы – ассистенты секретного ученого, а не подмастерья колдуна!
Пугливый горбонос быстро опьянел, и утратил привычную осторожность.
– Пьяная чушь! Нас тут не поселили, а заперли, – возмутился Ача, который захмелел меньше, но изъясняться стал многословнее. – Король хочет грандиозное чудо. Трем шарлатанам без подготовки такое совершить непосильно! Но, даже если вдруг нам невероятно повезет, что для короля будет важнее всего?.. Чтобы никто никогда не узнал, что чудо было фальшивое! А как короли добиваются молчания?.. Языки отрезают. Но человек и без языка под пыткой может кивать или мычать… Королю проще заставить нас замолчать навсегда. А это он может очень даже…
Но закончить мысль Ача не успел. Вдруг произошло странное. Кувшин с вином подпрыгнул с пола вверх, стукнулся на лету с окороком, и повалился на бок. Каменные стены дома вздрогнули. Как будто землю тряхнуло от могучего удара. С полок на стенах со звоном повалилась кухонная утварь. Незакрепленная крышка подвала, захлопнулась с тяжким стуком. Черепица с крыш ближайших домов покатилась на мостовую, разбиваясь вдребезги. Ее треск слился с жутким грохотом, долетевшим со стороны главной площади. И все это в один миг.
Ача вскочил на ноги и замер, прислушиваясь. В доме слышалось только бульканье вина из опрокинувшегося кувшина. Но скоро вопли, гвалт, панический топот ног, звон металла разорвали тишину снаружи. Отблески факелов заплясали перед воротами их дома. По улице от главной площади в ужасе бежали люди, много людей. Словно город взбесился. Ача отшвырнул кусок окорока, и приник к окну. Но увиденного блондинчику показалось мало. Он выскочил из дома и побежал к воротам.
