– Катапульта стояла на самом верху. Диковинной конструкции. Выстрелила очень далеко. Изверг привязал колокол к ее рычагу. Как у него сил хватило столкнуть с башни колокол – ума не приложу, – сконфуженно кивнул главный охранник городских ворот на распластанного мертвого врага. – Вес огромный, цепь разломила железный рычаг, но на один выстрел энергии хватило. И прицел точный непостижимо.
– Изверг был один? – поинтересовался король.
– Следов других не обнаружено, – отчитался начальник стражи. – Правда… – он осекся. – В городе шушукаются о каком-то нечистом колдуне. Типа его козни поспособствовали извергу проникнуть за ворота?..
– А ворота кто охранял? Ты?.. И как же мимо тебя прошли и лазутчики, и колдуны? Просочились, типа? – Багровая половина лица короля была мрачна, как никогда раньше.
Начальник стражи побледнел, и не нашелся что ответить.
– Взять его, – кивнул Борхард личной страже. – В цепи. Как предателя.
Король дал приказ страже отступать к дворцу, прихватив тела своих погибших, и изверга.
Эхо гвардейских сапог еще звучало вдоль улицы, когда на место побоища заявились угрюмые малолетки. Четверка подростков опиралась на черенки мотыг – сельский инструмент на брусчатке городских улиц выглядел странно.
– Ты прикинь, харя?! – хохотнул подросток, не по детски жутковато хриплым голосом, и ткнул мотыгой тушу огромной гиены.
Горожане, не решавшиеся приблизиться к груде тел, теперь и вовсе застыли в страхе на углу квартала. Подростки могли орудовать вволю.
– Слышь, а тут я такой! – оскалился один из малолеток, спустил штаны и начал мочиться на морду гиены.
– Правда, что они забивают грешников мотыгами? – спросил удивленный серый ополченец у трактирщика, косо смотревшего на происходящее, с порога своего заведения, располагавшегося неподалеку.
– Опять вернулись гаденыши. Часа не прошло, как Босого выпустили, – пробормотал трактирщик со злой тоской. – Набежали «пахари». Чуют своего предводителя, будто клопы – кровь…
Сообразив, что сболтнул лишнего, недоверчивый трактирщик предпочел скрыться за дверью, с досадой вытирая руки полотенцем.
Струя мочи перемещалась по черной шерсти гиены от проткнутого стрелой глаза к оскаленным клыкам. Малолетки закатились от хохота. Но вдруг голова зверя пошевелилась, челюсть судорожно лязгнула, и раздался не то рык, не то – стон.
– Живая еще! Бей со всей силы! – и стая малолеток принялась добивать мотыгами испускавшее дух чудовище. Они кромсали голову страшилища несколько минут, и забрызгались кровью с ног до головы.
Убедившись, что гиена мертва окончательно, малолетки попытались таскать ее за хвост. Но туша оказалась слишком тяжела, подростки только сдвинули ее в сторону. Натешившись, банда вприскочку удалилась вниз по улице.
Дыра
Всклокоченные Ача и Узи стояли, переводя дух, в полутемной комнате чужого дома, лишенного хозяев. Подмастерья опустили руки, обессилев от драки. Толком, ни один из них так и не ударил другого.
– Идиот… Ума нет, считай – калека… – кое-как выговорил Ача. – Придется бежать без денег. Работали-работали, и все – даром…
– Давай еще подождем Люгера? – выдохнул Узи.
Но Ача подхватил котомку с едой, и распахнул дверь, чтобы уйти. И сразу отшатнулся назад.
– Серые идут! – воскликнул блондинчик, и захлопнул дверь на щеколду. – Опоздали!
От ворот к дому, быстрым шагом направлялся высокий в сером плаще, а за ним – стражники из охранения.
– Черную книгу не спрятали, – упавшим голосом напомнил Узи.
В дверь уже колотили древком копья. Ача метнулся к тяжелому столу, вцепился в его край и поволок к двери, чтобы забаррикадировать ее. Тяжеленный стол двигался еле-еле. Узи не помогал товарищу, а безучастно сидел на полу – горбоносому стало дурно от страха – один раз он видел, как посаженный на кол колдун умирал два дня на базарной площади.
– Мы успеем быстро убить друг друга? – чуть слышно поинтересовался Узи.
– Помогай… Дурак… Болтаешь… – только выдавил в ответ Ача.
Блондинчик напрягался, неистово толкая стол к двери. Наваливаясь изо всех сил, Ача не замечал, как ножка стола уперлась в ступеньку перед выходом, не давая сдвинуться.
– Открывайте, это я! – послышался из-за двери голос Люгера. – Не бойтесь…
Зайдя в дом, Люгер первым делом сбросил серый плащ. Стражники, осмотревшись внутри, и не обнаружив иной опасности, кроме странного беспорядка, снова удалились охранять ворота, как было приказано. Обескураженные помощники шарлатана не могли прийти в себя от шока. Узи сидел на полу, его трясло. В доме крепко пахло вином.
– Вы пьяные что ли?! – рассердился Люгер, принюхивась. – Нашли время! И зачем вы копались в моем мешке?..
Протрезвевший Узи только бессмысленно улыбался. Подмастерье разводил руками, не сводя с главаря счастливых глаз.
– Надо бежать из города мракобесов, как можно скорее. Оставшиеся деньги поделить, и мотать!.. – хмуро буркнул Ача, стоя в углу. – Я хочу свою долю!..
Люгер не удостоил подмастерье ответом. Он складывал обратно в мешок пожитки, вываленные на стол.
– Так вы деньги в моем мешке искали? Денег захотели? Тогда придется слушаться меня, – главный шарлатан поднял на помощников суровый взгляд. – Все, что мы раньше заработали, я спрятал в тайнике. Еще месяц назад – с той стороны Амаронского перешейка.
– В каком тайнике? Зачем?! – взбеленился Ача. – Там сейчас армия извергов.
– Вот именно! Вернуться туда можно только вместе с армией короля. Значит, нам придется сотворить для него чудо. Не будет священного похода на извергов – нам не добраться до денег. Все ясно?
– Нет не ясно!.. Вот значит, как! Стоит попросить свои заработанные деньги, так их сразу нет?.. – Ача выгнул длинные пальцы, изображая недоверие в крайней степени. Злость прибавила парнишке храбрости.
– Я тоже другого ждал, между прочим! Думал, вы обрадуетесь, что я чудом спасся. Кое-как прокрался сюда, благодаря серому плащу – прикидывался благочестивым… А вас только деньги волнуют… – упрекнул Люгер.
– Ача вообще сбежать хотел, не дожидаясь вас! – наябедничал горбоносый, указывая пальцем на блондинчика.
– Нельзя же просто ждать в городе мракобесов, пока нас кто-нибудь выдаст?! – возразил обозленный Ача. – Договаривались, что надо бежать при первой возможности? Так?!..
Люгер вскинул ладонь, перебивая гневные упреки подмастерья.
– Дайте поесть что-нибудь. А то ноги не держат…
Люгер без сил опустился на скамью перед столом. Верный Узи засуетился вокруг главаря, подавая хлеб и остатки окорока. Люгер взял кусок окорока, положил на хлеб, поднял было ко рту, но сразу вернул еду обратно на стол. Шарлатан не мог унять пережитое волнение – кусок не шел в горло.
