Гигиена
Грандиозные стены, высотой в тысячу локтей, озолотило предзакатное солнце… Непостижимо, кто сотворил эти немыслимые стены из желтого песчаника. Но это точно были не люди. Может быть титаны или боги? Даже у королевских замков или богатейших обителей стены выглядели деревенскими заборчиками рядом с этими громадинами в самом сердце великой пустыни.
Люгер сидел на песке, не отводя глаз от удивительного творения. Шарлатан посматривал вверх. Он ждал, когда пролетит орел. Благородная птица парила где-то над центром города. Отсюда, из-за стен, орел ненадолго появлялся на виду, только пролетая вокруг главной башни. Крылья птицы были распластаны, и неподвижны, как незыблемый символ вечности. Казалось, что орел медлителен, и застыл в воздухе. Но на деле длинная тень огромной птицы стремительно неслась поперек желтой стены, и взмывала по ней вверх, когда орел заходила на следующий круг вглубь города.
Орлу не было дела, до суеты, творящейся внизу. Там на песке мельтешили длинные тени воинов бесчисленной армии, осадившей великий Город Орлов, тени их палаток, их знамен и коней.
Наблюдение за орлом, отвлекало шарлатана от мучительной жажды. Надвигался еще один вечер без воды. Малолетки из «народной армии» больше не гоняли ногами перекати-поле под стенами с озорной руганью, а ныли от жажды, лежа на песке. Скудные порции воды урезали втрое. Сумасшедший профессор, воду которого несколько дней до капли выпивали малолетки, уже не бубнил скороговорку безумных цифр, а еле слышно шамкал потрескавшимися губами.
Только одна армия запаслась водой и провизией, отправляясь в пустыню, – серые полки Иерарха. По воле короля запасы серой армии поделили на всех, но их не хватало, а вода заканчивалась стремительно.
Всадник, присланный за Люгером, тоже явно страдал от жажды. Он был раздражен, и нетерпелив.
– Шевелись, колдун! Король не любит ждать! – прикрикнул он, когда шарлатан на мгновение замешкался, чтобы отослать Узи.
– Обойди стены кругом, поищи Беретту. Ее долго нет, я начинаю беспокоиться, – попросил Люгер своего помощника.
– Но мэтр! Вдруг я вам понадоблюсь? – волновался Узи. – Король наверняка зовет для отчета про зелье. А вы придумали, что сказать?
– Не понадобишься, Узи, – вкрадчиво пообещал Люгер. – Я знаю, как убедить королю, я же лучший, разводить клиентов у меня талант! А тебя туда близко не подпустят. Поищи Беретту, так от тебя будет польза.
Сомнения грызли душу горбоносого вахлака.
– Мэтр! Вы ведь ничего не задумали в одиночку? – прошептал Узи, заглядывая в глаза Люгеру. Маленький вахлак боялся, что Люгер решится на вторую попытку убить короля.
– Брось, что я могу задумать? – отмахнулся Люгер. – Стреломета же нет… Не мешкай, найди Беретту, мне станет легче…
Люгер даже развернул Узи, и оттолкнул от себя. И незаметно для сопровождающего, поправил спрятанную в рукаве острую заточку, изготовленную из полоски радужного доспеха. Шарлатан еще оглянулся, желая убедиться наверняка, что его верный подмастерье уходит.
Сопровождающему всаднику надоело ждать, и он и поддал Люгеру древком копья. Шарлатан споткнулся, и выпрямился равнодушно, словно и не почувствовал удар. Он зашагал в направлении королевского шатра. Люгер солгал подмастерью. Он даже не пытался выдумать убедительную ложь про зелье. Все его мысли были заняты второй попыткой покушения на жизнь «проклятого» короля. Убить Борхарда хватит и длинного лезвия самодельной заточки. Главное – приблизиться вплотную, и чтобы рука не дрогнула, нанося удар. Вызвав шарлатана на разговор, король сам решил за него половину дела.
До королевского шатра было еще далеко. Шарлатан закрыл глаза, и пустил в голову страшную память, которой уже не мог сопротивляться. И едва не закричал: Люгер снова видел, как жестокие убийцы резали свидетелей не состоявшегося чуда, пока он стоял на коленях с мешком на голове. Люгер опять слышал вопли ужаса, хаканье убийц, с силой вгоняющих металл в человеческую плоть, бульканье глоток, захлебывающихся кровью, предсмертный визг детей, и мольбы обезумевших матерей.
– Если бы я не купился на обещания короля… Я бы мог понять его план, – невыносимое чувство вины жгло Люгера изнутри.
Все они погибли из-за его слепоты, искупить свою страшную вину перед мертвецами, шарлатан уже не мог. Нестерпимое воспоминание возвращалось, и терзало Люгера. Шарлатан вспомнил и короля, стоящего под дождем, и короткий жест Борхарда, повинуясь которому убийца-штрафник вонзил клинок под лопатку девушке, убегавшей от смерти. Он ощутил холод своих мокрых коленей в дождевой луже. Сколько же тогда было воды, ненавистная влага, жгущая его душу…
Люгер оттолкнул невыносимую память, которую он гнал от себя днями и ночами. Убийство короля – отвратительное лекарство, от этих мучений. Чтобы оно удалось, надо собраться и прийти в себя.
Шарлатан начал считать костры, которые солдаты готовили к холодной пустынной ночи под стенами. Ночами пустыня вокруг осажденного Города Орлов становилась похожа на отражение звездного неба. Бесчисленных костров горело не меньше звезд на небе. Армия Похода справедливости разрасталась, как ненасытное чудовище.
Победа над извергами в Ущелье Бестий сработала, как настоящее чудо. За серой армией Иерарха и народной армией Босого, к королю вернулись армии баронов, разбежавшихся после капитула. Слухи о победе короля безобразно искажались с расстоянием. На окраинах страны уже болтали, будто Борхард разгромил короля извергов, захватил его гарем, и надругался над четырехрукой уродиной-женой. Теперь ее чрево носит чудовищный плод: наследником «проклятого» короля станет четырехрукий бастард.
Нелепые басни подстегивали любопытство и стремление присоединиться к победителю. Погубить Поход Справедливости грозила уже не его малочисленность, а наоборот – безумный рост армии. Чем быстрее росла армия короля Борхарда, тем стремительнее таяли запасы воды. Город Орлов должен был возликовать над позором очередных завоевателей. По подсчетам Люгера воды не хватит не только на осаду. На возвращение в земли людей воды тоже не осталось. Армия вымрет от жажды по пути домой. Доползут лишь единицы.
Поэтому Люгер решил, что слух его обманывает, когда, зайдя в королевский шатер, услышал всплески. Глаза не привыкли к полутьме, Люгер ничего не видел, но буквально кожей иссохшего лица ощутил в воздухе странную влажность. Он ждал вопроса про готовность зелья. Но внутри шатра что-то было не так. Из головы шарлатана улетучились слова оправдания, заготовленные на первую минуту.
Просторная бадья, в самом центре шатра, высотой достигала груди Люгера. Ее цилиндрические стены были покрыты золотом и чеканными картинами, изображавшими сцены охоты на диковинных зверей: драконов, единорогов, гиппопотамов. Вид отчеканенных зверей был устрашающим, и тем больше чести охотникам, лишающим их жизни. Но дороже золота, покрывавшего бока цилиндра, было то, что внутри. Бадья, стояла наполненная водой почти до краев. Из воды вынырнула голова короля. Раздался новый всплеск. Бадья оказалась королевской ванной. Монарх с шумом выпустил воздух, и смахнул мокрые волосы с багровой половины лица.
