– А вы чего ждете, воронье? Кыш! – прикрикнул король на остальных, и толпа рассыпалась.
Король смерил Люгера недобым взглядом, и предупредил.
– Не думай завтра меня обмануть. Если надеешься переметнуться к врагам, и спрятаться в их городе, учти, что каждые полчаса на виду под стеной начнут резать глотки десятку подростков. Для битвы они бесполезны. Зато ты насладишься видом новых смертей на твоей совести…
Люгер и Беретта возвращались по песку к своему костру.
– Убить двух воинов в доспехах одним выстрелом, безнадежная глупость, – сказал Люгер. – Ты выкопала из песка стреломет? Подсматривала за мной?..
– Я другого гада хотела убить. Малолетку с мотыгой. Эти раньше на глаза попались. Не удержалась, – буркнула девушка, отстраняясь от Люгера.
Но вскоре ночная темнота и страх одиночества взяли свое. Сухие пальчики танцовщицы нашли руку Люгера, и юркнули в его ладонь. Эта девушка не знала слова «спасибо», и благодарность прозвучала только в ее интонациях.
– Завтра уведу вас в Город Орлов, за его стенами вам будет безопаснее. – пообещал Люгер.
Разоренное гнездо
Лужа крови растеклась по камням мостовой. Здесь только что кого-то убили. Город Орлов горел. Уличные бои отодвинулись от центра к окраинам. Сразу несколько домов полыхали в квартале общины амбалов. Там еще сражались. С окраин долетали звон клинков, ругань, крики раненых. А впереди из-за угла раздавались просто дикие вопли.
– Ага—а! Дай сюда! Сейчас! Дай! А-а!
Узи, вжавшийся спиной в стену, обернулся к Люгеру.
– Я боюсь. Там будто дьяволы беснуются!
– Другого пути нет, – подбодрил Люгер.
Шарлатан отодвинул испуганного вахлака, и сам осторожно выглянул из-за стены.
Малолетки пинали ногами орлиное гнездо, сброшенное с башни. Гнездо каталось по мостовой неуклюже, оно было слишком большим – многие поколения орлов старательно вплетали в него ветки.
– Дай сюда! – орал раскрасневшийся малолетка, занеся ногу для удара, и требуя пас от приятелей.
Лихой свист раздался сверху. В окно на самой вершине башни орлов высунулся еще один мракобесеныш.
– Лови! Придурки! На кого высшая сила пошлет!
Малолетка швырнул чем-то сверху в приятелей, разыгравшихся на площади. А потом еще и еще. С треском на мостовую шлепнулось, и расплескалось большое яйцо.
– Господи! – ужаснулась Беретта, показывая вниз.
Голое тельце не вылупившегося птенца, полураздавленное, еще трепыхало ножкой на камнях, пытаясь отползти к спасению. Но его отшвырнул ногой к стене подросток, гоняющий катящееся гнездо. Кипучая энергия снова переполняла малолеток, вдоволь напившихся долгожданной воды из фонтанов Города Орлов.
Еще одно яйцо угодило на голову подростка, ждавшего пас. Желток стекал по его волосам.
– Падла, урод! – разъярился подросток и вытащил нож. – Сейчас твои яйца отрежу! – и ринулся внутрь башни, мстить шутнику.
– Пакостники разоряют гнезда птиц – хранителей города! – горько ужаснулся Узи. – Лучше бы они сдохли от жажды под стенами! Разве стоит жизнь малолетних варваров погубленной красоты Города Орлов?
На площади, которую не решались перебежать шарлатаны, стоял главный храм Города Орлов, который венчала знаменитая башня. Вокруг башни с тревожным клекотом и сейчас кружили орлы. Благородные птицы метались, не понимая, почему вместо привычных кусков мяса на кормление, люди начали сбрасывать с высоты башни их гнезда, яйца и птенцов. Клекот орлов наверху звучал совсем иначе: в нем слышались страх и отчаяние.
Двери древнего храма Орлов распахнул Босой. Подвязанное платочком лицо бесноватого праведника источало свет восторга.
– А ну, стой! – прикрикнул Босой на подростка, торопившегося с ножом на башню. – Все сюда. А этих почему не расколотили? Поганым идолам еретиков тысяча лет! Кончилось их время! Круши!
Испугавшись гнева вожака, подростки схватили мотыги, и взялись колотить величественные статуи орлов по бокам от входа в храм. Тонкость работы скульпторов, с которой были исполнены эти шедевры, была недоступна миру людей. Но подростки налегли изо всех сил, и быстро откололи огромное крыло статуи. С тяжким грохотом, каменное крыло рухнуло на камни мостовой, и разбилось на части, подняв облака пыли.
Как только облако немного осело, из храма с криками восторга высыпала толпа малолеток. Они тащили огромный древний саркофаг.
– Вываливай курицу еретиков! – скомандовал Босой.
Юные варвары отвалили крышку саркофага, украшенную поразительной резьбой. И она с грохотом запрыгала по ступеням. Ударившись о мостовую, крышка саркофага тоже раскололась. Подростки вывалили мумию священного орла, покровителя города, завернутую в золотой саван. Драгоценная ткань заинтересовала подростков, и они принялись вытряхивать из нее мумию святого.
– А теперь – глумиться! Как я вас учил? – воскликнул Босой.
Подростки окружили мумию невероятно огромной птицы, валявшуюся на земле. Выше других на ступенях оказался сиплый подросток. Он ловчее всех сбросил штаны и начал мочиться на останки чужого святого.
– Король! – вполголоса предупредил Люгер. Шарлатаны и танцовщица отпрянули обратно за угол.
На площадь въезжал король в сопровождении рыцарей. В боевых доспехах, только что из гущи сражения. Их радужные латы покрывала копоть сгоревших домов и пятна засохшей крови. Конь Борхарда переступал медленно. Король осматривался, впервые оказавшись в роли хозяина захваченного города. Борхард-завоеватель озирал разгром устроенный малолетками, а те бросились крушить с удвоенной энергией, стараясь отличиться перед молодым властителем.
Люгер и его сообщники, не сговариваясь, попятились, крадучись, прочь от площади. Бывшим парламентерам нельзя было попадаться на глаза Проклятому королю.
– Как такое могло случиться? – воскликнул Узи, недоумевая. – Ведь мы же начали переговоры! Что пошло не так?
– Король и не собирался вести переговоры. Нас использовали, как глупцов, – скорбно проговорил Люгер то, о чем догадался слишком поздно. –Переговоры имели одну цель – отвлечь мэра Арминия. Кто-то из нашего сопровождения передал сигнал предателям-жрецам. Те открыли ворота изнутри, пока мэр беседовал с нами…
Люгер проклинал себя за глупую надежду, которая теплилась в его душе еще утром. Как он мог поверить, будто короля заботит чье-то спасение? Проклятого Борхарда? После всего, что было? Но жажда поверить в милосердие ослепила шарлатана, и лишила проницательности.
Утром, в Городе Орлов, парламентеров сразу привели в городскую ратушу. Рассудительность мэра Арминия подкупила Люгера. Глава города выслушал переданные шарлатаном предложения короля, но никак не отреагировал. Он вызвал на совет представителей общин извергов и амбалов.
