В белом городе мракобесов своих колдунов замучили уже давно, и таскали на костер чужих из дальних окрестностей. Стоит заехать вглубь Прапора на пару кварталов и даже покровительство короля не спасет этого гордого нечистивца от такой смерти, на какую приличные люди не могут смотреть без тошноты.
– Лучше помолись своему рогатому хозяину, – недобро усмехнувшись, напутствовал благородный рыцарь.
Люгер взобрался на осла, помог сделать то же Аче, и дальше шарлатаны двинулись уже в сопровождении и под недружелюбным приглядом вооруженного отряда.
– Ну почему нас преследует проклятие! – отхаркивая пыль, стонал Узи, продолжая болтаться поперек седла. – Только не в Прапор. Только не в это белое капище мракобесов!..
Еще пару раз булькнув, горбоносый, словно вняв недоброму совету, начал истово молиться на непонятном языке, с плачущими интонациями.
История, как белый город – бывшая столица искусств, превратился в оплот мракобесия, была не нова. Погружение во тьму началось с проповедей босого жреца, обличавшего безнравственность, похоть и алчность горожан, жаждущих развлечений и разврата. Бескорыстие босого жреца, пришлось по нраву беднякам. Молодежь, имевшая только злость, кулаки и время для безделья, сплотилась вокруг Босого. Банды малолеток по его указке наводили в городе порядки мотыгами. Используя мирный крестьянский инструмент не для вспахивания земли, а забивая ими грешников.
С тех пор Прапор жил в ужасе. Жители доносят друг на друга, страшась, как бы малолетние приспешники Босого не намалевали на их воротах знак греха. Перепуганные художники сами швыряли в костер сладострастные картины, которые еще недавно рисовали в дома богачей. Сочинители-вольнодумцы каются, и целуют прах под ногами Босого, пока их книги горят на площади. Карается все, что может вызвать подозрение в нечистых помыслах… Уже не мэр или наместник решают, кому жить, а кому умереть в белом городе. А страх и праведник Босой. И его малолетки, которых прозвали «пахарями благочестия».
По мере движения небольшого конвоя, сначала перестали быть слышны разговоры, затем осела пыль, взбитая копытами животных. И скоро тайную встречу на дороге выдавали только следы маленьких копыт ослов шарлатанов и четкие отпечатки стальных подков благородных коней.
Скверный совет
Помещение, куда втолкнули Люгера, походило одновременно на караулку для оруженосцев, или на закуток для писцов. В углу небольшой комнаты были свалены кучей элементы доспехов и щитов, железные налокотники и наколенники. Стояли закрытые на ключ сундуки. На столе лежало несколько книг, старинных и весьма дорогих, какие-то свитки, чернила и перья.
Запертая дверь комнаты выходила на галерею, опоясывавшую большой зал ратуши вторым этажом. Внизу, в зале, шло заседание капитула. Вдоль стен горели факелы. Молодой король сидел во главе стола. Багровая половина лица всегда делала его мрачным, но сейчас гнев короля откровенно бросался в глаза. Это все, что успел разглядеть Люгер за несколько секунд, пока его вели по галерее.
Попасть внутрь главного здания города мракобесов, в разгар королевского капитула, было невероятно для бродячего шарлатана. Любопытство на миг пересилило страх, терзавший Люгера с первого шага по белым улицам Прапора. Конвой обозленных рыцарей не давал ощущения защиты. Подмастерья теснее жались к главарю, страшась жестокой смерти, мерещившейся за каждым углом. Но худшее ждало за воротами дома, отобранного у хозяев по приказу короля. Там шарлатанов разлучили. Люгеру приказали быстро отряхнуть дорожную пыль с плеч и рукавов балахона, и увели в ратушу, где шел капитул. Ача и Узи умоляли не бросать их, пытались хватать Люгера за руки, но ничтожных колдунов грубо оттолкнули под ноги уставших ослов. Подмастерья не спускали с удаляющегося Люгера глаз, полных немого отчаяния.
В ратуше, запертый один в комнате, Люгер первым делом осмотрел засовы узких окон, щеколды сундуков, балки потолка – сбежать или спрятаться не было ни единого шанса. К тому же его подмывало изучить диковинные предметы, которых тут оказалось в избытке. Вдоль стены выстроились ступы с пестиками, и стеклянные сосуды, в одном из которых свернулась кольцами мертвая змея, залитая прозрачной густой жидкостью. Куча свернутых в трубки пергаментов была навалена на столе.
Шарлатан вытянул из кучи самый длинный и замызганный свиток. Развернул его, и замер пораженный. Люгер даже перестал прислушиваться к отголоскам властных речей, доносившимся из зала. Это была карта мира извергов. Трофейная, или выкупленная секретными агентами через третьи страны. Пергамент был испещрен удивительными символами, диаграммами, и надписями на немыслимом языке. Странные знаки, извилистые линии и схематичные рисунки выглядели зловеще. Некоторые изображали диковинных существ, внешность которых не предвещала ничего хорошего.
Выходит, не в караулке, и не в комнате для писцов заперли Люгера: тесное помещение было походным кабинетом самого короля. Сгорая от любопытства, шарлатан склонился над свитком, забыл про все вокруг, не прекращая водить пальцем по странным знакам. Металлический скрежет ключа в замке вынудил Люгера отпрянуть. Дверь распахнулась. Шарлатан торопливо сунул пергамент обратно в кучу. В комнату шагнул «проклятый» король Борхард. От бешенства у него дергалась багровая половина лица.
– Иди сюда, колдун! Ну, что? Ты придумал чудо?! – спросил король тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Монарха распирало негодование: – Рабские душонки! Сборище торгашей, а не властителей. Встряхнуть их может только знак небес… Ждать некогда. Чудо нужно срочно. Грандиозное, оно должно поразить всех!
Вечернее заседание капитула прошло безрезультатно. Главы самых могущественных кланов страны выжидали, благословит ли верховный Иерарх священную войну против извергов, и, что еще важнее – двинет ли на врага свою армию серых блюстителей веры. И как насчет денег?.. Тут снова все упиралось в решение Иерарха. Казна многочисленных обителей, находившихся под его десницей, многократно богаче королевской казны – это ни для кого не секрет. Армия молодого короля была малочисленной, потрепанной в боях и отступала, кое-кто даже осмеливался шепотом называть ее «потешной». Иерарх благосклонно выслушивал всех, кивал, но до перерыва так и не произнес ни слова.
– Властитель, – склонился Люгер перед королем. – Грандиозное чудо требует небывалой идеи и особого места, чтобы совпали несколько условий…
– Ну, так ищи место!.. – перебил король. – Не смей подвести меня! Надо чем-то напугать эту погрязшую в роскоши жабу – Верховного Иерарха. Люди должны увидеть, как высшая сила грандиозным чудом благословляет священную войну и без Иерарха. Мне нужна его армия! Его серые отряды. Они пойдут – другие присоединятся.
– Иерарх боится не чуда… Он боится босого жреца, – еле слышно пробормотал Люгер.
– Что-о?!! – не расслышал король.
– Чудо вдохновит темный простой народ, – торопливо объяснял Люгер. – Но не образованного Иерарха – он не верит в чудеса. Вот если фанатик Босой призовет толпы бедняков на войну, Иерарху придется тоже это сделать. Чтобы после вашей победы Босой не вернулся с поля боя новым иерархом…
