Книга Переулок капитана Лухманова, страница 15. Автор книги Владислав Крапивин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Переулок капитана Лухманова»

Cтраница 15

— А ты сделала?!

Я говорю:

«Давай. Только с ремешком и футляром»…

— Ненормальная, — убежденно сказал Мак. — Не потому, что особый организм, а сумасшедшая…

— Две мастерицы в поселковой парикмахерской так же сказали. А я им объяснила, что это для кино. Мол, поблизости снимают фильм, и в нем нужна стриженая девочка. Ну, они сразу меня зауважали…

— А на самом-то деле зачем ты это? Из-за бинокля?

— Ну… главным образом из-за Даньки. Жалко его было… А еще назло Танкограду. Ну… и еще…

— Что? — осторожно спросил Мак.

— Понимаешь, хотелось хоть одно лето побыть настоящим мальчишкой. Чтобы вместе со всеми футбол гонять, по оврагам лазить, в разбойников играть…

— С волосами разве нельзя?

— Можно, только… ну всё будто понарошку. Мама с бабушкой ахали: «Ты же девочка!» Мама крик поднимала, если видела меня в шортах… А тут уж никуда не денешься…

— И что сказала мама? — хмыкнул Мак.

— Упала в обморок. Сделала вид… Полежала две минуты и уехала в город, а оттуда в командировку, в Омск. Она работает экспедитором в фирме «Стеклянный мамонт»…

— А бинокль-то этот… Танкоград… тебе отдал?

— А куда бы он делся? Он же при всех пообещал. Мальчишки его сгнобили бы…

Мак подумал, что еще сказать, и спросил:

— Как нога-то? Не болит больше?

— Ни капельки… А вода уже и не горячая, а просто теплая. Будто мы на мостике у прогретой лужи. И будто лето вокруг…

— Значит, у тебя осталась память о том лете, да? Бинокль…

— А вот и нет! Я его сразу Даньчику отдала. Мне-то зачем? У меня дома есть сорокакратная труба, папин подарок… А про лето у меня и без того осталась память. Меня стали звать не Машей, а Мишей, Мишкой. И всё мне стало можно… как стриженому Мишке. Из рогатки стрелять, по березам лазать и даже драться…

— Ты умеешь драться? — огорчился Мак. Почему-то не хотелось ему, чтобы она была… чересчур уж Мишка. Ведь с виду-то совсем не такая.

— А это и не надо уметь, — деловито объяснила Маша. — В драке главное — не бояться. Сцепи зубы, размахивай посильнее кулаками — противник и не выдержит… Танкоград в этом скоро убедился.

У Матвея шевельнулась мальчишечья солидарность.

— Маш, он ведь все-таки спас тебя…

— Ну… да. Поэтому я и лупила его не сильно, а слегка…

«Небось не очень-то он и сопротивлялся…» — подумал Мак. И спросил:

— А Данька? Наверно, был рад без ума от бинокля?

— Рад… Но главное не в бинокле. Он сделался как мой спутник. Не как ординарец какой-нибудь, а просто… мы всегда стали вместе. Он один раз сказал: «Если с тобой что-то случится, я тебя спасу не хуже, чем Танкоград…» А когда я уезжала, даже расплакался…

— И ты. Да? — в упор сказал Мак.

— Ну и что? Был конец лета, волосы отросли немного, я опять стала почти как девочка… Мак, давай выбираться на сушу, пора…

Скоро будет весна

Мак выбрался первым, кинул на пол махровое полотенце для ног, принес из прихожей меховые туфли-шубенки.

— Надевай…

Маша почему-то снова сказала «ой», но послушалась. Потопталась.

— Пушистые какие…

Она тоже сходила в прихожую, стеснительно оглянулась, пощупала на батарее колготки.

— Еще не совсем высохли…

— Ну и подожди, не влезай в них: торопиться некуда. Я же обещал загрузить тебя домашней работой.

Она обрадовалась:

— Какой? Давай! Только знаешь что? Поставь мой мобильник на подзарядку! А то папа начнет звонить, разволнуется…

Мак поставил (подзарядники-то одинаковые). Потом повел Машу в большую комнату, которая называлась «столовая» (хотя обедали, как правило, в просторной кухне). Слева от окна стояла на журнальном столике елка. Большущая, под потолок. Искусственная, но очень похожая на лесную, даже с шишками. Казалось, что от нее тянет хвойным запахом. Тихо закачались, заискрились игрушки.

— Красота какая! — выдохнула Маша. — А я свою давно разобрала…

— Мы с Миром тоже давно собирались, да все как-то… со дня на день… А теперь уже Крещение, последний праздник Святок, дальше тянуть неловко.

— Почему? Она же не осыпается.

— Ну, все равно… Будто нарушаешь закон календаря…

— Надо снимать игрушки, да?

— Сейчас принесу стремянку. Буду снимать верхние и ронять тебе на голову. А ты будешь их складывать в коробку — те, которые не разбились.

— Ладно. А осколки куда?

— Разберемся по ходу дела…

Мак принес из кладовки картонный ящик и дюралевую лесенку. Хлопая домашними тапками, забрался на верхнюю ступеньку. Потянулся к радужной стеклянной звезде.

— Ой, подожди, — попросила снизу Маша.

— Жду. А зачем?

— Мак, а лампочки работают?

— Конечно!

— Давай включим на минутку. Чтобы попрощаться с елкой.

— Ох я дубина, забыл! В прошлый раз мы так и делали…

Он прыгнул на пол (чуть не раздавив и коробку и Машу). Сунул в розетку коробочку-штепсель. И заиграла среди веток и мишуры новогодняя сказка. Они постояли рядом, подняв головы. И даже незаметно взялись за руки. Через минуту Мак встряхнулся:

— Подожди, я сейчас!

Он выбрал в холодильнике большущее красное яблоко. Принес к елке.

— Вот! Это празднично-прощальное угощение. Кусай первая…

— Ой… давай… — И хрум-хрум.

Он тоже откусил и захрустел.

Так они, пересмеиваясь, кусая по очереди и глядя на огоньки, сжевали почти все яблоко. Мак великодушно оставил Маше крупный огрызок и опять полез к потолку. Очень осторожно снял звезду. Спустился к Маше и отдал верхушку. Маша побаюкала ее, будто живую…

И так он поступал со всеми игрушками, которые висели вверху, — шарами, корабликами, клоунами, лягушатами… Маша каждую рассматривала, прежде чем опустить в ящик. Иногда говорила «какая хорошенькая» (или «какой хорошенький»).

А лампочки всё горели…

Мак сказал, отдавая Маше ватного крокодила:

— Все-таки грустное это дело — снимать наряд с елки…

Маша не согласилась:

— Ну, не такое уж грустное. Ведь вспоминается праздник.

— А еще вспоминается, что долго не будет ничего хорошего. Каникулы кончились, впереди ползимы, холод как на полюсе, радостей никаких. «Дети, у вас самая ответственная учебная четверть»… — это он очень похоже изобразил «англичанку» Эльзу Борисовну.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация