Глава 8
В себя я приходила, наверное, с четверть часа, не меньше. И то, если бы не протянутый лордом-директором бокал с чем-то янтарно-желтым, оказавшимся на вкус довольно крепким вином, вряд ли у меня получилось бы так быстро начать связно мыслить.
Лорд Эреной, к его чести, не мешал мне приходить в себя и судорожно растирать отчаянно замерзшую руку. Даже милосердно отошел к окну и встал вполоборота, чтобы не слишком нервировать мой и без того растревоженный ум. Я же, тихонько проклиная про себя долгую череду его магически одаренных предков, то и дело кидала злые взгляды на точеный мужской профиль, снова превратившийся в бесстрастную маску, и лихорадочно размышляла, чем для меня может закончиться этот кошмарный день.
– Пришли в себя? – спокойно осведомился господин директор, когда я уже готова была высказать свои сомнения вслух. – Готовы продолжать разговор?
А мы что, еще не закончили?!
Я стиснула зубы.
– Да.
– Хорошо. – Он так же спокойно повернулся и, покрутив в руках дважды опустошенный бокал, отставил его в сторону. – Как вы уже догадываетесь, арре, я не просто так пригласил вас на эту беседу. Да, я действительно инкуб…
– Судя по всему, не из простого Дома, – не удержалась я.
Лорд-директор невозмутимо кивнул.
– Не без этого. Причина, по которой меня пригласили заведовать этой Школой, вам уже ясна? Или все еще нужны подсказки?
Я мрачно зыркнула на него снизу вверх.
– Не надо. Полагаю, дело в том, что вы – родом из того самого Дома Амстер. А из всех вероятных претендентов на эту должность оказались наилучшим кандидатом потому, что хорошо разбираетесь в особенностях строения пространства.
– Наша семья издавна занимается разработками ТУСов и нового типа Врат, – охотно согласился он. – Но только у меня есть нужные знания, чтобы правильно обучать полноценных Всадников.
Я чуть не фыркнула: а Рэн утверждает другое! Так что это еще посмотреть надо, кто в чем лучше разбирается. Но пока я поостерегусь говорить такое вслух.
– А при чем тут я?
– Вы довольно точно обрисовали проблемы моей расы, арре. И прекрасно понимаете, с какими трудностями сопряжено столь длительное отсутствие в привычном для меня мире.
Я насторожилась.
– Мне требуется донор, – тем же ровным тоном сообщил лорд-директор, бесстрастно изучая стену у меня за спиной. – И думаю, я его нашел.
– Что? – внутренне содрогнулась я. – У вас что, своего нет? Зачем вам я?!
– По нескольким причинам. Главным образом потому, что на данный момент альтернативной замены у меня действительно не наблюдается.
– Вы ведь это не всерьез, милорд? – с надеждой вскинулась я. – У вас богатый Дом, столько возможностей… Должность, статус, наконец! Не могу поверить, что вас не обеспечили всем жизненно необходимым для работы.
Лорд Эреной поморщился.
– Боюсь, это внутренние проблемы Дома, арре, и они не поддаются быстрому решению. Что же касается императора – а Школу напрямую курирует именно он, – то за последние годы у меня перегорело четыре присланных им донора. Не выдержали нагрузки, к сожалению. И в ближайшее время я не жду от его величества адекватной замены.
У меня вырвался нервный смешок.
– Неужели вы думаете, что я смогу их заменить?
– Нет, – неожиданно улыбнулся лорд-директор. – Вы сделаете эту работу намного лучше. И, в отличие от них, вам будет нечего терять.
А вот это мне совсем не понравилось.
– Что вы имеете в виду? – подобралась я, еще не зная, как смогу ему противостоять, но не собираясь просто так сдаваться.
Лорд Эреной коснулся бедром краешка стола и задумчиво, словно в первый раз, меня оглядел.
– Что вам известно о донорах, арре?
– Не очень много, – напряженно признала я, мысленно прикидывая, есть ли шансы беспрепятственно отсюда сбежать. – В основном то, что донорами становятся люди с большим запасом жизненных сил. Или «маны».
– «Мана» – понятие, относящееся сугубо к магам, арре, – равнодушно уточнил мужчина. – В вашем случае мы говорим лишь об объеме внутренних резервов. Или так называемой емкости души. Не совсем правильное, на мой взгляд, определение, но другого пока никто не предложил. Тем не менее одной емкости для полноценного донорства мало – необходимый нам человек должен не просто уметь накапливать силы в достаточном количестве. Он, что гораздо важнее, должен уметь их отдавать. И вот с этим-то чаще всего и возникают проблемы.
– У вас большая часть населения мира – готовые доноры, – хмуро откликнулась я. – Накапливать-то у них точно получается лучше, чем у всех остальных.
Лорд Эреной покачал головой.
– К сожалению, это бесполезные доноры, которые почти не умеют отдавать. Они как хрустальный сосуд, который, едва наполнившись, сразу запечатывается намертво. Чтобы добыть содержимое, сперва нужно годами ждать, пока он накопит драгоценную жидкость, а потом еще суметь его открыть. И это, поверьте мне, весьма трудоемкое дело. Один раз намучившись, в следующий захочется просто отбить горлышко, чтобы не возиться с пробкой.
– Так в чем же дело? – еще более хмуро осведомилась я, убедившись, что пить немедленно меня никто не собирается, и несколько успокоившись по этому поводу. – Разве не проще будет в следующий раз наполнить такой сосуд? И пробки уже нет – мучиться больше не надо…
– Жидкость в поврежденном сосуде имеет свойство терять свои ценные качества, – усмехнулся мужчина. – Да и пить из разбитого горлышка опасно – можно порезаться.
– А вам, значит, поизысканнее посуду подавай? – снова не сдержалась я. Почему-то всегда начинаю язвить, когда мне страшно.
– Отнюдь. Просто разбитый сосуд – это почти всегда мертвый сосуд. А убивать человека ради лишнего глотка силы нерационально. Для этого нам пришлось бы содержать целую армию одноразовых доноров. Впрочем, даже если бы у меня не было подобных предрассудков и армия действительно бы нашлась, согласитесь, гораздо приятнее пить вино из красивого бокала, нежели лакать скисшее пойло из грязной бутылки.
– Какие вы знаете живописные сравнения, милорд… Хорошо, я уловила суть.
– Вторая проблема с донорами, – словно не услышал лорд Эреной, – это скорость накопления ими растраченных сил. Если емкость души высокая, а скорость наполнения низкая, толку от такого донора немного. То же самое касается обратной ситуации, когда сила накапливается достаточно быстро, но, увы, в столь ничтожных количествах, что нужно приникать к сосуду постоянно, рискуя превратиться в страдающего зависимостью пьяницу. Не говоря уж о том, что качество жизни с таким донором падает прямо пропорционально скорости его восстановления.
Я, по-прежнему хмурясь, все же кивнула – сравнение было более чем понятным.
