Я поежилась при мысли о том, чтобы ее коснуться, но вовремя вспомнила про перчатки и торопливо их надела.
«Иди, Хейли, – тоскливо сказал дракон, когда я вопросительно обернулась. – Иди. А я сразу за тобой».
Я хотела было спросить, что он собирается делать, но не успела – стены подземелья задрожали, растаяли, и меня довольно неделикатно вышвырнуло в реальный мир. А рядом, как следовало ожидать, уже стоял спокойный, как айсберг, лорд Эреной и задумчиво смотрел на зажатую у меня в руке фигурку дракона.
– Рэн… – прошептала я, кинув быстрый взгляд на картину и, к собственному ужасу, больше не обнаружив там знакомого силуэта. – О, нет!
Я в панике обшарила ее глазами вдоль и поперек, но тщетно – дракон исчез. И хотя мы были знакомы совсем недолго, меня это сильно встревожило.
– Лорд-директор…
– С ним все в порядке, арре, – невозмутимо произнес мужчина, мельком взглянув на опустевший холст. – Его дух теперь внутри амулета. И, поверьте, там Рэну будет комфортнее. Общаться с вами он временно не сможет, но бесперебойное питание вы ему обеспечите. А если вдруг пожелаете его увидеть, принесите сюда и снова войдите в картину – дракон обязательно там появится.
Я облегченно перевела дух. Если Рэн сумеет переселиться в амулет, то волноваться не о чем. А о деталях я потом сама его расспрошу.
– Спасибо, милорд.
– Идемте, – демонстративно не заметил благодарности господин директор и, взяв меня под локоть, уверенно двинулся к выходу. – Здесь нежелательно долго оставаться.
– Вы не любите картины? – удивилась я, послушно следуя за ним.
– Ловушки разума, – неприязненно буркнул он, недобро покосившись на развешанные по стенам полотна. – Воплощенные в красках фантазии. Долгое время это изобретение находилось под запретом. И, на мой взгляд, не зря.
– Почему?
– Потому что, пока вы наслаждаетесь нарисованными чудесами, ваш разум живет в плену иллюзий. Тогда как тело остается абсолютно беззащитным. Вас могут беспрепятственно ударить, порезать, пленить – и вы ничего не почувствуете, пока не станет слишком поздно. А если ваше тело умрет, то разум никогда не покинет созданной клетки, и вы будете обречены вечно скитаться по нарисованному миру, искренне веря в то, что он настоящий. Кстати, далеко не из всякой картины можно выйти самостоятельно, арре. Поэтому не рискуйте больше – не смотрите по сторонам. Я еще не все картины-ловушки убрал под замок.
Я неожиданно нахмурилась.
– А откуда вы вообще узнали, что я здесь?
– В этой Школе для меня нет секретов, арре, – усмехнулся лорд-директор, выходя из комнаты. – Но ваши отношения с Рэном я склонен рассматривать как полезные. Если дракон хочет считать вас частичкой своего Пламени – Творца ради. Так даже лучше. Для меня важен сам факт, что вы ему дороги, и грех было бы этим не воспользоваться.
– Вы использовали меня, чтобы принудить к чему-то его? – еще больше нахмурилась я, закрывая за собой дверь.
– Рэн крайне несговорчив. И почему-то вбил себе в голову, что я собираюсь его подчинить.
– А разве это не так?
Лорд-директор неприятно усмехнулся.
– Не сейчас, арре. Но вам, право слово, не нужно забивать голову столь незначительными деталями.
Да? А мне, например, очень интересно знать, как вы получаете сведения о моих перемещениях, милорд! И как много вы выяснили обо мне и о том, кем меня считает Рэн. Как он вообще попал в картину, в которой кто-то – надо полагать, весьма умелый маг из верховного Дома, сумел пленить его столь мерзким способом? А еще я хотела бы знать, насколько мое так называемое донорство связано с Пламенем дракона? Существует ли оно на самом деле или это всего лишь драконьи сказки? А если нет, то почему Рэн так уверен в обратном? И я не считаю это незначительными деталями, милорд! Хотя, возможно, для вас они и не имеют особого значения.
– Значит, это вы его сюда призвали? – сухо осведомилась я, наконец-то разобравшись в причинах столь бурной реакции Рэна и, честно говоря, испытывая сейчас сходные чувства.
Эреной кивнул и двинулся в направлении ближайшего ТУСа.
– Это был, скажем так, неудавшийся эксперимент. Но провел я его вовсе не за тем, зачем он решил. У драконов, как выяснилось, весьма болезненное чувство гордости. И очень высокое самомнение. Я, к сожалению, не сумел убедить его сотрудничать, а в какой-то момент был вынужден даже запереть.
Я сжала кулаки.
– Жестоко было привязывать его к картине.
– Глупо было нападать на меня исподтишка, – парировал лорд.
– А может, у него был повод это сделать?
– А может, вы просто пытаетесь оправдать малознакомого дракона, чьи помыслы скрыты от вас точно так же, как и от меня?
Я резко отвернулась, но смолчала: вряд ли имело смысл спорить. Но с Рэном я все равно поговорю. Вдруг и он чего-то недоговаривает?
– Тем не менее этот дракон мне нужен, – чуть тише добавил лорд-директор, когда молчание затянулось. – И я надеюсь, что с вашей помощью его удастся сделать более сговорчивым.
Я снова промолчала, не желая ни обещать, ни даже просто поддерживать беседу, а он, приблизившись к спрятанной в недрах стены арке перехода, обернулся:
– Сегодня вы будете отдыхать, арре. Никаких экспериментов и блужданий по крышам. Как придете – сразу ложитесь спать. Вам это необходимо. А завтра…
Он о чем-то ненадолго задумался.
– Завтра я буду ждать вас у себя в кабинете. Скажем, часов в пять, когда вы закончите с домашним заданием.
У меня что-то екнуло в груди.
– Зачем?
Лорд Эреной усмехнулся.
– Вы разве забыли о своем условии, арре? Нет? Хорошо. Потому что я, как ни странно, собираюсь его выполнить.
У меня враз пересохли губы.
– Прямо так и сразу?
– Я покажу то, что обещал, – прищурился он. – Однако это отнюдь не значит, что вы сможете воспользоваться этим знанием.
– Я понимаю, милорд. Но все равно приду.
– Тогда до встречи, арре, – отвернулся этот опасный человек и, активировав ТУС, стремительно растворился в мареве перехода.
Глава 10
Сегодня мастер Дабош был не в ударе, его лекция оказалась на редкость нудной и затянутой до невозможности, информация – скучной, а все попытки вызвать к ней интерес – бесплодными. Даже сообщение о том, что предпоследний день цикла станет для нас выходным, а последний, напротив, завершится коротким опросом по темам, не вызвало во мне оживления.
Быть может, потому, что мне не слишком хотелось запоминать подробную географию Табарра – главного мира Троемирья и центра империи людей, а может, все дело в том, что я постоянно возвращалась мыслями ко вчерашнему разговору. Но, как бы то ни было, к концу занятия мастер Дабош все-таки сделал мне замечание и, хоть ему не удалось поймать меня на невнимательности, я всю недолгую дорогу до ТУСа ощущала на себе его неодобрительный взгляд.
