Предстоящая встреча с директором интриговала и одновременно заставляла нервничать. Я едва дождалась положенного времени, беспокойно мечась между крышей и собственной комнатой, а когда часовой браслет наконец высветил цифру «пять», с облегчением нажала на нужные завитки и шагнула в зеленоватое марево перехода.
На этот раз меня уже ждали – лорд Эреной был полностью одет, застегнут на все пуговицы и, едва я догадалась его поприветствовать неуклюжим поклоном, одним движением поменял направление своего ТУСа. Я об этом, правда, догадалась, только когда он туда нырнул и утащил меня следом. Вернее, когда мы вышли в совершенно незнакомом коридоре, открыли первую попавшуюся дверь, оказавшись в погруженной в кромешную тьму комнате, а господин директор легким усилием воли зажег несколько верхних светильников.
– Проходите, арре. Заниматься мы с вами будем здесь.
Я изумленно моргнула, оглядев почти пустое помещение, где единственной мебелью оказалась лишь обычная, грубо сколоченная табуретка и небольшая, стоящая по центру колонна, сложенная из четырех плохо отесанных глыб. Ни магических знаков, ни подозрительных символов на ее поверхности не было. Только крохотное углубление на самом верху, где мирно покоился обычный круглый камешек. Галька, по-моему. Просто речная галька, предназначение которой мне было решительно непонятно.
Больше в комнате не оказалось ничего. Только голые стены, неровный каменный потолок с тремя тускло горящими светильниками, и мы двое. При этом лорд-директор с ходу указал мне на табуретку, а сам, когда я осторожно села, остановился напротив и, заложив руки за спину, невозмутимо произнес:
– Вчера, арре, вы имели смелость задать мне вопрос, как можно одолеть представителя верховного Дома моей расы, не владея магией. И у вас даже хватило дерзости требовать, чтобы я обучил вас этому искусству…
Я вдруг почувствовала, что краснею. Да, условие я ему поставила что надо! Разве что напрямую не заявила, что хочу знать, как его можно убить. Но ничего. Он даже не разозлился. Ненадолго опешил, правда, а когда понял, что я это всерьез, как-то по-особенному улыбнулся и, уже налагая на нас обоих магическую клятву, с непонятным смешком пообещал, что попробует.
– Однако, прежде чем мы приступим, я должен дать вам некоторые пояснения касательно того, чем вы будете заниматься.
Я мысленно вздохнула: и так понятно, что легко не будет, но хотелось бы узнать подробности.
– Для начала вам стоит запомнить, что когда-то все верховные Дома на Круоле были объединены в один. Но несколько тысячелетий назад они разделились, сохранив при этом свои главенствующие позиции. Это Амстер – кластер, маги которого специализируются на работе с пространством; Хоккор, представители которого лучше всего преуспели в магии иллюзий; и Рогнар – крайне малочисленный кластер воинов, оберегающий покой верховных Князей. Объединяет их одно: врожденная способность подавлять чужую волю. Разница заключается лишь в том, что каждый Дом оттачивал эту способность в каком-то одном направлении: кто-то следит за порядком, кто-то ведет торговлю, а остальные обеспечивают всю эту суету и следят за тем, чтобы она ни на миг не прекращалась.
– Значит, у верховных Князей одинаковое право голоса? – спросила я, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
– В делах, касающихся блага всего Круола, – да. В своей же области они вольны принимать решения самостоятельно.
– И между ними нет соперничества?
– Обычно в этом нет необходимости. Наша политическая система основана на принципе противовесов. Как показала практика, такая система наиболее устойчива и оправдывает себя уже много веков. К тому же Рогнар стоит особняком, и его представители частично вхожи в два других Дома, поэтому основные решения принимаются главами Амстер и Хоккор. Однако, поскольку их интересы располагаются в разных плоскостях, конфликтов почти всегда удается избежать. В иных случаях Рогнар улаживает все вопросы, и Дома неизменно восстанавливают прежний статус.
Я, подумав, кивнула, а потом задала еще один вопрос:
– Почему для меня это важно?
– Потому что вы должны понимать, что, несмотря на столь разные задачи, верховные пользуются одним и тем же инструментом.
– Магией?
– Нет, арре, – хмыкнул лорд Эреной, качнувшись на носках. – Как это ни странно, но практика показала, что умение концентрировать волю и передавать ее вовне не теряется даже во время пребывания в других мирах.
Я едва не поперхнулась.
– Но в книге написано совсем иначе!
– Вы уже имели возможность убедиться, что книги не всегда содержат верную информацию, – тонко улыбнулся мужчина, и я тут же осеклась. – А иногда она искажается умышленно, чтобы скрыть реальное положение вещей. Правда всегда многослойна, арре. Для большинства есть поверхностный слой – к примеру, когда все совершенно точно уверены, что круольцы слабеют за пределами своего мира. И это действительно так. Есть второй слой правды, которая говорит избранным, что верховные Князья владеют магией разума и могут влиять на других, и это тоже верно. Но есть еще и третий слой, который сообщает отдельным посвященным, что на самом деле речь идет не о той магии, которая известна всем остальным. И что есть заметная разница между тем, как работают стихийные Дома, и тем, как действуют Князья. Небольшая путаница в терминах, арре. Которая тем не менее играет нам на руку.
– Значит, все это – обман? – растерянно спросила я, не веря своим ушам. – Про доноров и все остальное?!
– Не спешите с выводами, арре, – поморщился лорд-директор. – Как большинство обывателей, вы совершаете грубую ошибку и не различаете два понятия: инструмент и руки, которые его используют. Инструмент может быть хорошим или плохим, руки – умелыми или кривыми, и в зависимости от сочетания этих двух факторов мы будем иметь тот или иной конечный продукт. Как, по-вашему, магия – это инструмент?
Я наморщила лоб.
– Да. Пожалуй.
– А разум?
Я неуверенно замолкла.
– Вы хотите сказать, что у разума может быть несколько инструментов?
– Совершенно верно. И магия – один из них. К слову сказать, не самый удачный. Однако для большинства людей, способных увидеть только первый слой правды, доступен лишь он. Поэтому, заполучив его в свои руки, они просто отказываются искать что-то еще.
– Какой же тогда второй инструмент, милорд? – рискнула поинтересоваться я.
Лорд Эреной снова улыбнулся, но на этот раз с удовлетворением.
– Мы называем его «эрья», арре. Это – врожденное свойство, способность оперировать тем, что вы называете волей, жизненной силой, внутренней энергией. Сосредоточение. Внутренний покой… В Веере достаточно синонимов этого состояния. И все они по большей части верны. Важно другое: «эрья» – неотъемлемое свойство разумной жизни. Следовательно, пока мы живы, оно нам доступно.
– А для чего оно нужно? – осторожно спросила я. – Что конкретно оно делает?
