– Увы, нет. Так что вам придется спросить совета у Рэна.
– Хорошо, – искренне недоумевая, к чему тогда весь разговор, ответила я. – Если он знает, как такой сделать, мы непременно попробуем.
– И как можно скорее. А теперь ступайте, арре, на улице холодно. А я еще должен закончить кое-какие дела.
– Доброй ночи, милорд, – попрощалась я, изобразив некое подобие реверанса.
– Доброй, арре, – кивнул инкуб, позволив себе еще раз за сегодняшний вечер улыбнуться. Правда, улыбка вышла печальной и совсем уж мимолетной, но и то хлеб, правда? Поначалу я была уверена, что он вообще этого не умеет, так что прогресс, как говорится, налицо. Поэтому не буду я больше терзать его вопросами. И про полноценное питание напоминать сегодня не буду. Но завтра он точно не отвертится, потому что я обязательно выскажу все, до чего додумалась накануне. Не говоря уж о том, что аргументы в пользу своих доводов подберу поистине железные.
Когда я вернулась в комнату, то неожиданно вспомнила, что не спросила лорда Эреноя про платье и украшения. Золота-то мне на уши навесили о-го-го сколько – отдать бы надо. Да и одежда мне не по статусу. Не по Школе же в ней разгуливать?
Пришлось со вздохом разворачиваться и топать обратно к двери. Однако по пути я все же кинула мимолетный взгляд на висящую напротив кровати картину и… обмерла, обнаружив, что нарисованный дракон в ней больше не летает. И даже не сидит спокойно, посматривая на меня зелеными глазищами. Сегодня в его позе было что-то тревожное. В том, как он лежал, устало распластав по траве сильные крылья. Как положил голову на могучие лапы. И даже в том, с какой тоской следил за моими движениями, будто отчаянно пытался о чем-то сказать.
Перепугавшись до полусмерти, я тут же кинулась к нему, в панике решив, что инкуб мог забрать из амулета слишком много сил. Буквально прыгнула на знакомый луг, где тяжело дышал мой прекрасный дракон, и, рухнув перед ним на колени, обхватила громадную морду.
– Рэн! Что с тобой, мой хороший? Что случилось?
«Кай…» – едва слышно прошептал дракон.
– Что?
«Останови его… не дай сделать глупость…»
У меня похолодело в груди.
– Что с ним? Ты его чувствуешь? Разве с лордом Эреноем что-то не так?
«Сегодня вы встретили Всадника… и дракон почуял Кая…»
– И что?
«Мы всегда знаем, сколько нас осталось… кто только что родился или же умер…»
– Рэн, родной мой, о чем ты говоришь?!
«Все драконы Веера знают, что Кай меня… убил. Поэтому убийце объявлена месть. Кровь за кровь, жизнь за жизнь… Его не искали специально лишь потому, что поединок был честным, но первая же встреча с драконом станет для Кая последней… потому что мы… к сожалению, не умеем прощать…»
Я охнула.
– Вот почему здесь нет ни одного Всадника и вот почему Кэм хотел его защитить! Творец! Но мы же ушли с Тильи, Рэн! Мы вернулись! И с лордом все было в порядке!
«Он вернулся, потому что дал тебе слово. Дракон просто не стал мешать».
– А потом? – совсем запаниковала я.
«Кай не будет бежать от опасности, – прошелестел дракон, прикрывая веки. – Он силен. Очень. Но сейчас он стоит в одном шаге от беды».
– Он что, вернулся туда? На Тильи? К Всаднику?!
«Дракон не будет портить праздник императору. Он ударит в другом месте – там, где ему никто не помешает. И где у инкуба не будет преимущества».
У меня волосы встали дыбом при мысли о том, что лорд Эреной, вернув меня в Школу, мог спокойно развернуться и явиться на суд Всадника, прекрасно зная, что с драконом ему не совладать. Тем более не имея магии. Он и амулет мой опустошил, наверное, больше для того, чтобы я хотя бы какое-то время не испытывала проблем. И все эти разговоры про новый артефакт, что нужно спросить у Рэна, тогда как мой дракон из-за этой глупости едва дышит!
Я вдруг почувствовала, что снова злюсь. И больше не могу сохранять прежнее спокойствие.
– Что надо делать, Рэн? – Я рывком поднялась с колен. – Чем я могу тебе помочь?
«Найди… Кая».
– Как? Я даже не знаю, в каком он мире!
«Используй тропы, ты умеешь, надо только его почувствовать… Но я должен оказаться с ним, иначе умрем… мы оба».
– Разве этот сумасшедший инкуб не понимал, чем рискует?! – едва не зарычала я, с отчаянием посмотрев на бессильно распластавшегося на траве дракона. – Не знал, что вы связаны? Как он мог с нами так поступить?
«Я тоже не думал, что мы настолько тесно… и он не знал… боюсь, что до сих пор не знает… это моя вина. Я тогда не рассчитал. Связал нас слишком крепко. Останови его, Хейли, верни, мое Пламя… Кай не должен погибнуть».
Из картины я выскочила со слезами на глазах и, швырнув в угол мешавшую мне накидку, со всех ног кинулась обратно к ТУСу. Может, милорд еще не ушел далеко? Может, задержался, и я успею его застать?
Вихрем вылетев на крышу, я опрометью ринулась в кабинет лорда-директора, но тот оказался пуст. Второй – тоже. И даже за неплотно прикрытой потайной дверью, где действительно обнаружилась небольшая, но уютная спальня, никого не оказалось. Девственно чистый стол, ни единой бумажки вокруг, ни записки, ни – демон его задери! – завещания. Вообще ничего, что могло бы подсказать, что задумал проклятый инкуб!
Страх за Рэна вспыхнул во мне с такой силой, что я, уже не соображая, что делаю, схватилась за амулет и быстрее ветра выскочила снова на крышу. Где заметалась, забегала, лихорадочно припоминая, что такое Звездная тропа и как ее нужно открывать, а потом взмолилась:
– Помоги мне, Рэн! Подскажи, что делать! Ты же дракон! Тропы – твоя стихия! Как мне найти лорда Эреноя? Как до него добраться?
Поднявшийся на площадке ветер, взметнув подол моего платья, кинул мне в лицо горсть колючих снежинок и шепнул:
«Ты должна захотеть его найти. Как когда-то меня. Зови его. Стремись к нему. Так, словно ничего важнее в этой жизни нет»…
– Важнее всего для меня ты! – простонала я, стоя посреди свирепой пурги в своем тонком платье, но почти не чувствуя холода. – А его я прибью, как только найду! И за все спрошу… если сама уцелею.
«Ненависть… сильное чувство… и для маяка тоже… подходит…»
– Тогда я начну ненавидеть его по-настоящему!
Яростно стерев со щек упорно капающие слезы, я с трудом взяла себя в руки. Поначалу хотела войти в состояние внутреннего покоя, чтобы лучше сосредоточиться, но потом поняла, что для ненависти это не подойдет. Да и не смогла бы я, наверное. Поэтому просто крепко зажмурилась, вспоминая все неприятные моменты, связанные с инкубом, как можно сильнее растравила себя, чтобы аж до звездочек в глазах… Все ему припомнила, мерзавцу: и холод, и глотки, и боль от ударов, и поцарапанную щеку. Раз за разом вспоминала каждый его жест, каждую усмешку и каждое замечание, искусственно заставляя его холодность выглядеть презрением, молчание – издевательством, а причиненную на уроках боль – изощренной пыткой. Вспоминала его лицо. Держалась за него, как за якорь, чтобы не остановиться в самый неподходящий момент. И в итоге сама себя так накрутила, что в какой-то момент вдруг почувствовала, что действительно его ненавижу. И готова даже убить, как только встречу. Без всяких колебаний.
