– Вы пока грейтесь, я быстро! – пообещал он, разделывая будущее жаркое острым ножом.
Я подняла бровь:
– А это откуда? Тоже сам сделал?..
– Не… – зарделся Гинко, опуская глазки. – Я его… ну… это самое…
– Позаимствовал? – прозорливо ухмыльнулся хвостатый.
– Ну, вроде этого… удобная штука!.. – бесхитростно развел лапами Гинко. – Людям что, у них много, не обеднеют…
– Людям?! – подскочили мы.
– Угу… А что?
– Здесь люди есть?!
– А как же! – Он неопределенно махнул зажатой в лапе заячьей тушкой. – Там, внизу, в долине, есть селение. Там люди и живут.
Снежный человек нанизал куски зайчатины на длинный вертел и пристроил его над огнем.
– Проводишь нас к деревне? – спросила я.
– Путь покажу… – замялся он. – А вот проводить – не проси. Люди, они, знаешь… Как меня увидят, так – у-у!..
– Кричат и убегают? – предположил длиннохвостый.
– Если бы!.. – грустно вздохнул мохнатый. – За копья хватаются! Я им даже объяснить не успеваю, что я добрый. Ну не питаюсь я человечиной!.. Так ведь не слушают…
– Но ведь ножик ты как-то уволок?.. – прищурился крыс.
– Так то ночью, в метель!.. Когда никто из дому и носа не высунет… А чтобы так, среди бела дня?! Не-ет уж…
– Дык… зачем нам день?! – подмигнув мне, вкрадчиво проговорил хвостатый. – А, Стась?..
– Так оно даже и удобнее… – согласилась я. – Гинко! Как насчет прогулки после ужина? Для здоровья чрезвычайно…
– …пользительно! – добавил крыс. Гинко, подумав, кивнул:
– Ну, если ночью… тогда, пожалуй, можно!..
Мы довольно заулыбались. С вертела запахло печеной зайчатиной. Я потянулась за сигаретами. Вот уж свезло!.. И замерзнуть не дали, и с голоду помереть… Есть всё-таки на свете добрые люди… то есть, не только люди… В общем, какая разница?!
Гинко озабоченно копался в груде всяческого хлама, наваленного в углу пещерки. Мы с Мышом, сытые на сутки вперед, терпеливо ждали, когда он закончит сборы.
– Вот уж не знаю, – с сомнением сказал мохнатый. – Лыжи-то у меня есть. Но только одна пара.
– А что, так не дойдем? – удивилась я.
– Дойдем… к следующему вечеру. На лыжах быстро. И легко. Иначе в снегу увязнем…
– А санки какие-нить?.. – предположил серый приятель.
– Нету у меня, – огорченно развел лапами хозяин пещеры. – У людей есть, только все руки не доходят… а вообще, конечно…
– …штука удобная!. – хором закончили мы с Мышелем. Гинко смущенно заулыбался.
– Смотри, не увлекайся! – дружески предостерег крыс. – Поймают – по ушам надают!..
– Это если догонят, – ухмыльнулся Гинко. – Но я быстро бегаю! Очень-очень! А собаки меня боятся…
– Ну, если так…
– Подождите-ка! – пригляделась я. – А это у тебя что?..
– Где? – повернулся он. – Этот большой ящик?..
– Ага. Ну-ка, ну-ка… – я с энтузиазмом принялась копаться в рухляди. Отодвинула в сторону колченогий стул, выбросила гнутую поварешку… и остолбенела:
– Блин! Гинко!.. Это же гроб!
– В нем там, случаем, никого не завалялось?… – Мыш свесился из кармана моего пуховика. – Ну, старик, ты даешь!.. Где нарыл?
– В деревне. У стенки стояло… – недоуменно пожал плечами тот. – Я подумал – ничей… а что такое – «гроб»? Что в него кладут?..
– Э-э… – глубокомысленно промычала моя светлость, глядя в наивные глаза снежного человека. – В основном… людей…
– Зачем?
– За ненадобностью! – хихикнул хвостатый. Я шикнула:
– Тихо ты! Он же дите дитем!.. Слушай, Гинко, забудь! Гроб – это просто хороший вместительный ящик… Очень хороший… и очень вмести… ага-а!!
– Чего вопишь в самое ухо?! – шуганулся крыс. – Оглохнешь с тобой!..
– Идея!
Мышель перестал трясти головой и с подозрением покосился в мою сторону:
– Меня терзают смутные сомненья…
– Зато меня – нет!.. Гинко! Кидай ящик на загривок – и за мной!.. И выбрось на фиг свои лыжи, это вчерашний день! Есть в этой жизни кое-что получше…
Не буду врать, что это моя оригинальная идея. Видала в одной компьютерной игрушке… Гроб летел с пологого склона, как ракета! Какие там сани, я вас умоляю!.. Снег в разные стороны, в животе екает, сердце замирает… ух! Люди, это новый, совершенно уникальный вид спорта! Называется – гробслей… оч-чень рекомендую!..
– Эге-гей!.. – верещал Мыш, вцепившись лапами в мой шарф.
– Ого-го-о! – вопила я, вцепившись в мохнатую спину снежного человека.
– У-у-у!! – пожарной сиреной ревел Гинко, вцепившись лапами в борт гроба… Сто к одному – если он до этого не знал, что такое гонки по бездорожью, теперь однозначно – в курсе!
Занесенные снегом приземистые домики в низине, издали казавшиеся прянично-мультяшными, стремительно приближались… Наши «сани», сделав изящный крюк и слегка сбавив скорость, налетели на камень метрах в трехстах от деревни и перевернулись. Мы, хохоча, повалились головами в сугроб.
– Ветер в харю, а я шпарю!.. – в буйном восторге завопил Мышель, прыгая по снегу. – Блин, Стаська, давай еще разок!
– Аж дух захватило!.. – согласно отозвался из сугроба Гинко, отряхиваясь, как медведь под дождем. – Айда заново! Что-то я не прочувствовал…
– Легко!.. – Увлеченная общим припадком веселья, я уже закинула ногу за борт гроба. – Стоп! Сушите весла, ребята. Мы здесь всё-таки вроде как по делу…
– Ой, да ну его, дело это! – скуксился крыс.
– Цыц! Разгулялся… – поднялась я. – Гинко, спасибо.
– Уже уходите? – погрустнел снежный человек. – А может?..
Он кинул красноречивый взгляд на деревянный ящик. Я с трудом взяла себя в руки:
– Нет. Идти надо!
– Вредина… – обиделся Мыш. – Ну подумаешь, еще полчасика бы покатались!.. Жалко тебе, что ли?!
– Жалко! – Я подняла его с земли и сунула под куртку. – Молчи, подстрекатель… Гинко, ты классный чел, но…
– Понимаю.
– Не расстраивайся. – Я, встав на цыпочки, похлопала верзилу по плечу. – Мы, может быть, еще вернемся!..
– Правда?.. – с надеждой спросил он, глядя на меня сверху вниз своим детским взглядом.
Ну, и что мне оставалось?!
– Правда! – решительно сказала я. – Стопудово! Дела сделаем, и на зимние каникулы – в твои Гималаи!.. Обещаю. Веришь?..
