…Итак, у меня для вас, граждане, две новости – плохая и… еще хуже! Первая – ко дворцу Кирия мы смогли подобраться только сверху, потому как на площади перед замком толпилось полстолицы, причем их физиономии внушали самые серьезные опасения. Нас они узнали и не обрадовались… А вторая новость – народ восстал! И, как всегда, в самый «нужный» момент…
Царевна Аюна, в серебряной кольчуге и с кругами под глазами, мерившая шагами тронный зал, повисла на всех на нас скопом, обливаясь слезами:
– Наконец-то!.. Я уже не знала, что думать! Никаких вестей, ничего… Где папа? С ним всё в порядке?!
– Да, – Иллан обнял жену, – за ними Андрей улетел, сейчас все здесь будут.
– Андрей? Кто это?..
– Потом расскажу. – Я насилу оторвала красавицу от счастливого супруга. – Аюна, что тут у вас тут происходит? Мы видели, на площади…
– Горожане подняли бунт! – Девушка сердито отбросила за спину длинную черную косу. – Кричат «долой царя»! Вот уже второй день, как мы стали заложниками собственного дворца! Я попыталась с ними говорить, но меня… освистали!
Возмущению дочери Кирия не было предела. Она снова принялась метаться из угла в угол.
– Что я скажу папе? Какая из меня будет царица, если я не смогла справиться с собственными подданными?! Я правда пыталась!.. Но они ничего не слушают! Не хотят слышать!..
– И давно у горожан подобные настроения? – спросил Риган.
– Да с тех пор, как Гринмор окружен войсками Темницы!.. Господи, – царевна воздела руки к небу, – неужто они сами не понимают, что себе же хуже делают?!
– Они – нет, – проговорил Риган. – А вот отцу это очень на руку… Известная манипуляция толпой.
– В смысле?.. – не поняли мы.
– Лазутчики. Как правило, несколько. Они либо забрасываются в осажденный город, либо вербуются из сочувствующих. Там кому-то шепнул пару слов, дескать, правительство уже не то, тут в кабаке народец подпоил да и провел нужную линию… Здесь даже особенного ума не надо, главное – втереться в доверие. Простой люд в основной своей массе невежествен и легко идет на провокацию. В результате – подрыв основ государственности, очернение действующей власти и, как прямое следствие, вооруженное восстание…
– И в кого ты такой умный, а? – недовольно чихнул крыс.
Рыцарь криво усмехнулся:
– Учителя хорошие были.
– Папаша твой, что ли?..
– Не только. Это – принцип Темницы, властители всегда брали трон силой низших. Так сказать, по головам – и в дамки.
– А-а, – понимающе протянул крыс. – У теоретиков – чистые руки, у исполнителей – чистая совесть?.. Ловко!..
– И не говори.
– Надо же что-то делать! – заметалась я не хуже царевны, которая, после всего вышеизложенного, едва не грохнулась в спасительный обморок. – Еще нам тут водворения социалистической демократии не хватало!.. Блин, куда ни кинь, везде клин…
Двери тронного зала растворились, и Его Величество царь Кирий, вернувшийся в родные пенаты, был с ходу чуть не задушен в радостных дочерних объятиях… Выслушав наш сбивчивый рассказ о неутешительной обстановке в столице, правитель Мелиора схватился обеими руками за седую голову:
– Что же это за напасть такая?! Сколько деды да прадеды властвовали – и ничего, а на меня всё так и сыплется, так и сыплется!… С чего бы вдруг народ поддался этакой погани?..
– Я виноват, – спокойно сказал рыцарь. – Зря вы меня тогда помиловали, Ваше Величество…
– Молчи уж теперь! – с горечью отмахнулся царь. – Не до самоедства нонче!..
– Быть может, если я сам сдамся…
– Ты думай, чего болтаешь-то! – поперхнулся Мышель. – За тобой же Стаська попрется, за ней – Ил, потому как Страж, за ним – царевна, потому как жена, за ней – Его Величество, потому как отец, за ним – Рашид-Балдей… и нас тут всех дружно перекоцают!..
– А ты что предлагаешь?!
– Думать!
– Вот и думай… с закрытым ртом!!
– Ребята, спокойно, – встряла я и повернулась к Кирию: – Ваше Величество, поговорите с людьми! Может, вас они выслушают. Вы всё-таки царь…
– А ежели не поможет? Тогда что же – гражданская война?!
Я не нашлась с ответом… Владыка постоял с минуту молча, потом поправил корону, выпрямил спину и зашагал к дверям на балкон. Все двинулись было за ним, но царь только коротко махнул рукой:
– Не нужно. Сам.
Мы остались в зале, с замиранием сердца прислушиваясь к происходящему снаружи. Увы!.. Не успел правитель и слова сказать, как с улицы раздался рев толпы:
– Долой!
– Долой царя!..
– Подстрекатель! Продался дьяволу и души наши ему в залог оставил!..
– Черного Воина в соратники взял!
– Доло-ой!!
По стенам дворца застучали летящие камни. Риган сжал зубы. Балконные двери с треском распахнулись, и бледный государь, прижимая руку к лицу, кубарем вкатился обратно. На лбу у него темнел синяк. Тихо свирепея, я дернулась было в сторону балкона, откуда доносились яростные выкрики и свист, но меня перехватил полковник:
– Стой, Стася. Забьют насмерть!..
– Плевать… – упиралась моя светлость. – Они что, совсем рехнулись?!
– Ты им это так вот и скажешь?
– Я еще и не так скажу… пусти!
– Не стоит…
– …метать бисер перед свиньями! – сурово закончил за бородатого Мышель. – Кажись, влопались мы, мать, как фея в коровью лепешку!..
– Без лишней конкретики, – подытожил Андрюха, – нам всем ханурик приходит…
Я посмотрела на полулежащего на троне Кирия, вокруг которого, едва сдерживая слезы, хлопотала царевна.
Да уж. Точно подмечено. Мы летели на помощь… мы спешили, мы… а ради чего?! Ради вот этого?! Одно дело – враг! Но ведь не пойдешь же с мечом против своего же народа?.. Тут царь прав…
– А ты куда собрался?.. – Таврус второй рукой ухватил за воротник незаметно ото всех пятящегося к дверям рыцаря.
– Отпусти меня! – зашипел тот, вырываясь.
– И не подумаю. Ладно, предводительница – у ней порой не все дома бывают, но уж ты-то…
– Хамло вы, полковник!!
– Не брыкайся, Станислава… И ты, рыцарь, тоже остынь. Нечего тебе там делать.
– Отпусти, идиот! Ты не понимаешь…
– Нет.
– Отпусти, – в последний раз попросил Риган. – Всё равно уйду, лучше сам отпусти!..
– Нет, сказал.
– Как хочешь… – Рыцарь сделал какое-то неуловимое движение и легко вывернулся из рук кочевника. Зеленые глаза горели решимостью.
