– Пока птичье гнездо я наблюдаю только на твоей голове.
Ах! Бросила покрывало и тут же вцепилась руками в волосы. После ночи растрепались, взъерошились, но чтобы назвать их гнездом? Это, знаете ли, надо обладать богатой фантазией!
– Не пытайся меня соблазнять. Мне нравятся женщины постарше, которым есть что показать. – Он насмешливо осмотрел мою фигуру. – Тебе до них еще лет десять расти.
Вспыхнула еще раз, гораздо сильнее прежнего. Разумеется, покрывало, отпущенное, когда попыталась пригладить волосы, сползло на колени, открыв тонкую ночную рубашку, туго обтянувшую грудь. Вырез там приличный – ничего лишнего в него не увидишь, но вот тонкая и мягкая ткань подчеркнула все плавные изгибы и переходы, а также округлые выпуклости именно там, где им положено быть самой природой. Моя фигура всегда имела успех у противоположного пола, и это впервые меня так откровенно осмотрели и забраковали. То есть о чем это я? Он не имеет права на меня так смотреть! Точнее, вообще смотреть.
– В вас есть хоть капля благородства? Неужели вы не можете себя вести как воспитанный человек? Вы же знаете, что я ничего такого, о чем вы сейчас говорите, не делала! – взорвалась окончательно, оставляя спутанные волосы в покое и вновь прикрываясь покрывалом.
– Нервная какая-то, – фыркнул на мою гневную тираду Броссар и спокойно начал раздеваться.
Это я поняла уже после того, как он принялся расстегивать пуговицы на камзоле, сбросив на пол летние ботинки. Опешив, смотрела на то, как мужчина снимает передо мной одежду. Моя же отвисшая челюсть свидетельствовала о полном ошеломлении.
– Что вы делаете? – испуганно прошептала я и поторопилась отползти подальше к стене, забравшись на кровать с ногами. – Я порядочная девушка!
– Надеюсь на это, – недовольно буркнул Броссар.
И в этот момент он распустил тесемки на штанах и снял их.
– И-и-и! – заверещала я, крепко зажмурившись и прижав руки к груди.
Смотреть на голого наставника не собиралась ни в коем разе! Мне вполне хватило одного обнаженного мужского тела. Но там хоть было по необходимости! Сейчас же меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и поделать с этим я тоже ничего не могла. Наглый, невоспитанный Броссар отказывался соблюдать правила приличия и делал все, что вздумается! Как он не понимает, что в его доме находится незамужняя девушка, приехавшая на практику, а не влюбленная в него местная жительница?!
– Что ж ты так орешь? – донесся недовольный голос Броссара.
– Не подходите ко мне! – крикнула и случайно распахнула глаза. – Не трогайте меня, я буду кричать!
Броссар стоял ко мне вполоборота обнаженный. Его спина и все, что находилось ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца, проникающего в единственное окно комнаты. Ровный загар полностью покрывал кожу, сквозь которую отчетливо проступали мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в позе или желания прикрыться не наблюдалось. Окончательно опешив от столь наглого неуважения к тому, что рядом находится девушка, я неприлично разинула рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.
– Сколько самомнения! – презрительно выдал он и спокойно вышел из комнаты, не удостоив даже мимолетного взгляда.
Помедлив пару секунд, чтобы отдышаться, справиться с волнением и успокоить бешено колотящееся сердце, я, опираясь на кисти рук, по-собачьи поползла к краю кровати, страшась, что Броссар в любой момент вернется и решит, что подглядываю за ним. С таким-то извращенным отношением к жизни это вполне в его духе! И хоть я не слишком стремилась вновь лицезреть обнаженные части мужского тела, в поле зрения все равно попала округлая филейная часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, находящихся пока еще в тени. Замерла на месте, готовая в любой момент отпрыгнуть, но Броссар открыл то самое окно, через которое вчера лился лунный свет, и с громким придыханием ухнул в воду!
Выдохнула. На какое-то время мне дали отсрочку, и можно, если сильно поторопиться, скрыться из логова развратника. То, что наставник не стесняется показываться обнаженным перед женщинами, лишний раз демонстрировало уровень его испорченности. Мой папа никогда не спускался к завтраку небрежно одетым, даже если случалось что-то непредвиденное и к нам приезжал курьер с вызовом. А тут! Моему возмущению не было предела.
Злая, с полыхающими от стыда и негодования щеками быстро скинула ночную рубашку и натянула на себя вчерашнее платье. Утром собиралась выбрать что-то другое, потому что вечером сил уже ни на что не осталось. И вот теперь кляла себя за нежелание потратить на выбор утреннего туалета несколько минут. Запихнула тонкую рубашку в дорожную сумку и выхватила комплект свежего белья. В этой малости не могла себе отказать. Коря себя в очередной раз за непредусмотрительность, подняла подол платья, прижав подбородком длинную юбку, и принялась скакать, запихивая поочередно ноги в короткие панталончики по последней столичной моде, а затем судорожно дернула на талии тесемочки, намертво затягивая в узел.
– Белье предпочитаю с бо́льшим обилием кружева. Хотя в сочетании цвета слоновой кости и бледно-розового тоже есть нечто пикантное, – неожиданно раздался веселый голос Броссара.
О богиня! Какой стыд! В который раз за сегодняшний день щеки опалило огнем. Подол платья рухнул вниз, а губы мелко задрожали от обиды.
Броссар все еще находился в воде и держался за последнюю ступеньку лестницы, спускающейся сразу же за распахнутым окном. Его мокрые руки покоились на небольшой площадке, с волос стекала вода, а на губах кривилась усмешка, в то время как глаза откровенно рассматривали то, что ему видеть не положено.
– Вы!.. Вы! – гневно выдохнула, стараясь сдержать клокотавшую во мне ярость.
Очень хотелось кинуться на обидчика с кулаками, но последние крупицы разума подсказывали, что победить мужчину, явно привыкшего к физическим нагрузкам, не получится. А потому я сделала то, к чему часто прибегали все девчонки в школе, когда необходимо было сбежать от навязчивых кавалеров. Простейшее заклинание замедленности времени и взрыва туманного облака полетело в Броссара.
Это дало буквально минуту, но за нее я успела схватить дорожную сумку, надеть летние туфли на босу ногу, с тоской вспомнив о тонких носочках (удовольствия наблюдать, как их надеваю, наглому ворожею не предоставлю), и выскочить за дверь дома, с силой хлопнув ею. Звук оказался очень громким, пролетев над тихой водой, он раздробился многократным эхом над озером. Но это уже было совершенно не важно. Каблуки простучали по слегка прогибающимся доскам мостков, а потом я что есть силы побежала по тропинке. «Прочь из этого дома! – гнала меня мысль. – Из этого душного города! Обратно в школу! И все-все рассказать!»
В голове не укладывалось, что придется целый год находиться рядом с этим наглым, невоспитанным мужчиной, доставшимся в наставники. Пусть он самый высококлассный специалист в ворожбе, но от общения с ним становилось дурно. Заставить раздеть молодого человека, а потом демонстрировать собственное обнаженное тело, при этом делать унизительные намеки! Такого я не могла вынести!
