– Странно… Очень странно, – протянул Броссар.
– А вы все версии проверили? – не осталась в стороне от разговора я.
– Твои предположения отработали сразу, – серьезно ответил Одилон. – Никаких знаков на одежде, обуви и даже белье не обнаружили. Наши специалисты потратили на это уйму времени, рассматривая эту версию.
Я понимающе кивнула. Если бы стало известно, что кто-то использует запрещенные знания, то подключились бы судьи из столицы. Никто не станет дергать их по пустякам, а потому нужны хотя бы косвенные доказательства использования такого колдовства.
– Платок, роза из петлицы – все просмотрели и проверили. Даже мелочь, которая нашлась в карманах. Он собирался бросать ее детям на выходе из храма, – продолжил Одилон.
– Исчезающие чернила? – спросила я.
– Это было самое трудное. И все же никаких следов не обнаружили, – отозвался он.
– Обыск у мэтра Леонарда не проводили? – не успокаивалась я.
– Проводили. Как раз таки его заявление в газете послужило законным основанием для нанесения визита, – нехорошо улыбнулся Одилон.
– И? – не утерпела я, подгоняя его.
– Необходимые ингредиенты нашлись в его доме. Но я уже тебе говорил, это не потянет даже на косвенные доказательства. У Эмири можно хоть сейчас найти в доме то же самое, – заметил он.
Я удивленно уставилась на наставника в ожидании подтверждения и получила в ответ легкий кивок. Эх, вот лучше бы он про исчезающие чернила рассказывал, чем мучил заклинаниями целительства! Все интереснее было бы, да и я кое-что знала. А так чувствуешь себя полной невеждой.
– Твоя версия с мальчишником, – продолжил Одилон, с довольным видом наблюдая, как я набираю полную грудь воздуха, чтобы возмутиться такой постановкой фразы, – тоже не оправдалась. Парни тихо-мирно посидели в таверне и расползлись по своим домам к полуночи. Ничего криминального за это время не случилось. Подавальщицы получили щедрые чаевые, Дантар полностью оплатил счет, при этом выглядел пьяным, но вполне здоровым. Ушел в компании двух друзей. По их заверениям, на здоровье не жаловался ни в тот день, ни на следующий, ни ранее.
– Что сказал целитель? – спросил Броссар.
– Тот, что его пользовал, уверяет, что, кроме парочки вывихов, полученных во время скачки верхом, да ангины, за последние три года проблем со здоровьем у парня не было, – ответил Одилон. – Тот же, кто занимался вскрытием, сообщил лишь одну странную особенность.
После этой фразы мы насторожились.
– У покойника был абсолютно здоровый организм, но умер он от остановки сердца.
Собственно, ничего нового Одилон не сообщил. Броссар начал расспрашивать о каких-то физиологических подробностях, о которых я имела весьма смутное представление, все же целительство – это не мое, а Одилон отвечал.
– Напиток из храмовой чаши тоже проверили? – Немного отвлекшись на Кристофа, я вновь вернулась к разговору.
– Обязательно, моя кошечка, – переключился на меня Одилон. – Разложили на составляющие, допросили как священника, проводившего церемонию, так и всех послушников. Не забыли и о высших священнослужителях.
Надо же, как развернулся королевский судья, раз позволил себе допрос высших духовных чинов!
– Дантар никогда не был замечен в богохульстве, исправно посещал храм, пел восхваления богине. Так что вариант мести на религиозной почве тоже можно отбросить.
– Получается, что абсолютно здоровый парень просто умер от остановки сердца на собственной свадьбе, – подвел итог беседы Кристоф.
Глава 17
– Звучит как бред, – недовольно пробормотала я.
– Однако факты – упрямая вещь, – так же недовольно отозвался Одилон.
– Неужели нельзя привлечь мэтра Леонарда к суду? Ведь он отправил заявление в газету, значит, тем самым признал свою вину, – не могла смириться с провалом в расследовании я.
– Привлечь можем. Его заявление дает такие основания. Но, кроме утверждения твоей подружки, что она обращалась за помощью к колдуну, у нас нет никаких доказательств его вины, – неохотно признался Одилон.
– Если дело направить в суд, не имея веских или хотя бы косвенных улик, будет еще один скандал, – вмешался в диалог Броссар.
– Почему? – перевела я взгляд на наставника, ожидая ответа.
– Потому что суд оправдает Леонарда за недоказанностью, и это лишь привлечет к нему еще больше внимания, – пояснил он.
– Так, может, он именно этого и добивался своим заявлением? – поняв, что имел в виду Броссар, поинтересовалась я у собеседников, выдвигая очередную версию.
– Кошечка, а ты бы не хотела сменить профессию? – вкрадчиво спросил Одилон, подаваясь вперед и не сводя с меня пристального взгляда. – Я с удовольствием возьму в штат столь прозорливую ворожею. Соображаешь ты неплохо, только опыта и знаний не хватает, но я тебя лично подтяну по всем вопросам.
– Тристан, ты бы своих инспекторов подтягивал, чтобы работали лучше, – вместо обалдевшей меня заявил Броссар.
В этот момент Кристоф накрыл ладонью мою руку, словно давая опору и поддержку против наглого королевского судьи. С благодарностью посмотрела на него. Именно этого мне сейчас и не хватало!
– Эмири, так нечестно, – делано обиженным тоном протянул Одилон. – Раз уж тебе досталось такое сокровище, мог бы и поделиться с другом!
– Я не вещь, чтобы мной делиться! – вспылила я.
– Тристан, ты переходишь все мыслимые границы, – заступился за меня Кристоф.
– Никто на кошечку не покушается, я говорил чисто в профессиональном плане, – поморщился Одилон.
– Клер проходит практику у меня и находится под моим покровительством. Так что закончим на этом, – жестко оборвал Броссар дальнейшие поползновения друга.
Заступничество мужчин приятно согрело душу. Теперь я не одна против невоспитанного Одилона! Кристоф ясно дал понять, что не позволит со мной так обращаться, да и слова Броссара приободрили. Правда, отчего-то показалось, что он всего лишь предпочитает сам надо мной измываться, не позволяя этого делать никому другому. И все же мэтру Одилону придется убрать от меня загребущие руки!
– Тогда продолжим, – с некоторым неудовольствием вернулся к прежней теме королевский судья. – Теперь ты, Кристоф.
– Слушаю, – стал еще более серьезным он.
– Где ты мог подцепить черную хмарь? – постукивая пальцами по столешнице, поинтересовался Одилон.
Вновь у него появился тот самый профессиональный взгляд, от которого создавалось впечатление, как будто тебя живьем препарируют, причем рассматривая при этом не только внутренности, но и мысли.
– Нигде, – категорично выдал Кристоф. – Твои вопросы заставили восстановить в памяти весь путь, что проделал. И я уверен, что нигде при общении с людьми не сталкивался даже с обычным насморком.
