Мохнатка вырвался. Ему куда больше нравилось обнюхивать камни, чем разглядывать фотографию. Впрочем, если бы Геди знала, что это за фотография, она тоже обошла бы стороной это объявление и уж во всяком случае не нашла бы его «смешным».
Наконец Фреди вышел из магазина и с тем же любопытством, что и сестричка, уставился на объявление. Он тоже не мог его прочесть — ведь он знал ещё только несколько печатных букв.
Мимо проходил какой-то господин, остановился и приветливо спросил детей:
— Прочесть вам, что там написано?
— Да, пожалуйста!
Господин не спеша вынул из кармана очки и прочёл объявление вслух:
— «Потерян чёрный щенок скотчтерьер. Нашедшего просим отдать его в магазин. Заплатим вознаграждение».
— Нет! — дико завопила Геди и что было сил дёрнула за поводок. Она схватила Мохнатку на руки, крепко прижала к себе и снова закричала не своим голосом: — Нет, нет, нет! Я не хочу!
Фреди стоял окаменев. Он не проронил ни слова.
Господин снял очки и внимательно поглядел на детей и собаку.
— Ах вот как! Выходит, я не доставил вам большой радости, удовлетворив ваше любопытство. — Он пожал плечами. — Но, к сожалению, этого не исправишь.
Фреди побледнел как полотно. Он беспомощно уставился на пакет кофе, который держал в руках, от него исходил пряный аромат.
— Теперь мы, наверно, должны… — начал он и запнулся. — Мы должны пойти в магазин и отдать нашу собаку?
Господин кивнул.
— Да, придётся. И может быть, вы в награду получите что-нибудь очень хорошее. — Он наклонился к Геди и шепнул: — Например, шоколад!
Но Геди кинула на него такой гневный и отчаянный взгляд, что он поспешил уйти.
Геди и Фреди остались одни. Они не могли оторвать глаз от ужасного объявления.
— Что ж, пошли, — тихо сказал Фреди и двинулся к двери.
Геди расплакалась.
— Давай не сегодня, Фреди! Пусть он сегодня побудет у нас, прошу тебя! Завтра мы его отведём, ладно?
— Нет, — сказал Фреди.
Геди заплакала громче.
— Ты его любишь меньше, чем я! Ты противный!
Это было уж слишком. Ему самому до смерти хотелось разреветься.
— Вот как? Я противный? Да? Я его не люблю?
Он в злобе стал трясти Геди:
— Дура ты, и всё! Что толку, если мы его сегодня приведём домой? Всё равно он не может у нас остаться, не может, понимаешь? Пошли! Пошли!
Он вырвал у Геди из рук поводок и потащил Мохнатку в магазин.
Мохнатка недовольно визжал, сопротивлялся, упираясь лапами. Фреди силком подтащил его к прилавку. Щенок был глубоко оскорблён: никогда ещё Фреди не обращался с ним так грубо.
Продавец за прилавком сказал:
— Ты, кажется, только что купил у нас кофе. Забыл что-нибудь?
Фреди сказал, с трудом глотая слюну:
— У вас на улице висит объявление. Это ваша собака?
Продавец перегнулся через прилавок и изумлённо воскликнул:
— Ну и чудеса! Ведь объявление висит уже больше трёх недель, мы давно потеряли всякую надежду. Вот Герда обрадуется! Поднимитесь наверх, к нам в квартиру. Герда дома.
Он провёл детей за прилавок, они прошли через полутёмную, уставленную ящиками комнату, где сильно пахло кофе, и оказались на лестничной площадке.
— Наверху, первая дверь. Позвоните!
И он вернулся в магазин.
Фреди попытался собраться с мужеством — он никак не мог решиться нажать кнопку звонка.
— Перестань реветь! — цыкнул он на сестру. — Что подумают люди?
— А мне всё равно. Наплевать на людей! Мне всё равно, — всхлипывала сестра.
Фреди был иного мнения. Он считал, что другим не обязательно знать, каково ему в эту минуту.
— Ну вот, сейчас я позвоню, — сказал он и нажал на кнопку.
Дверь открыла светловолосая девочка. Ей было лет двенадцать, а может быть, и все тринадцать, — на вид это трудно определить. Она была высокая, тоненькая, со светлыми глазами.
— Добрый… — начала она, но посреди слова увидела Мохнатку и завопила: — Свинопас! Мама, скорее, нашли Свинопаса!
Геди перестала плакать.
— Никакой это не Свинопас, — сказала она упрямо, — это Мохнатка!
В коридоре появилась мать Герды и в изумлении всплеснула руками:
— Ах, детка, подумать только! Он к тебе вернулся!
Герда нежно взяла Мохнатку на руки, но щенок дёргал лапами и визжал, — он рвался назад, к Геди и Фреди.
— Глупый Свинопас! Что с тобой?
Девочка была явно разочарована.
— Заходите, дети! — сказала мать Герды.
Фреди покачал головой.
— Нет, спасибо. Нам лучше уйти.
Голос его звучал не очень твёрдо.
Герда схватила его за руку и воскликнула:
— Нет, нет! Вы должны обязательно поглядеть на моих остальных собак. На Госпожу Метелицу, и на Гномика, и на Золушку.
«У неё что, целое собаководство?» — подумал Фреди. А Геди сказала с неприязнью:
— Что за чудные имена?
— Имена из сказок, — ответила Герда, — для разнообразия. А то всё Бобик или Шарик… Скучно, вы не находите? — Она вопросительно поглядела на малышей и тут же добавила: — Мохнатка — это тоже очень мило.
Она открыла дверь, и с громким лаем к ним выскочили два молодых скотчтерьера, за ними медленно, с чувством собственного достоинства вышла такая же собака, но размером побольше.
— Госпожа Метелица, — представила её Герда, — мать этих троих детей. Это Золушка, а вот её брат, Гномик.
Она присела на корточки и спросила своих собак:
— Ну как, вы рады, что Свинопас вернулся?
Геди и Фреди ждали, что Мохнатка кинется к своей матери или, наоборот, что Госпожа Метелица начнёт облизывать блудного сына. Но Мохнатка стоял неподвижно, упрямо склонив голову набок. А Госпожа Метелица равнодушно прошла мимо Мохнатки, потом, словно передумав, вдруг повернулась назад, быстро обнюхала Мохнатку и снова вернулась к своим двум другим детям.
— Она его не узнаёт, — испуганно сказала Герда.
— Тут нет ничего удивительного, — объяснила мама Герды. — Собаки узнают друг друга по запаху. Свинопаса не было больше трёх недель, у него теперь чужой запах.
Геди возмущённо покачала головой:
— Но моя мама узнала бы меня и после более долгой разлуки, как бы я ни пахла!
У Фреди зародилась робкая, глупая надежда.
— А может, это вовсе не он? — тихо спросил мальчик.
