– Да не особенно…
– Говорите же вы толком! – не выдержала темпераментная испанка, топая ножкой. – Что с ним?!
– Не знаю, я не ветеринар… – пожал плечами Аркаша и повернул голову в сторону согбенного ивового ствола. – Эй, как там тебя! Феликс! Обоснуй…
Ветки зашевелились, и из глубокого дупла дерева раздалось:
– Быть может, чтоб не травмировать еще кого-нибудь, мне тут остаться?
– Вылазь! – не терпящим возражений тоном велел Ильин. – Нас можно, а ее – нельзя?! Давай быстро – хвост в диагональ, лапы на линию…
В дупле вздохнули, зашебуршили, и на свет божий показалась покрытая блеклыми желто-оранжевыми перьями голова с опавшим гребнем на макушке. Потом – красная птичья лапа, за ней – вторая. И, наконец, все существо целиком…
– О-ой… – ахнула Кармен, широко раскрыв глаза.
На стволе ивы, виновато поглядывая на общественность, сидела большая птица. Что-то такое несуразное, помесь павлина с попугаем. Только клюв орлиный и размах крыльев как у альбатроса… Цвета неизвестный «друг» был грязно-канареечного. А вид имел помятый и пришибленный…
– Сестра луны, в снегах уснувшей на вершине Фудзи… Увидеть счастлив!
– О, каррамба…
– Ну как? – поинтересовался вирусолог, с сочувствием глядя на вытянувшееся лицо испанки. – Впечатляет?
– Это кто?!
– Понятия не имею. Назвался Феликсом. Жалуется на периодическое стихийное повышение температуры и сломанное крыло… Слушай, Хайден, у вас тут радиационный фон конкретно зашкаливает! То Барбуз, то этот вот страус дефективный…
– Ваш страус, юноша, – с оскорбленным видом щелкнул клювом странный птиц, – он в Африке живет, позвольте вам напомнить! Пред вами – феникс!!
– Ты смотри, аж с ритма соскочил, краевед… – пробормотал Аркаша. – Слушай, не надо ля-ля! Слышал я эту легенду, и ты на феникса похож, как я – на Бэтмена! Скажи, Хайд?
– Не знаю, кто такой Бэтмен, но вынужден с вами согласиться, сэр, – кивнул барон, скептическим взглядом изучая пыхтящий от возмущения древний миф.
– Я – феникс! Феникс я-а-а!!
– О, где ты, – нараспев продекламировал Аркаша, – моя старая кепка с тремя козырьками фасона «антилапша»? Пернатый! Да у тебя мания величия! Кармен, вы как, говорить можете?
– Могу…
– Напомните-ка мне, пожалуйста, как этого вашего феникса в сказках описывали?
– Он прекрасен, как ни одно существо на свете… – пробормотала девушка, – оперенье его сверкает… желтым и алым… глаза его – словно два гиацинта… Не похож!
– Не верите? – нахохлился обиженный псевдомиф, даже перейдя от такого вопиющего недоверия со стихов на прозу. – Хорошо!
Он выпрямился, задрал клюв к небу, по просторам которого с самого раннего утра ветер гонял тучи, и проговорил:
Солнечный путь
Снова открой для меня,
Хмурое небо!
Ничего не произошло.
Выждав секунд десять, Аркаша ухмыльнулся:
– Ну и? Ладно, страус, не переживай, это сейчас лечат! Могу посоветовать одну неплохую клини… Э?!
Сквозь серые рваные облака просочился золотой солнечный луч. Поначалу тоненькой ниточкой он опустился на примятый гребень чудной птицы, заиграл бликом и вдруг вспыхнул, озарив окруженную деревьями полянку жарким дрожащим светом. Феникс счастливо курлыкнул, расправив большие крылья и, жмурясь, принялся купаться в льющемся сверху водопаде солнечных лучей. Блеклые перья заиграли радужными переливами, гребешок на птичьей голове заполыхал огненной короной…
– Дьос мио! – дрожащим голосом воскликнула Кармен. – Он настоящий! Настоящий!
– Да… – пробормотал вирусолог, – кажется, я тут со всех сторон не прав… Ну и влетели мы, однако, в историю! Хайд, мне точно все это не снится?
– Не уверен, – ответил барон, не в силах оторвать взгляд от сказочного создания. – Но, если вы спите, значит, мы с вами видим один и тот же сон… Сэр? Сэр?!
– Все нормально, Хайд… – Аркаша медленно моргнул, отстраненно наблюдая, как полянка постепенно погружается в знакомую темноту. В ушах зашумело, в правый висок со звоном ударил тяжелый колокол. «Звездец подкрался незаметно», – успел сквозь вспышку боли в голове подумать медик, прежде чем отключиться.
Кошка удивленно муркнула и посмотрела на склонившуюся над котлом хозяйку:
– Вы это им-мели в виду, госпожа?
– Это. Хворь у него черная, говорила ж я тебе… – Колдунья с досадой посмотрела на колеблющееся изображение. – До нас дойдет ли? Если этого потеряем, еще пятьсот лет ждать придется… Вот проклятье, как видно скверно!
– А вы б его подлечили.
– Когда Белой была – могла бы. А сейчас уже не выйдет. Да и много не наколдуешь отсюда-то!
– А ежели помр-рет некстати?
– Брысь! – сердито шикнула старуха. – Пока что не чувствую… Надо скорее феникса найти. Король, гляжу не торопится! Конечно, не ему тут гнить…
– Вы бы наводку дали, – мурлыкнула кошка. – Пускай вашего феникса зеркальце найдет, а потом уж…
– Не найдет! – пасмурно сказала колдунья. – Феникс – солнце! Зеркало – в Разломе! И никакой ворожбой тут не поможешь, заклинание больно сильное… Пока герой мне солнце сам не принесет, не увидеть мне его нигде – ни своими глазами, ни через зеркало волшебное!
Картинку на поверхности воды заволокло сизым туманом. Старуха взвыла в бессильной злости и треснула по черному боку котла своим посохом:
– Склянка расплавилась, будь оно неладно! Лишний реагент – и пиши пропало! А все ты, мерзавка черномазая! Не совалась бы под руку, глядишь, все пошло бы как надо…
– Мрр-мяу! Чуть что и сразу – я?!
– Поговори мне тут еще! – колдунья замахнулась обломком посоха на шипящую кошку. – Пшла вон! Неси зеркало, будем через него следить. В первый раз такого героя вижу, чтоб из неприятностей не вылезал!
ГЛАВА 8
Кармен осторожно приложила ко лбу Аркадия мокрый платок и тихо сказала:
– Если бы я знала, что так получится… я бы нашла другого врача! Никогда себе не прощу…
– Не нашли бы вы другого, леди, – хмуро проговорил Хайден, глядя на неподвижное лицо вирусолога. – Он тут на всю округу один был…
– Был? – подняла голову испанка. – Не смейте так говорить! Он же не умер! Это просто обморок.
– С чего бы это молодому здоровому мужчине ни с того ни с сего падать в обморок?!
– Ну… может, он фениксов никогда не видел, вот и…
– Я тоже не видел! – отрезал барон, зло косясь на притихшего птица. – Однако со мной, если вы вдруг не заметили, все в порядке! Надо его в фургон перенести. Отойдите-ка…
