– Мало того что людоед, – всплеснул руками Лир, – так еще и такой мелочный, что противно даже! А от Гнили тебя кто спас?!
– А из-за кого она меня чуть не съела?!
– А если б не Аркадий, я бы вообще в тюрьму бы не пошел! Потому что чудовищем бы до сих пор бегал!
– А я бы в ту тюрьму и не попал, если бы не он!
– А… А ну тебя к хмырям болотным! Струсил, так сразу и скажи!
– А ты не струсил, да?! То все: «Я с вами, я с вами…» – а как до дела дошло, так только ручкой вослед и помахал!
Отпрыск лесных князей покраснел, засопел и отвернулся. Потом посмотрел на черный туман, вспомнил заброшенное поместье, долгие тоскливые ночи в лесной чащобе, вирусолога, медленно опускающего тесак…
– Сэра Хайдена стыдил, – тихо пробормотал он. – Не по чести, мол, не по совести… А сам? Ведь действительно струсил, струсил же!
– Вот-вот! – обрадовался Барбуз. – А меня попрекаешь! Эй, ты куда?!
Горе-проводник решительно занес ногу над пропастью, храбро зажмурился и ухнул вниз. Черная пелена беззвучно разошлась в стороны и так же беззвучно накрыла паренька с головой.
Людоед подхватился с камня, на котором сидел, и заверещал на пол-Равнины:
– Стой! Куда?! А я?! А меня? Как я тут один?! – Он бестолково заметался по краю Разлома, горестно причитая: – Люди… Всегда они так! Сначала шлемом по башке, потом жены законной лишают, потом лошадей бешеных натравливают, в тюрьму сажают, по болотам заставляют бегать, не кормят… а потом – раз! – и нету их! Прыг – и поминай как звали! Что один, что другой… Ну и катитесь, да! Без вас даже и лучше! Да я теперь свободный людоед, никто мне не указ, что хочу, то и буду делать… А-а-а, а что же я делать-то теперь буду-у?! Лир! Аркадий! Подождите меня-а-а!!
Колдунья с удовлетворенной улыбкой смотрела в котел, на кишащую в его чреве нежить. Картина эта радовала ее черную душу, как обычного человека радует ясное солнечное утро. Кончики пальцев покалывало от искр Силы. Силы собственной власти над Призванными. Силы повелевать. Силы разрушать. Пришло ее время!
– Кошка!
Никто не ответил.
– Кошка! Куда опять запропала?!
Старуха, во второй раз не дождавшись отклика, обернулась к эбонитовому столику. Черной советницы не было. В приоткрытую дверь залы колышущейся вуалью просачивался серный туман. Все еще не веря мелькнувшей мысли, колдунья повысила голос:
– Кошка! Ко мне, немедленно! Совсем распустилась!
Голос старухи одиноко пронесся по темным коридорам пустого дворца, гулким эхом отражаясь от стен. Разумеется, на зов никто не отозвался…
– Сбежала, мерзавка… – поняла госпожа, до знакомого треска сжимая в руках деревянный посох. – Вот как… Никому верить нельзя! Я это всегда знала! А уж кошкам – в особенности…
Она посмотрела в котел, снова не удержавшись от довольной ухмылки, и взяла с полки зеркало.
– Границы сотри, сквозь стены смотри… – привычно забормотала колдунья, – того, что велю, покажи, не соври! Героя мне! Быстро!
Зеркальце послушно затуманилось и через мгновение выдало картинку: сквозь черную муть верхом на какой-то странной лошади пробирался долгожданный герой. Судя по мимике, непрерывно ругаясь.
– Как?! – обмерла старуха, поднося зеркало к самым глазам. – Так он уж здесь?! А феникс где?! Неужто с пустыми руками пришел?! Да не может того быть! Зеркало! Дай-ка поближе…
Картинка сию минуту укрупнилась, и стало видно, что молодой человек прижимает к груди какой-то закутанный в белое полотенце овальный предмет. Колдунья замерла.
– Это не феникс… – тоскливо пробормотала она. – Чего же он мне притащил-то, стервец?
Край полотенца сполз, на мгновение обнажив переливающуюся солнечным золотом поверхность чего-то очень знакомого…
– Дак это ж яйцо! – прозрела старуха. – Яйцо фениксово! Птицу живьем не донес, гаденыш! Гер-рой, язви его в печень, с большой буквы «Г»!!
Она уже размахнулась, чтобы швырнуть ни в чем не повинное зеркало в стену, но вдруг замерла. Глаза Белой Колдуньи вспыхнули от внезапно пришедшей в голову догадки.
– Ведь птица феникс умереть не может! Живое оно, яйцо-то! Стало быть… – Она захохотала, потрясая над головой крючковатым посохом. – Стало быть, недолго ждать мне осталось, недолго в застенках томиться! Теперь-то я всем покажу!!
Будто в подтверждение ее слов мгла за окном черным бархатом плеснула в стены дворца. Зазвенели, трескаясь, стекла…
– Эй, слуги мои верные!!! – Набалдашник посоха ударил в раскаленный бок чугунного котла. – Выбирайтесь на поверхность, бейте, рвите, не жалейте, не жалейте, не жалейте никого и ничего! Пейте реки, жгите рощи, ночь длиннее, день – короче… пусть узнает, кто захочет, силу Слова моего!!
Вода в котле, пузырясь, полилась через край. Да только полно, вода ли это? Зал наполнился скрежетом острых зубов, противным скрипом когтей о каменный пол, треском чешуи и хлопаньем крыльев… Из котла, шипя и извиваясь, щелкая челюстями и толкаясь, увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, полезло такое, что заставило бы даже разработчиков компьютерной игры «F.E.A.R.» просыпаться по ночам в холодном поту и до утра дрожать, натянув одеяло на голову…
Но саму колдунью кошмарное зрелище только радовало. К тому же лично ей оно не грозило никоим образом…
Углядев в своре нечисти подходящий экземпляр – с большими крепкими крыльями, старуха повелительно взмахнула посохом:
– А ну, подойди-ка! Надоело пешком, да и без надобности мне уже… – Она взгромоздилась на чешуйчатый хребет крылатого гада и огрела его все тем же посохом по змеиной длинной шее. – Пошел! Героя найти надо, пока остальные до него не добрались… Яйцо растопчут, материал испортят… А из крови феникса такой эликсир получить можно – звезды тебе поклонятся! Солнце под твою дудку плясать начнет, с луной местами поменяется! Не видывал мир такой Силы… Ну так увидит! Пошел, кому сказано?! Давай в окно, так оно быстрее будет…
Туман мешал дышать. Сделав пару глубоких вдохов и едва не отравившись, Аркадий размотал широкий кушак на поясе, разорвал его на две половины и прикрыл одной частью себе нос и рот, а второй – морду мула, оставив незащищенными только глаза. Стало немножко легче…
– Где уже бабушенция эта? – бормотал вирусолог, вертя головой по сторонам. Видимость была практически нулевая. – Как ежики в тумане, ей-богу…
Они пробирались по дну Разлома, то и дело спотыкаясь о камни. Спуск, вопреки опасениям медика, прошел безболезненно – черная муть была настолько густой и вязкой, что падение сверху вниз затянулось минут эдак на десять – опускались, как при замедленной съемке… Легкий толчок – и вот уже копыта мула уперлись в каменистую землю. Единственное «но» – куда двигаться дальше, оставалось загадкой!
