Из комнаты в кухню прошел папа, но не дошел, вернулся.
— Каринка, а ты чего перед зеркалом крутишься? — удивленно спросил он.
— Да так, — смутилась Карина, — с Артемоном иду гулять.
Папа потрепал ее по плечу.
— Не помню я, чтобы для Артемона ты когда-то так тщательно причесывалась и выбирала шапку.
Она улыбнулась и сконфуженно призналась:
— Пап… там еще наш сосед с пятого, наверно, выйдет…
— А-а-ах, сосе-е-ед, вот в чем дело! — Папа бросил суровый взгляд на шапку, которую она мяла в руках, и строго сказал: — Ну ты скажи этому соседу, что я из окна-то все вижу! Не дай бог он мне чего выкинет, я ему башку-то откручу!
— Ты что! — испугалась Карина. — Он приличный, из Англии все-таки…
Папа покачал головой.
— Все они из Англии по первости, а потом оказывается, что из села Обнаглелово! Смотри, Каринка, голову-то не теряй.
— Не буду, — пообещала она, натягивая шапку и подзывая пса.
На улице похолодало. Дворничиха расчистила дорожки у подъездов — покрытый инеем, точно паутиной, асфальт поблескивал в желтом свете фонарей.
Дьявола Карина заметила сразу. Его трудно было не увидеть, потому что он стоял посреди дворика и, как только засек Артемона, копнул мощной лапой снег и понесся прямо на них.
— Дьявол! Ко мне! — послышался окрик Олега.
Юноша вышел из-за ели и приветственно поднял руку.
Карина приблизилась. Артемон предпочел остаться на месте, подальше от грозного ротвейлера.
— Чудесный вечер, — отметил сосед, приподнимая брови и склоняя голову в поклоне.
«А должна ли я тоже так склонить голову? — задумалась она. — Хотя зачем, это ведь он из Англии, а у нас тут…»
— Да-а, вечер замечательный, только холодновато, — произнесла Карина, стараясь не глядеть в его бледно-голубые глаза, от которых ее вечер становился холоднее вдвойне, а мурашки стекали со щек под свитер и там ползали-ползали…
Олег улыбнулся и по-джентльменски подставил ей локоть.
— Пройдемся вокруг площади?
Карина дар речи потеряла от такого обхождения, поэтому лишь молча уцепилась за его руку.
Они вышли из арки. Дьявол вальяжно шествовал рядом с хозяином, Артемон семенил позади.
— Какие предметы вы изучаете? — осведомился Олег.
— Разные, как во всех школах, — пробормотала она.
Уголки его губ приподнялись, и он насмешливо изрек:
— Сама простота.
Карина попыталась исправиться:
— Я думаю, в Англии и в России разные системы обучения.
— Еще бы!
Ей стало неуютно от его презрения. Она не понимала, как можно идти под ручку и при этом говорить друг другу гадости. Захотелось вырвать руку, но Карина не осмелилась. Уж очень невежливым бы это показалось.
От молодого человека сильно пахло одеколоном, казалось, весь он с ног до головы пропитан этим терпким, прохладным ароматом. С каждым шагом, поворотом головы, движением рук резкий запах впитывался в ее ноздри.
— Взгляни, Карина, — указал Олег на небо, — что за прекрасная луна!
— Да, — согласилась она, созерцая маленький круглый плевочек над площадью, — очень красиво.
Ей хотелось спросить про его странные послания, но как начать этот разговор, она не знала.
«Может, сам скажет».
И он сказал, только совсем другое:
— Никогда не видел девочек с голубыми волосами.
— Спасибо.
Олег рассмеялся.
— Разве я сделал тебе комплимент?
Карина смутилась.
— Просто я подумала…
Он накрыл ее кулачок своей ладонью в кожаной перчатке и дружелюбно сжал.
— Это такой юмор, Карина. Нужно смеяться.
— А-а-а-ха-ха, — натужно засмеялась она.
Они уже прошли половину пути вокруг площади, а ей уже не терпелось сбежать домой. Совсем не такой она представляла эту встречу.
— Ты молчалива, — проронил юноша.
— Просто не знаю, что сказать, — призналась она.
— С тобой приятно молчать, — пристально посмотрел на нее Олег.
А Карина подумала: «Как ему не холодно без шапки?» Ее удивляли всплывающие в голове дурацкие мысли, в то время когда следовало подумать о необыкновенных словах, сказанных не кому-то там, а ей — той самой невидимке, которую даже продавцы в магазинах не замечали. Было приятно, как от любой похвалы, но сердце не взмывало высоко-высоко, как происходило, когда за окном ее комнаты появлялось послание от него на самом обычном листе.
— Это снова юмор такой? — на всякий случай уточнила она.
Юноша усмехнулся.
— Нет, теперь серьезно. Уверен, чем больше мы будем видеться, тем скорее ты научишься различать.
«Чем больше, чем больше, чем больше», — стучало в висках. Она не знала, радоваться или нет. С одной стороны, он был таким интересным, учтивым, взрослым и красивым, что разум отказывался принимать какие-либо протесты. Но, с другой стороны, его надменность, какое-то нелепое величие и странная пустота внутри от его комплиментов настораживали.
Вокруг площади они обошли. Артемон радостно побежал к дверям парадной, Дьявол же сперва посмотрел на хозяина и лишь с его позволения помчался следом.
— Хорошо погуляли, — открывая настежь дверь, сказал Олег.
— Очень, — согласилась она, юркая в подъезд и взбегая по лесенке.
Он догнал ее под мерцающей лампочкой и пристально заглянул в глаза.
— Тогда до завтра? Снова в полдесятого, да?
Карина замялась, но когда заметила, как изумленно он моргнул, выпалила:
— До завтра!
* * *
У раздевалки толпились ученики, кто-то разговаривал, кто-то смеялся, кто-то толкался.
— Колотушкин, ты слепой слоняра! — гневно крикнула Галя Решеткина, поджимая ножку в замшевом белом сапоге, на котором одноклассник оставил грязный след своего громоздкого ботинка.
— Ой, извини, — пожал плечами Саша, — не заметил.
— Урод, болван, — продолжала сердиться девчонка, — жирная крыса! Отродье! Как теперь это оттереть, а?!
— Ну прости, прости меня, — беспомощно топтался на месте Саша.
— Иди-и-иот, — поддержала подругу Света, награждая парня презрительным взглядом.
— Ты хоть знаешь, сколько стоят эти сапоги! — подбоченилась Решеткина.
Колотушкин потянул за ворот белого свитера в ромбиках, как будто он душил его, и предложил:
