— Да-а-а… Положе-э-э-ньице… — протянул Стас, а потом, грустно улыбнувшись, сказал: — А ты, как сказочная принцесса, у которой много претендентов на ее сердце, придумай нам какое-нибудь испытание! Кто лучше справится с ним, тот и будет достоин твоего внимания…
— Издеваешься, да?
— Нет. В сказках заключена мудрость человеческая, хоть в русских, хоть в китайских. Ты подумай… Время еще есть…
— Какое время? Что ты имеешь в виду?
— Глеб ведь скоро уезжает. Они на шесть дней раньше нас в Китай приехали, их путевки скоро закончатся. Я должен знать, кем буду тебе, когда он уедет… Обещаешь что-нибудь придумать?
— Я постараюсь, Стас, — ответила Ника и опять тяжело вздохнула.
Оставшееся время до отъезда из Наньшаня Ника со Стасом сначала гуляли молча, каждый поглощенный своими невеселыми думами, но потом удивительная чистота и красота этого места развеяли их мысли, и молодые люди принялись с удовольствием фотографировать друг друга. Сначала они запечатлелись возле трех черепах, стоящих друг на друге. Лулу говорила, что они олицетворяли три человеческих поколения. Образы этих черепах в китайских традициях воплощают уважение к старости, мир и благополучие в семье.
Ника забралась на самую маленькую, верхнюю, и крикнула Стасу:
— А я — четвертое поколение! Внизу прабабушка, над ней бабушка, самая маленькая — это мама Алла, а я наверху! Снимай!
Стас щелкнул фотоаппаратом и спросил:
— А с чего ты взяла, что это женщины?
— А у них мордуленции умильные и мудрые! Впрочем, если ты заберешься сюда же, то они станут мужчинами! Давай!
Стас не захотел карабкаться на черепах, и Ника сфотографировала его возле них, в разных позах, а потом предложила:
— А давай еще у слонов сфоткаемся! Помнишь, Лулу показывала нам целых двенадцать скульптур, по числу месяцев?
— Помню… Но разве их найдешь…
— Я помню, где они! Побежали! У нас уже мало времени осталось!
Скульптуры слонов были еще симпатичнее, чем черепахи, и молодые люди сфотографировались чуть ли не у каждого. Нике особенно понравился слон, согнувший передние ноги, опустивший голову на траву и задорно поднявший хобот.
Ника уже собиралась направиться к выходу из Наньшаня, когда Стас предложил:
— А давай кого-нибудь попросим, чтобы нас вместе сфотографировали. На память. Что в этом плохого?
Развеселившаяся Ника не нашла в этом ничего плохого и, дождавшись людей, говорящих по-русски, попросила их сфотографировать у фигуры слона, опустившего голову на траву. Ника уселась почти ему на голову, пристроив ноги на ушах, а Стас встал сзади и выглянул из-за загнутого хобота. Фотография получилась отличной!
В автобусе, который вез их из Наньшаня обратно в отель, Ника опять пригорюнилась. Перед ней очередной раз во весь рост встала проблема: как ей быть с двумя симпатичными парнями. Вот тоже Стас придумал — изобрести им испытания! Пойди туда — не знаю куда! Принеси то, не знаю что! А на что Нике «не знаю, что»! Хотя, конечно, эти «не знаю что» бывают разные. Вот ведь путевка в Китай — очень приятный сюрприз, но бывают такие сюрпризы, что… Например, на прошлый день рождения Томка Звягина принесла Нике в подарок торт, и был этот торт аж четвертым. Ника изо всех сил изображала радость от Томкиного подарка, но когда подруга зашла на кухню и увидела склад из тортов, настроение ее тоже здорово испортилось. В общем, жизнь — это вам не сказка!
На территории отеля, на ограде площадки, где парковались автобусы, верхом сидел Глеб Долинский. Как только Ника вышла из автобуса, он спрыгнул на асфальт и, широко улыбаясь, пошел ей навстречу. При виде одноклассника у Ники упало сердце. Он ведь наверняка ждет именно ее. Неужели она не рада его видеть? Конечно, рада, но ведь сейчас Стас здорово огорчится, когда увидит, как она будет разговаривать с Глебом. Так что ж, ей теперь никогда и не общаться с Долинским? А разве он это заслужил?
— Ну как Наньшань? Произвел впечатление? — спросил он, как только поравнялся с Никой.
— Конечно! — с улыбкой отозвалась девочка, непроизвольно отметив, что ресницы у Долинского самые обыкновенные. — Разве он мог не произвести впечатления!
— Вот! А я что говорил! Хорошо, что вы меня послушались!
— Ага, прямо так тебя и послушались! — с большой иронией в голосе сказал Стас и добавил: — Эта экскурсия, между прочим, в стоимость путевки входит!
— Таа-а-а-ак, значит, да-а-а-а?! — протянул Долинский, неприятно сощурившись. — Знаешь, парень, мне кажется, нам пора поговорить!
— Мальчики! Я прошу вас: не надо ничего выяснять! — испуганно крикнула Ника, радуясь тому, что отец, который разговорился с соседями по этажу в отеле, ушел уже далеко вперед. — Вы только поссоритесь — и все! А кому это надо?
— А, пожалуй, это не повредит! — не обращая внимания на Нику, ответил ему Стас, и два соперника пошли в сторону моря. Девочка долго глядела им вслед, пока они не скрылись за гигантскими кактусами.
На ужин молодые люди не пришли.
— Папа, ты не знаешь, где Стас? — осторожно спросила Ника.
— Он сказал, что Глеб пригласил его поужинать с ними в каком-то экзотическом ресторанчике. Видишь, всей семьи Долинских тоже нет за ужином. Я разрешил. Подумал, что ничего плохого не будет, Стасик же со взрослыми.
Ника чуть не подавилась остро замаринованной курицей. Она не могла даже представить, чтобы Стас пошел куда-то ужинать с Долинскими. Но не обсуждать же это с отцом!
Весь вечер Ника провела в напряжении. Стаса долго не было. Когда девочка уже решила во всем признаться отцу и пойти с ним вместе искать парня, он вдруг явился в номер.
— Ну как ресторан? — спросила Ника, глядя на Стаса страшными глазами. Он должен понять, что она не верит ни в какие рестораны.
— Так себе, — равнодушно ответил молодой человек, но девочка понимала, что равнодушие деланое, искусственное. — Мне больше наша русская кухня нравится. — Он стянул с себя футболку и, открыв дверь в душ, добавил: — Что-то устал я сегодня… Столько впечатлений… Спать сейчас лягу.
— Завтра-то что будем делать? — спросил Николай Иванович. — На море день проведем или на очередную экскурсию двинем?
Ника не дала Стасу ответить.
— Пап, я лучше поплавала бы! Сегодня по впечатлениям явный перебор! Действительно голова кругом. Надо передохнуть.
— Но весь день на такой жаре даже на море вынести непросто! Может, все-таки съездим на остров обезьян? Говорят, там уморительный обезьяний цирк!
— Ну, папа! — Ника даже надула губы. — Ты же знаешь, что я цирк терпеть не могу! И зоопарк, кстати, тоже…
— Вообще-то… я, конечно, знаю… — Николай Иванович шмыгнул носом, как обиженный ребенок. — Но, честно говоря, не понимаю почему! Цирк — это же весело! Да и в зоопарках обычно есть на что посмотреть, особенно в тех, где звери живут в условиях, приближенных к природным. А на острове обезьян, говорят, вообще нет никаких вольеров. Макак можно кормить, сколько хочешь…
