Он подал знак расступиться и освободить место для арены. Сейчас будет настоящее цирковое представление.
Невидимый оркестр сыграл туш. На середину «арены» вышел Бонифаций, закрутил лапой усы — точь-в-точь, как директор цирка.
Потом сел верхом на сачок и побежал по кругу, в одно мгновение превратившись в наездницу, легко и непринужденно сидевшую в седле.
Это было очень красиво!
Сделав несколько кругов, Бонифаций разогнался, вскочил на сачок и выпрямился во весь рост.
— Але-гоп! — крикнул он сам себе, перевернулся через голову и, опустившись на сачок, поскакал, стоя на одной ноге.
Дети визжали от восторга и хлопали в ладоши — в жизни они не видели ничего подобного!
— Але-гоп! — Бонифаций на полном ходу спрыгнул на «арену», а сачок продолжал свой бег, подгоняемый громким щелканьем хлыста.
Музыка играла туш, Бонифаций кланялся, придерживая лапой край воображаемой юбочки, и посылал во все стороны воздушные поцелуи.
…Внезапно перед его глазами, словно видение, проплыла золотая рыбка, тихо покачивая плавниками и переливаясь всеми цветами…
Лев тут же остановил сачок и, шагая прямо чрез головы зрителей, поспешил к озеру.
Малыши тотчас вскочили и побежали широким кругом. Казалось, вслед за львом бежит весь цирк.
— Еще!.. Еще!.. — упрашивали дети.
Но лев только мотал головой: он ничего не видел и ничего не слышал.
Однако вскоре Бонифаций снова очутился в центре круга, и ему волей-неволей пришлось остановиться.
Зрители моментально сели. Представление возобновилось.
Грянул оркестр. Бонифаций объявил следующий номер, затем выгнул грудь колесом и расставил локти — сейчас он изображал силача.
Богатырской походкой он приблизился к ведерку, взялся за дужку, повертел лапой — как бы прилаживаясь — и потянул на себя. Ведерко даже не шелохнулось. Лев шумно втянул носом воздух, как обычно делают силачи, присел и, багровея от натуги, с трудом оторвал ведерко от земли.
Качаясь из стороны в сторону, он с напряжением поднимал ведерко все выше и выше. Дети, затаив дыхание, следили за ним: они были убеждены, что вовсе не ведерко, а громадная гиря давит на льва своей тяжестью.
Когда он поднял над головой воображаемую гирю, «цирк» огласился ликующими криками. Бонифаций победно посмотрел вокруг, подбросил гирю в воздух, поймал на лету и снова подбросил… и снова поймал. А на лице его играла улыбка, словно для него такие гири — сущий пустяк.
На одно мгновение перед ним промелькнула рыбка — и гиря сразу превратилась в пустое ведерко. Бонифаций быстро подобрал сачок и с озабоченным видом зашагал дальше. Весь «цирк» встал и помчался за ним.
Бонифаций!.. Бонифаций!.. — кричали зрители.
Как лев ни крепился, он все-таки не смог устоять перед такими призывами. Зрители мгновенно уселись на землю, и предтавление продолжалось.
Нацепив на голову ведерко вместо колпака, Бонифаций стал носиться по «арене», спотыкаясь о собственные ноги и шлепаясь на землю. Он так уморительно показывал клоунов, что дети катались от смеха.
В этот день Бонифаций даже не дошел до озера…
И Бонифаций забыл про бананы…
На третий день Бонифаций, снова вооружившись сачком и ведерком, вышел из дому. Но малыши ожидали его возле самой калитки; их было так много, что Бонифаций подумал; уже не собрала ли девочка детей со всей Африки?
Как раз сегодня он решил во что бы то и стало поймать рыбку? Не мог же он уйти, если столько детей еще ни разу в жизни не побывало в цирке.
И лев решил показать им свой коронный номер. Публика всегда была от него в восторге.
Пока зрители рассаживались, он скрылся в кустах, взъерошил свою голову и, опустившись на все четыре лапы, приготовился к прыжку.
Малыши затихли в ожидании. Оркестр сыграл туш — и на «арену» выскочил разъяренный лев и оглушительно зарычал.
Дети с криком разбежались и попрятались кто куда.
Прорычав еще немного, Бонифаций поглядел вокруг и обнаружил, что остался совсем один.
Он стал звать детей — те не откликались.
Видимо, им этот номер совсем не понравился. Бонифайций был сильно огорчен происшедшим: он никак не ожидал такого оборота!..
Первой выглянула девочка — она была самая смелая. Убедившись, что лев совсем не опасен — напротив, он имел такой несчастный и растерянный вид, — девочка подошла к нему и погрозила пальчиком.
Бонифаций виновато заморгал. Хорошо, он больше не будет показывать страшных львов!
И в доказательство тут же придумал другой номер: вспрыгнул на длинную, как канат, лиану и стал ходить по ней, балансируя.
Малыши вылезли из своих укрытий и, забыв о неприятном случае, снова уселись в круг. Дружба была восстановлена.
Бонифаций показывал чудеса ловкости. Он бегал по канату с шестом на носу, выжимал стойку на передних лапах, прыгал, танцевал. И Лица детей расплывались в счастливой улыбке.
Так прошел еще один день, за ним — другой, третий…
Бонифаций уже забыл про бананы, про озеро и даже про рыбалку.
С утра и до вечера он давал представления детям, придумывая все новые и новые номера. Пожалуй, нигде и ни в одном цирке нельзя было увидеть таких смешных клоунов и таких искусных канатоходцев. И никто в мире не смог бы поднимать такие тяжести, скакать на лошади стоя на руках или кататься на согнутом в колесо сачке, как на настоящем велосипеде. И, конечно, нигде в мире не было таких счастливых зрителей, как эти малыши. Поэтому Бонифацию было с ними легко и весело.
