– Это. Не ваше. Дело,- повторил тот, и у Зафира по спине пробежал неприятный холодок - таким свинцом вдруг налились глаза сына.- Не ваше, понял?… И не перед вами с Наордом я за это отвечать буду. Не буди лиха, отец…
– Ты мне угрожаешь?…
– Нет. Я предупреждаю.
– Не того ты пугаешь своими "предупреждениями",- криво улыбнулся генерал.- Да и зря. Сэр Эйгон много сделал для Тайгета, и его величество…
– Откупился от него моей головой?- хмыкнул капитан.- Это я знаю. Как же!… Тайгет и Эндлесс теперь друзья - не разлей вода!… Кто я вообще такой?!
– Дженг…
– Что - Дженг?!- взорвался тот.- Всегда - Дженг! Как на передовую - Дженг, в разведку - Дженг, за фениксом этим, чтоб он подох, тоже - Дженг!… А как припёрло - нате, забирайте, у нас таких ещё много осталось?! Отец, я свою работу всегда делал!…
– Тебе за неё хорошо платили!
– А тебе за службу не платят?…
– Не в этом дело!…
– А в чём?… Нашли мальчика для битья… Все хорошие, один я плохой, урод, подлец и позор семьи! А то, что ты от родного сына отрекаешься в угоду какой-то там чести дворянина, это - правильно и достойно?!
– "Какой-то чести"?!- потемнел лицом Зафир.- Дожил… Вырастил сыночка… Всем на зависть!… Врагу такого не пожелаешь! Людям в глаза стыдно смотреть!
– Людям? А мне - не стыдно?…- невесело улыбнулся Дженг.- Отец, хватит разговоров. Дай мне денег, и я уйду.
– Нет,- качнул головой родитель.- И далеко ты отсюда не уйдёшь.
– Ты… Ты сдашь меня Наорду?! Собственного сына?!
– Мой сын не оправдал моих надежд,- сурово сказал генерал.- Он меня опозорил. Он опозорил весь наш род. И я поклялся государю, что дам ему знать, когда увижу тебя.
– Отец, ты в своём уме?!- отшатнулся Дженг, натыкаясь спиной на стену.- Отдать меня диктаторским тюремщикам из-за…
– Скажи спасибо сэру Эйгону, что тебя отдадут тюремщикам, а не палачам!
– Эйгону?…- хмыкнул Дженг, перекосившись от одного упоминания ненавистного имени.- На том свете ему спасибо скажут!… Нашли, чем пугать…
– На том… свете?…- замер генерал.- Ты… ты и его?!
– Да!- прошипел капитан, выпрямляясь и глядя прямо в лицо отца.- И ни капли не жалею!… Что ты смотришь? Сам никогда никого не убивал?
– Убивал,- глухо ответил Зафир.- Но не ненавидел…
Рука его потянулась к витому шнуру колокольчика.
– Отец, не надо!- сказал Дженг, чувствуя в ладони знакомое тепло кинжала.- Прошу тебя. Первый и последний раз о чём-то прошу!
Генерал не ответил, только сжал в пальцах шнурок и дёрнул изо всех сил, вложив в этот жест всю свою боль. Он любил своего сына. Но…
Медный колокольчик захлебнулся громким исступлённым звоном. Капитан чуть наклонил голову. Узкое лезвие сорвалось с кончиков пальцев… Охнув, генерал Зафир медленно осел на толстый пушистый ковёр. Дженг никогда не промахивался. Его так учили.
В коридоре раздался топот ног и обеспокоенные голоса челяди:
– Хозяин!…
– Вы звали, хозяин?
– Что-то случилось?!
Капитан быстро обернулся на дверь. Только их здесь сейчас не хватало!… Он метнулся к двери и быстро задвинул засов. Нет времени о чём-то жалеть и о чём-то думать. Взять деньги и уходить! Уходить, не оглядываясь… Молодой человек шагнул к противоположной стене, отодвинул четвёртую слева картину и сунул руку в открывшуюся его глазам стенную нишу. Пальцы нащупали ряд плотных тяжёлых мешочков. Есть. Отец не любил менять своих привычек. Содержимое ниши быстро перекочевало в дорожный вещмешок. Всё…
В дверь ударили чем-то тяжёлым. Капитан закинул за плечо ремень сумки. И услышал снизу тихий, прерывистый шепот:
– Дженг…
Поколебавшись, он опустился на колени рядом с телом генерала:
– Я здесь.
– Дженг…- прошелестели синеющие губы,- послушай… Ты должен… должен меня понять… Ты мой сын, но есть вещи… выше, чем родство!… Я… У меня не было другого выхода…
Зафир судорожно вздохнул, и затих, вперяясь невидящими глазами в лицо сына. Дженг склонил голову:
– Я понимаю, папа,- тихо сказал он.- И у меня тоже не было…
Он порылся в кармане и вынул две последние золотые монеты. Придавил тяжёлыми жёлтыми кругляшками веки отца, легко коснулся в последний раз его руки, и поднялся с пола. Нельзя дожидаться, когда слуги выломают дверь… Дженг пристроил поудобнее мешок на плечо и шагнул к окну.
Но не дошёл. Лежащий на столе среди бумаг блестящий вытянутый предмет привлёк его внимание. Молодой человек протянул руку…
– Не может быть!…- вырвалось у него.
Пальцы стиснули гладкий серебряный цилиндр, покрытый искусной резьбой и тонким слоем позолоты. Знакомые буквы… навершие в виде треугольных зубчатых лепестков невиданного цветка… алые капельки-рубины на каждом листке… Королевская булава?! Высший символ государственной власти?!… Дженг присвистнул, не веря в свою удачу.
– Стало быть, нашего дорогого диктатора в Тайгете нет…- с непонятной ухмылкой пробормотал молодой человек, любуясь алыми всполохами рубинов.- Прекрасно… Прекрасно!…
Булава улеглась на дно мешка, мешок снова пристроился на плече капитана, оконная створка послушно распахнулась… Когда слуги генерала Зафира всё-таки взломали тяжёлую дверь кабинета, в комнате, кроме распластавшегося на ковре бездыханного тела старого хозяина, никого не было.
Глава 3
– Гавриил, как тебе это нравится?…
– У меня такое чувство, что нам не рады…
Боевые товарищи, выпучив глаза, молча смотрели на две ангелоподобные личности в белых рясах. Почти что братья-близнецы - золотые кудри, небесно-голубые глаза, за спиной по паре роскошных крыльев, на поясах - внушительные мечи в золочёных ножнах…
– Хайд, это что за явление?!- мемекнул вирусолог. На что-то более умное его не хватило. Барон не ответил - замер с открытым ртом и выражением христианского благоговения на лице.
– Ах, простите!- всплеснул ухоженными руками первый:- Позвольте представиться - Гавриил. А это, соответственно…
– Михаил,- склонил голову второй.- Архангелы мы.
– Чего?…- Ильин помотал головой и зажмурился.- Паки, паки… иже херувимы?… Тьфу! Не исчезают.
– И не исчезнем,- с улыбкой ответствовал Гавриил.- Мы, собственно, за вами пришли. Собирайтесь!…
– Щас!- фыркнул вирусолог.- Уже пошёл! Куда это я с вами иди должен?
– Как - куда?!- изумился Михаил.- В райские чертоги, разумеется!
– А если я не хочу?!
– А… Но… КАК ЭТО?!- хором ужаснулись сиятельные архангелы. Ильин сложил руки на груди и уставился на пришедших прокурорским взглядом:
