Если бы я могла ответить тебе на этот вопрос, это означало бы, что тайна наполовину разгадана.
Нэнси сказала, что ей хотелось бы оглядеть местность вокруг «Двух вязов».
Это может дать нам ключ к тому, каким образом вор проник в дом.
Пока они шли, Нэнси зорко смотрела по сторонам, но ничего подозрительного не заметила. Наконец они подошли к полуразвалившейся дорожке, выложенной затейливым перекрещивающимся узором из кирпича.
— Куда ведёт эта дорожка? — спросила Нэнси.
— Я думаю, что когда-то она вела к соседнему особняку, который называется «Речной пейзаж», — ответила Эллен. — Этот дом я тебе покажу позже. Первый владелец был братом того, который выстроил наш особняк.
Далее Эллен сообщила, что особняк «Речной пейзаж» был точной копией «Двух вязов». Братья были неразлучными друзьями, но их сыновья, жившие в этих домах после них, страшно поссорились и стали на всю жизнь врагами.
— Особняк «Речной пейзаж» не раз продавался, но он давно уже пустует,
— Ты хочешь сказать, сейчас там никто не живёт? — спросила Нэнси. Когда Эллен утвердительно кивнула, она со смехом сказала:
— Так, может, это и есть обиталище призрака?
— В таком случае он действительно должен быть призраком, — небрежно заметила Эллен. — В доме нет абсолютно никакой мебели.
Девушки вернулись домой и сообщили, что их попытки отыскать след незваного гостя не увенчались успехом. Вспомнив, что многие дома колониальной эпохи имеют потайные входы и переходы, Нэнси обратилась к мисс Флоре:
— Известен ли вам какой-нибудь секретный вход в ваш дом, которым вор мог бы воспользоваться?
Она ответила отрицательно, добавив, что её муж был человек молчаливый и скончался он, когда Розмари была ещё крошечным ребёнком.
— Вполне возможно, он знал о тайном входе, но не хотел волновать меня рассказом о нём, — сказала миссис Тернбулл.
Тётя Розмари, почувствовав, что вопросы начинают вызывать у её матери тревогу, предложила устроить ленч. Обе девушки отправились вместе с ней на кухню и помогли приготовить вкусную еду. салат с курицей, бисквиты и фруктовое желе.
Во время еды разговор касался различных тем, но неизменно возвращался к тайне призрака. Они только кончили есть, как Нэнси вдруг резко выпрямилась в кресле. — В чём дело? — спросила её Эллен.
Нэнси смотрела через дверь столовой на лестницу в холле. Потом она повернулась к мисс Флоре.
— Вы оставили радиоприёмник в вашей комнате включённым?
— Нет, а что?
— А вы, тётя Розмари?
— Нет. Ни мама, ни я сегодня утром вообще не включали наши приёмники. А почему… — Она не закончила свой вопрос, потому что теперь все они отчётливо слышали музыку, доносившуюся со второго этажа.
Эллен и Нэнси мигом вскочили с места, бросились в холл, а оттуда — вверх по лестнице. Музыка доносилась из комнаты мисс Флоры, и, когда они ворвались туда, они убедились, что звучала она из её радиоприёмника.
Нэнси подошла, чтобы осмотреть приёмник. Это был аппарат старого образца, не снабжённый устройством для автоматического включения и выключения.
— Кто-то вошёл в эту комнату и включил радио! — заявила она.
На лице Эллен появилась тревога, но она попыталась избавиться от своей нервозности и спросила:
— Нэнси, а ты не считаешь, что приёмник мог быть включён с помощью дистанционного управления? Я слыхала о таких вещах.
Нэнси сказала, что она в этом сомневается.
— Боюсь, Эллен, что вор всё время находился и находится в доме. Он и призрак — одно и то же лицо. Как жалко, что мы раньше не заглянули в погреб и на чердак. Но, может, ещё не поздно. Пошли!
Вместо того чтобы выйти из комнаты, Эллен стояла, пристально глядя на камин.
— Нэнси, ты не думаешь, что кто-нибудь прячется там?
Без колебаний она пересекла комнату, стала на колени и попыталась заглянуть в трубу. Вьюшка была закрыта. Протянув руку, Эллен дёрнула её, пытаясь открыть.
— Ох ты! — вскрикнула она.
— О Эллен, бедняжка! — воскликнула Нэнси, подбегая к подруге.
Вниз обрушился дождь сажи, покрыв волосы, лицо, плечи и руки Эллен.
— Нэнси, пожалуйста, принеси мне полотенце.
Нэнси бросилась в ванную и схватила два больших полотенца. Она обмотала ими подругу, а потом пошла вместе с Эллен помочь ей вымыть голову и вообще отмыться от грязи. После этого она принесла ей чистое спортивное платье.
— Боюсь, моя идея насчёт труб оказалась не слишком удачной, — грустно констатировала Эллен. — И теперь, наверное, мы уже упустили время поймать вора,
Тем не менее они с Нэнси взобрались на чердак и пошарили между чемоданами и всевозможными ящиками — не прячется ли там кто-нибудь. После этого девушки спустились в погреб и осмотрели различные помещения там. Но никакого следа вора, проникшего в особняк, они так и не обнаружили.
Когда мисс Флора выслушала всю историю, она нервно вздохнула.
— Это — призрак. Никакого другого объяснения нет.
— Но почему призрак вдруг стал выкидывать свои штуки именно здесь? — спросила тётя Розмари. — В этом доме люди жили с 1785 года, и никогда ни о каком призраке здесь не слыхивали.
— По-видимому, цель его появления — грабёж, — сказала Нэнси. — Но зачем вору понадобилось вас пугать — этого я пока ещё не понимаю.
— Самое главное, — сказала Эллен, — это поймать его.
— О, если бы это было возможно! — дрожащим голосом произнесла мисс Флора.
Девушки собирались убрать со стола грязные тарелки и отнести их в кухню, когда во входную дверь громко постучали.
— О, Господи, кто это может быть? Вдруг это вор, явившийся напакостить нам всем?! — воскликнула мисс Флора. Тётя Розмари обняла мать одной рукой за плечи.
— Пожалуйста, не волнуйся, — умоляющим голосом сказала она. — Я думаю, что наш гость — это, вероятно, человек, желающий купить «Два вяза». — Она повернулась к Нэнси и Эллен. — Но мама не хочет продавать за ту низкую цену, которую он предлагает.
Нэнси сказала, что она пойдёт открывать. Она поставила релки на стол и вышла в холл. Подойдя к парадной двери, она широко её распахнула.
На пороге стоял Натан Гомбер!
СТРАННАЯ БЕСЕДА
В течение нескольких секунд Натан Гомбер смотрел на Нэнси, не веря глазам своим.
— Вы! — наконец воскликнул он.
— Вы не ожидали встретить меня здесь, как я понимаю, — холодно сказала девушка.
— Разумеется, не ожидал. Я думал, вы прислушаетесь к моему совету и останетесь вместе с отцом. Но сегодняшние молодые люди мягкосердечием не отличаются! — Гомбер возмущённо качал головой.
