- Значит, скоро вернется ворий и... - начал староста, но мужчина его перебил, хотя мне так хотелось услышать, что будет после "и".
- Он не вернется, мы сами к нему выйдем, - вздохнул экспериментатор, - Ящер сидит у нашего дома. У нашего. - он перевел взгляд на сына, - Сидит и ждет.
Парень схватился за руку, за ту на которой была руна Простого.
- До заката я должен вернуться, - прошептал он.
- Плодотворно Картэн по соседям прогулялся, - констатировал показавшийся в дверях спальни Алексий.
Пашка тихо вздохнула.
- Значит, все кончено? - с тоской спросил парень.
- Нет, - отрезала я.
- Ольга, - попенял мне старик.
Я запустила руку в ящик и вытащила из нее две вещи. Атам и ...
- Мы уберем дракона с вашего дома.
- Знаешь, как его убить? - спросил Веник.
- Хуже, - я повернулась в соседу, - Знаю как надеть на его намордник.
- Будете уходить, выключите свет, нечего просто так жечь, м прокричала бабка из спальни.
Через десять минут я вышла из дома, обе руки были заняты. Солнце нижним краем диска коснулось земли, окрасив деревья и дома в разные оттенки алого. Все еще пахло гарью, и любопытством. Оно словно масло обтекало меня со всех сторон. Густое, липкое. Все ждали, ждали развязки, смерти, не важно чьей.
Я быстро пересекла газон, переступила через тело, хотя могла и обойти, и обернулась, не смогла не обернуться. Левый глаз Радифа был полностью залит кровью, а второй... Второй черный, слезящийся, словно маслина которую окунули в рассол, следил за каждым моим движением. Он давно уж не дергался, лишь дрожь агонии иногда проходила по вдавленному в траву телу. Агонии, которая никак не могла закончиться. И была такой сладкой...
Я присела и поставила пластиковую бутылку на землю, жидкость качнулась, лизнув сперва одну стенку бутылки, потом вторую. Запах был слишком резкий, я чувствовала его даже сквозь плотно завинченную пробку. Но дыхание Радифа перебивало все остальное...
Времени почти не осталось, но просто так уйти было бы не правильно. Ольга - человек бы не ушла, даже не смотря на злость на этого бывшего вестника, несмотря на боль, его и мою. Даже если это ставило под угрозу весь план...
...- Что нужно делать? - падальщик поднялся с дивана.
- Сможешь достать бензин? Где-то здесь были спички...
- Я могу пойти с тобой, - вышел вперед феникс, - И обеспечить столько огня сколько потребуется.
- Нет, - я положила зеленоватый атам, взяла со стола коробок и посмотрела на соседа, - Слей из машины литра два в бутылку.
- Что ты придумала? Дракона не поджечь... - нахмурился староста.
- И не надо, - спички с шорохом перекатились внутри картонной коробки, я убрала коробок в задний карман, - Поджигать мы будем не дракона...
... Его одежда была покрыта грязью, он весь был покрыт, а может, уже сам был ею.
- Если выживешь, - я посмотрела на мужчину, - Найди нору поглубже и заползи подальше. Сюда не возвращайся, не лелей мечту выесть мне глаза чайной ложкой. Твой хозяин мертв.
По изломанному телу прошла дрожь, я не удержалась и провела пальцем по коже. На самом деле он пах замечательно, даже будучи почти покойником, хотелось отбросить все, наклониться и слизнуть кровь, лакать его агонию, словно изысканный деликатес. Раньше я очень боялась таких порывов. Но страх быстро пошел. Я знала, что не сделаю этого, хотя бы потому, что были те, кто этого ждал. Не сделаю, вопреки, назло. Истерика подростка? Прекрасно. Желание все сделать наоборот? Желания должны исполнятся. Сейчас я была уверена только в этом. И том, что держала в правой руке, то, что не решалась положить на землю...
... - Март можешь создать карман? Пузырь, как тот, что был у вас в доме, только непроницаемый?
- Эээ... Не понимаю зачем это...
- Я могу создать, - вставил Константин
- Можешь? Или нет? - перебила я, продолжая смотреть на парня. - Не твой отец, а ты? Создать здесь, чтобы я могла взять его в руки, как... - я свела ладони, - Мяч. Чтобы не пройти сквозь него, а именно поднять? Чтобы никто не проник за его стенки, чтобы...
- Я понял-понял, - он почесал макушку, - Карман высокой плотности, непроницаемый, маленький. Могу, надо задействовать кровь, нет лучше лимфу, сделать его частью себя, но...
- Всегда есть "но", - покачала головой я.
- Не бывает ничего вечного. Я могу, но с моей смертью не станет и его. Нельзя умереть по частям.
- То, что надо.
- Объект? - парень стал закатывать руки.
Я разжала ладонь, в которой все еще держала, то, что достала из ящика столика. Вещь, которую нашла. Яркий огонь ласково коснулся пальцев, и прильнул к коже...
... - Фршь, - выплюнул мне в лицо Радиф, правая рука дернулась и проскребла по земле.
Это все на что его хватило. Не слово, звук, злость, и сожаление. Не в том, что произошло, а в том, что мои глаза все еще на месте. Сейчас он был масом, пищей для остальных, и ничего не мог с этим поделать. А я не хотела.
- Мне не нужны дохлые рабы, - черный глаз шевельнулся и остановился на сфере в моих руках, сфере за которой бушевал огонь, - Живые тоже не нужны. Поэтому я сняла ошейник, поэтому не отдала тебя соседям. Поэтому, а не потому что пожалела. Сделай одолжение себе и мне - сдохни.
- Ольга, - позвал меня подошедший Веник, - Я могу просто убить его, не усложняй...
- Нет. - я повернулась к падальщику, - Слышишь...
...- Послушай, ты не сможешь его поджечь, - Алексий принюхался к перу феникса в моих руках, - Его хозяин давно мертв.
- Я не смогу, - пальцы сжались на рукояти атама, - Но оно может. Как ты сказал? Предмет с оттиском души?
Феникс посмотрел на малахитовое лезвие, долго смотрел...пока не понял, что я задумала.
- Ольга, ты ненормальная...
... - Только дураки оставляют за спиной таких врагов. - падальщик покачал головой, - тебе даже не обязательно разрешать, просто не оглядывайся.
- В очередной раз отвернуться? - я скривилась, - Как же я устала от вашей доброты. - задев локтем бутылку, я ухватила восточника за короткие волосы и вздернула голову, резко, желая причинить боль, желая услышать как в горле булькает кровь и трещат позвонки, - Я хочу чтобы ты лежал тут долго, сколько выдержишь. Хочу чтобы понял, что значит быть беспомощным. И свободным. - улыбка тронула мои губы, - Хочу чтобы ты не знал, умрешь или выживешь, как я в Желтой цитадели. И заметь, я даже не буду снимать с тебя кожу. А потом, быть может, мы поговорим, если будет о чем.
Я разжала пальцы, и Радиф упал назад, зубы клацнули, черный глаз закатился, сосуды в глазнице лопнули, смятая грудь задрожала, ему никак не удавалось сделать вдох. Последний? Предпоследний? Хрип сменился шипением, едва слышным даже моему уху, и что-то изменилось в теле. Правое легкое вдруг собралось, сдулось, как сдувается проколотый воздушный шарик. На самом деле, это страшно, когда тебя предает не тот, кто стоит рядом с ножом в руке, а собственное тело.
