- Добро пожаловать, - натянуто произнесла она и не менее натянуто добавила, - Великая.
- Правда? - удивилась я, - А по виду не скажешь. Но спасибо на добром слове. - меня так и тянуло на манер моей бабки поклониться в пояс, но я смогла сдержаться.
Белые занавески на окне шевельнулись, я увидела, как к дому подошел "дедок" в кепке, следом женщина с корзиной.
- Что вам у нас надо?
- В прошлый раз вы не спрашивали. - я вспомнила нашу краткую встречу у источника, запах дыма, что шел от соседнего дома, очень напоминал тот.
- В прошлый раз у нам приходила человеческая игрушка Седого, а сейчас...
- Что? - обернулась я, - Нечеловеческая игрушка? Не игрушка?
- Великая.
В ее устах это слово прозвучало прерывисто, "вели...ая" будто она споткнулась и проглотила букву "к", у нас девушки с завода так же о директоре говорили.
- Мне нужна могила, помеченная кругом и крестом, могила ошера Тира, которого похоронила здесь Киу, если это о чем-нибудь вам говорит. Я закопаю недостающие части тела бедолаги и уеду.
Женщина посмотрела в окно, меня коснулось ее сожаление. И решимость.
- Я не знаю, что вы ищите.
- Вранье, знаете. Ваш хранитель знает и даже они, - я ткнула пальцем в окно, где только что подошедший молодой парень в кепке, задумчиво, один за одним, обдирал листики с куста сирени, - знают. И думаю, цена за это знание не окажется непомерно велика.
- Думаете? - он подняла подведенные черным брови, - Что они запросят? В лучшем случае разрешение на охоту.
- В худшем, вы хотите сказать?
- Расплатиться за счет кого-то другого? - она напряженно улыбнулась, - В лучшем. В худшем они потребуют чего-то от вас, вернее от Седого. Вы можете давать обещания от его имени?
- Тогда я разрешу охоту, - я дернула головой, отворачиваясь от окна, перед домом уже стояло человек семь.
- Охоту на незнакомого человека, мужчину, женщину, ребенка? Теперь уже врете вы.
- Туше, - я села напротив ведьмы в кресло.
- Уезжайте.
- Уеду, - согласилась я и увидела, как брови поползли вверх, в моем слове не было ни грамма лжи, - Если убедите меня, что это на самом деле лучше. Неспроста же вы все дергаетесь.
Я выжидательно уставилась на женщину, чувствуя, как ее эмоции сменяют друг друга, как стеклышки цветного стекла в калейдоскопе, каждый раз складываясь в разный рисунок. Сомнение, надежда, отрицание, горечь, и решимость. Снова эта твердокаменная серая решимость, чувства, словно стрелки часов сделали круг и вернулись обратно.
- В Заячьем холме есть легенда... Там, где бы вы не жили, есть легенды? - она подалась вперед.
- Как разочаровывающее прозвучало это "где бы", - я позволила себе улыбку.
- В Юково, - тут же исправилась он.
- Есть, в основном на сценарии к фильмам ужасов смахивают. Ваши такие же?
- У нас есть легенда о последней могиле и круге. - она испытывающе посмотрела на меня, - Когда последний павший будет захоронен, когда будет брошен последний ком земли в последнюю могилу, когда кости утратят силу и обретут покой, круг жизни замкнется. И все кончится.
Я на всякий случай подождала еще минуту, но староста полуприкрыв глаза, продолжала выдерживать трагическую паузу.
- Что все?
- Мы не знаем, но думаю наш холм, наш источник, наше...
- Стоп, то есть сразу предполагаем худшее, несмотря на расплывчатую формулировку?
- Мы должны предполагать худшее, никто не позаботиться о нас, кроме нас самих.
- Отлично, - я встала. И надела рюкзак, - То есть узрев мировую опасность хозяина вы о надвигающееся угрозе оповестили, - женщина не открывая, глаз, кивнула, меня снова кольнуло ее разочарование, - Дайте угадаю, что он ответил... "На ваше усмотрение"? - Она кивнула, - Прям де жавю какое-то.
- Ты надо мной смеешься?
- Есть немного, - призналась я, - знали бы вы, сколько раз я слышала эти слова и что они означают, тоже бы смеялись.
- И что они значит?
- То, что кому-то придется очень несладко, и этот кто-то в большинстве случаев я.
От открыла глаза, и я поняла, почему она сидела зажмурившись и на что решалась. Зрачки блеснули белым огнем, странным образом напомнив мне щуку из старого пластилинового мультфильма, и меня отбросило к стене. Белая вспышка казалась, осязаемо колючей. Я ударилась о перегородку рядом с дверным проемом, стена отозвалась неприятным треском.
Воздух выбило из легких, и я сползла на пол, в рюкзаке лопатка звонко стукнулась о доспех. Кресло опрокинуло на спинку, и оно ударило меня по колену. Наступила вязкая тишина. Словно воздух вокруг превратился в кисель, в котором замерли секундные стрелки, словно сердце едва не выскочившее из груди, вдруг замедлилось и стало отбивать неправильный тягучий ритм.
Ведьма встала, показавшись мне слишком массивной, слишком значимой...
- Убирайся, пока жива!
Я тряхнула головой, подхватила рюкзак и ... вместо того, чтобы встать, как видимо ожидала старшая, уцепилась ладонью за косяк, подтянулась к проему и перекатилась за стену. Ненадежное укрытие, но лучше чем ничего.
- Вставай и дерись, - взвизгнула ведьма. - Ты не смеешь...
- Дело ведь не предсказании, - проговорила я, проверяя как выходит из крепления на поясе нож, - И не в могиле. В чем-то другом. В чем?
Я слышала, как она подходит, под ботинками едва слышно поскрипывали половицы.
- В тебе, - ответила она.
И я поняла, что это правда. Она показалась в проеме, я, замахнувшись, воткнула нож в ногу, прибивая ступню к полу прямо сквозь ботинок. И тут же ударила кулаком в колено, от чего старая женщина охнула и стала оседать на пол. Будь на ее месте человек, я бы сломала ему ногу... Будь на ее месте человек, я бы его не ударила...
Когда-то я удивлялась способности нечисти наносить вред играючи, словно между делом, но то время давно прошло.
Я поднялась и заглянула в дверной проем. Ведьма шипела, сидя на полу с закрытыми глазами. Что это означает, я поняла слишком поздно. Очередная вспышка холодного света из ее глаз и меня снова отбросило назад, словно теннисный мячик по которому ударило ракетка. Глупо, было так подставляться под удар, но... я понятия не имела, как противостоять магии.
Меня с силой ударило об дверь, та распахнулась, я вывалилась наружу и, не удержавшись на ступенях крыльца, грохнулась на взрыхленную землю. Кто-то, наверное ведьма, начал сажать здесь розовые цветы, я безжалостно смяла тонкие стебли плечом. Боли не было, лишь недоумение. Что во имя высших происходит? Староста могла просто не отвечая на вопросы, выдворить назойливую девку несолоно хлебавши. Не с ножом же у горла ее расспрашивать, хотя... Что-то внутри меня было очень радо такой перспективе. Оно очень хотело посмотреть, как ее глаза закатятся от боли, хотело ощутить упругие толчки крови из рассеченной артерии.
