— Разве здесь не прекрасно? — обратилась Бэб к Бэну, находя в каждом мгновении признаки жизни и разукрашивая его цветами радости.
— Просто самое чудное место. Для полного счастья не хватает только лошади неподалеку, — ответил Бэн.
— У судьи три лошади. Он так беспокоится о них, что даже не позволил нам вычесать шерсть с хвоста старого Майора, — сказала Бэтти, закрывая свою арифметику, с уязвленным выражением лица.
— Майк позволяет мне прокатиться на Белой до источника. Когда судьи нет. Это так весело! Я люблю лошадей! — воскликнула Бэб, подпрыгивая вверх-вниз на голубой скамейке и пытаясь имитировать движения белой Дженни.
— Думаю, ты отважная девочка, — Бэн одобрительно взглянул на нее.
— Идемте завтракать! — позвала миссис Мосс; и около двадцати минут никто практически не разговаривал. Пюре и молоко исчезли невероятно быстро.
После Бэн принялся бодро рубить дрова по просьбе миссис Мосс так, что щепки разлетались во все стороны. Бэб загремела чашками, Бэтти подняла облако пыли, в то время как мама, казалось, успевала везде одновременно. Даже Санчо, осознавая важность своего участия в этом процессе, пытался помочь Бэну в своей сумасбродной манере, прыгая возле него и опасаясь лишь, чтоб ему не отрубили хвост. Когда его отправили за дверь, пес ни чуточки не обиделся, а только весело залаял на притаившегося на дереве кота, немного поохотился на курочек за забором и бережно закопал туфель в саду, где уже были им закопаны остатки бараньей косточки.
Когда все собрались, Санчо как послушный пес пожелал отправиться на прогулку вместе с этими леди. На перекрестке они разошлись в разные стороны: малышки побежали в школу, а миссис Мосс и Бэн направились в сторону громадного дома сквайра на холме.
— Не бойся, дитя! Я ничего не скажу о том, что ты сбежал. И если сквайр даст тебе работу, просто поблагодари его за это и делай все, что сможешь. Я думаю, он тебя возьмет, без сомнения, — прошептала она, звоня в дверь, на которой красовалось слово «Моррис».
— Заходите! — позвал хриплый голос. С ощущением того, что здесь его могут лишить зубов, Бэн последовал за доброй женщиной, улыбнувшись ей и стараясь произвести как можно лучшее впечатление.
Седовласый джентльмен, что сидел, читая газету, взглянул поверх очков на новоприбывших гостей. Он заговорил в раздраженном тоне:
— Доброе утро, мэм. Что случилось? Юный бродяга пытался стащить ваших курочек?
— О нет, сэр! — воскликнула миссис Мосс, шокированная таким предположением. Затем в нескольких словах она объяснила ему суть дела, рассказала историю Бэна, неосознанно подчеркивая и доводя описание лишений и нужд этого мальчика до патетического уровня. Это не могло не заинтересовать сквайра, так как рассказ растрогал даже Бэна.
— Итак, мальчик, что я могу для тебя сделать? — спросил старый джентльмен, одобрительно кивнув миссис Мосс, когда она закончила свой рассказ.
— Все, что угодно, сэр, лишь бы мне заработать на жизнь.
— Ты умеешь полоть?
— Никогда этого не делал, но могу научиться, сэр.
— Обрабатывать сахарную свеклу и пасти свиней, а? Умеешь собирать ягоды?
— Не пробовал, я только ел их, сэр.
— Да, об этом виде работы тоже не стоит забывать. Ты можешь запрячь лошадь в плуг?
— Думаю, мог бы, сэр, — глаза Бэна засверкали, ведь он безмерно любил этих животных, которые всегда были его дражайшими друзьями.
— Проказы не позволительны с лошадью. Мой конь просто замечательный. Я очень о нем забочусь. — Сквайр говорил абсолютно спокойно, но в его глазах что-то промелькнуло, и миссис Мосс постаралась сдержаться, чтобы не рассмеяться. Все дело в том, что конь сквайра был в городе всеобщим поводом для насмешек. Ему было около двадцати лет, и он имел особенную, присущую только ему походку. Этот конь перемещался с большой скоростью, высоко поднимал копыта; его никогда не пинали и не били. Мальчики говорили, что он бежит впереди всех, а ходит позади всех, и по-разному шутили насчет животного с носом, похожим на римский.
— Я слишком обожаю лошадей, чтобы причинять им боль, сэр. Что касается езды, то я могу оседлать все, что движется на четырех ногах. Король Марокко раньше брыкался и кусался, но мне удалось найти к нему подход.
— Тогда ты, возможно, сможешь и коров на пастбище водить?
— Я управлял слонами и верблюдами, страусами, медведями гризли, мулами и шестью желтоватыми пони одновременно. Думаю, если постараться, то смогу и с коровами справиться, — ответил Бэн, пытаясь быть кротким, когда в его душу закралось сомнение, что он не сможет справиться с коровами.
Он нравился сквайру все больше, являя собой чудную смесь возмущения и восхищения, которую выдавали огонь его глаз и еле заметная улыбка, струящаяся с губ. Впечатленный перечисленным Бэном списком, сквайр серьезно отметил:
— Мы не содержим здесь слонов и верблюдов. Было много медведей, но люди устали от них. У нас есть много мулов, но только двуногая их разновидность. Да и вообще, мы предпочитаем шанхайских птиц страусам.
Через мгновение Бэн рассмеялся так громко и заразительно, что оба взрослых незамедлительно последовали его примеру. Каким-то образом смех может сблизить людей сильнее и гораздо быстрее, чем слова. Когда веселье прекратилось, сквайр постучал в окошко позади себя и сказал, придерживаясь прежнего резкого тона:
— Мы пока посмотрим, что у тебя получится с коровами. Мой человек покажет тебе, куда их водить, и даст еще какую-то дополнительную работу на день. Я выясню, на что ты годишься, и отошлю тебя на ночь. Миссис Мосс, мальчик может у вас ночевать?
— Да, конечно, сэр. Вполне. Мальчик не будет никому обузой, — сердечно заметила миссис Мосс.
— Я пока отдам распоряжения насчет твоего отца. Ты пока побудь здесь, подумай, что рассказать тому, кто скоро придет за тобой.
— Спасибо, сэр. Я так и сделаю. Отец вернется как можно скорее, если только он не болен или не потерялся, — прошептал Бэн, в душе благодаря звезды за такое благоприятное расположение.
Тут вошел рыжеволосый ирландец и остановился, осматривая мальчика, пока сквайр отдавал распоряжения.
— Пэт, этот малый хочет работать. Он займется коровами. Подыщи для него еще какую-нибудь не слишком обременительную работу. И дай мне знать, для чего он пригоден.
— Да, ваша честь. Пошли, мальчик, я покажу тебе все, — ответил Пэт.
Бэн обратился к миссис Мосс с поспешным «До свидания» и затем последовал за своим новым начальником, которого так и распирало как-то подшутить над ним.
Но на какой-то миг Бэн совсем позабыл о существовании Пэта, так как во дворе он увидел Герцога Веллингтона, названного так из-за своего римского носа. Бэна настолько переполняли чувства, что он подбежал к лошади безо всякого страха. Герцог немного недовольно навострил уши; Бэн посмотрел ему прямо в глаза, погладил серебристо-серую мордочку и произнес ласковые слова, чтобы успокоить лошадь.
