Когда люди ушли в последний раз, домовой снова приготовился их ждать. Но, время шло, а люди так и не появлялись. Сейчас даже дверь нельзя было открыть. Все вокруг заросло травой и кустарником. Домовому дверь была не нужна. Зачем? Он и так мог спокойно проходить сквозь стены. Мог и невидимым становиться для людей.
Если бы не домовой, то дом давно бы развалился, хотя и сложен был из вековой лиственницы. Дом без хозяина долго не живет. Почему? Да, кто ж его знает, почему? Не живет, и всё тут. В незапамятные времена здесь деревенька была. Дворов на десять. А потом опустела. Беда какая-то случилась. Даже домовые со своими кикиморами поуходили.
С какими кикиморами? А вы разве не знаете, что кикимора, это жена домового? Вы только про болотных слыхали? Вот из таких деревенек они и переселялись на болота, когда на них охота началась. А где еще прикажете прятаться? Не каждый осмелится в трясину сунуться. Так кикиморы на болотах и прижились. А домовые не смогли. Какой же это домовой, без дома? Так и разбрелись по свету, искать новые дома.
В этот только дом домовой потом и вернулся. А остальные дома постепенно умерли. Теперь и следа не найти. Сначала не верил, что навсегда отсюда люди ушли, а потом попривык уже. Хотя тайная надежда на возвращение хозяев оставалась.
Лет, этак, сто или сто пятьдесят назад, точно уже и не припомнить, решил наведаться к родне на болото. Дней через десять вернулся. Сыро там и грязно. Да и не осталось почти никого. Какой-то лихой человек почти всех кикимор извел на болоте. С тех пор домовой больше не выходил из дома.
Вспоминал иногда, как раньше весело было. Сидел на печке и улыбался. Славное время было. Люди к домовым с почтением относились. Уважали. А если кто домового и обижал случайно, то тут же старался задобрить. А иначе, как?
Если домовой обидится и перестанет дом защищать, то большие беды могут быть от этого. Потому-то люди и жили с домовыми в мире и дружбе. Добрый домовой, он и дом защитит, и о беде предупредит. Такие правила.
Своего имени у домового не было. Да и зачем оно? Раньше, когда еще деревенька была, домовых по хозяину дома называли. Менялся хозяин, менялось и имя. А теперь он ничей. Последнего хозяина уже и в живых нет, не живут люди по столько лет, а новый так и не объявился.
В доме, оно, конечно, сидеть спокойней. Только скучно уж очень. Однажды старый ворон прилетал. Да не заладился у них тогда разговор. Не в настроении домовой был. Ворон и улетел. А что ему? Он – птица вольная. К дому не привязан, как домовой. Летает, где хочет. Обидчивый оказался. После того раза и клюва не кажет.
Что за молодежь пошла? Совсем старших не уважают. Подумаешь, старый ворон. Да, по сравнению с домовым, он птенец желторотый! Ишь, ты! Обиделся он. Червячка ему не дали. Нет у меня червячков. А если и есть, то самому нужны. И нечего спрашивать, «зачем?», нужны и всё тут. Может, они мне пятки щекочут или массаж делают. Тебе-то какое дело?
Продолжая ворчать, домовой обошел дом. Где-то что-то подправил, парочку лесных духов прогнал. Настроение не улучшилось. Не зная, чем бы еще заняться, выглянул наружу. Тоже ничего интересного. Те же деревья и кусты вокруг дома. Та же самая трава. То же самое небо. Впрочем, нет. Небо то же самое, а вот облака другие.
Домовой поднялся на крышу и улегся, рассматривая облака. Всё, хоть какое-то развлечение. Облака всегда разные, большие и маленькие. И всё время меняются, пока проплывают над тобой. Иногда просто, как сугробы снега зимой, а иногда такие чудные, что диву даешься.
Вскоре наскучили и облака. Летает в небе, невесть что, никакой пользы от него. Только место зазря занимает. Ладно, там, солнышко или луна, от них хоть свет есть. Да и места в небе занимают немного. К тому же, всегда вовремя приходят и уходят. Знают свое время и место. Сколько домовой себя помнит, никогда солнышко ночью не приходило.
Спустившись с крыши, домовой прошелся по двору. Точнее, по тому месту, что когда-то было двором. Поворчал на кусты, что выросли не спросясь. Погрозил белке, уронившей на него, пустую шишку. Хотел еще что-то выговорить дятлу, но тот сидел слишком далеко.
Так и не найдя себе достойного занятия, домовой снова отправился в дом. Забравшись на печку, попытался уснуть. Ничего не получилось. Видимо, выспался лет на сто вперед. Перелег на сохранившуюся лавку. Показалось неудобно, хотя до этого ему нравилось на ней лежать.
Взлохматив и без того лохматую прическу, снова вышел наружу. Решил наломать веток на новый веник. Приняв такое решение, неспешно пошел в лес, придирчиво разглядывая деревья. На хороший веник не каждая ветка годится. Это только неумехи берут для веника, какие попало ветки. А для него нужны ровненькие и одинаковые прутики.
Продолжая про себя рассуждать о том, каким должен быть настоящий голик, домовой незаметно оказался на краю болота. Что такое голик? Так называется веник из голых прутьев, которым можно даже пол от грязи отмывать. И воды он не боится. Вот.
Оказавшись на краю болота, домовой задумался. Может в гости заглянуть? Давненько здесь не бывал. Но, с другой стороны, не хотелось грязь месить. Отмывайся потом! Да и лягушки со всех сторон квакают так, что недолго и слуха лишиться. А он к тишине привык.
– Здравствуйте, – раздался звонкий голос, – А вы кто?
Домовой от неожиданности едва не сел в большую лужу.
– Я-то кто? – удивился он, – Домовой я! А ты, кто такая будешь?
– Я принцесса этого болота. Кики. – с озорной улыбкой, она слегка поклонилась.
– Какая еще принцесса? – опешил домовой, – Отродясь, на этом болоте никаких принцесс не бывало! Это только у людей принцессы всякие бывают. Но, ты же, не человек?
– Я кикимора.
– Я всех кикимор на этом болоте знаю! – возразил домовой, – А тебя вижу первый раз. Чья ты будешь и откуда здесь появилась?
– Как это откуда? Я родилась на этом болоте. – обиженно надула губы Кики.
– А кто твоя мать?
– Кикая.
– Кикая? Она еще жива? Хотя, что ей сделается? Девчонка еще.
– Ничего себе, девчонка! Старуха!
– Это по сравнению с тобой, она старуха. А по сравнению со мной, она еще девчонка сопливая!
– А откуда ты знаешь мою мать?
– Как это, откуда? Что ж я, свою жену не знаю, что ли? Это ей здесь понравилось, а я домой вернулся.
– Подожди, – наморщила лицо Кика, – Если моя мать твоя жена, то значит ты мой отец?
– Похоже на то, – растерялся домовой, – Я как-то об этом не подумал. Странно все это. Даже и не знаю, радоваться или плакать.
– Зачем же, плакать? – удивилась Кики, – Радоваться надо. Не каждый день родня находится. Тем более, отец или дочь!
– Подожди. Дай сначала мысли в порядок привести. Все перемешалось в голове.
– Да и на голове, тоже, – улыбнулась Кики, – А давай, я тебе волосы в порядок приведу.
