— Мистер Пендлтон очень внимателен, я вижу, но должна сказать, что он или Тимоти могли не беспокоиться.
— Нет-нет, никакого беспокойства, я вас уверяю, — засмеялся молодой человек, стараясь скрыть неловкость. — Позвольте мне взять ваши квитанции, чтобы получить багаж.
— Благодарю вас, — начала миссис Чилтон, — я думаю, что мы мо…
Но Поллианна, услыхав «благодарю вас», сразу дала ему квитанции и так посмотрела на тётю, что та больше ничего не сказала.
Дорога домой прошла в молчании. Тимоти, оскорблённый холодным приёмом своей бывшей госпожи, плотно сжав губы, сидел на переднем сиденье. Миссис Чилтон, бросив: «Пусть будет по-твоему, дитя. Если уж тебе так хочется, мы можем поехать домой и таким образом», — погрузилась в холодную мрачность. Однако Поллианна не чувствовала ни напряжения, ни натянутости. Радостно, хотя и со слезами на глазах, она приветствовала каждый любимый предмет. Только один раз она заговорила, и то лишь, чтобы сказать:
— Разве Джимми не прелесть? Как он повзрослел! А какие у него добрые глаза и улыбка! — Она немножко подождала, но, не услышав ответа, продолжала про себя, радостно улыбаясь: «Во всяком случае, я так думаю».
Тимоти, обиженный и смущённый, боялся сказать, что ожидает их дома, поэтому широко раскрытые двери и убранные цветами комнаты, да ещё и Нэнси в изящном реверансе были настоящим сюрпризом и для миссис Чилтон и для Поллианны.
— Ох, Нэнси, как всё чудесно! — воскликнула Поллианна, легко спрыгивая на землю. — Тётя, и Нэнси здесь, встречает нас. Вы только посмотрите, как очаровательно она всё прибрала!
Голос Поллианны звучал весело, хотя в нём можно было заметить дрожь. Возвращение домой без доктора, которого она так любила, было для неё совсем не лёгким, и она понимала, каким же оно должно быть для тёти. Она знала, что та очень боится, как бы не расплакаться перед Нэнси. Скрытые вуалью глаза были полны слёз, губы дрожали. Поллианна ожидала, что тётя, чтобы скрыть своё состояние, постарается найти недочёты и разразится гневом. Поэтому она совсем не удивилась, услышав несколько холодных слов, обращённых к Нэнси и колючее: «Да, Нэнси, ты всё сделала неплохо, но я бы предпочла, чтоб ты не беспокоилась».
Вся радость моментально слетела с Нэнси. Она испугалась и остолбенела.
— Ох, миссис Полли, я хотела сказать, миссис Чилтон! — заикаясь, начала она. — Кажется, я не…
— Хорошо, хорошо, оставь, — прервала её миссис Чилтон. — Я не хочу больше об этом говорить, — и гордо подняв голову, важно прошагала в комнату. Через минуту они услыхали, что дверь её комнаты плотно закрылась.
Нэнси испуганно повернулась.
— Ох, мисс Поллианна, что это значит? Что я сделала? Я думала, ей будет приятно. Ведь я хотела угодить!
— Ну конечно, ты всё сделала замечательно! — всхлипнула Поллианна и стала рыться в сумочке, ища носовой платочек. — Это так мило с твоей стороны, просто чудесно!
— А ей не понравилось!
— Нет, понравилось. Просто она не хочет показывать. Она боится, что если она покажет, смогут увидеть и другое… Ох, Нэнси, Нэнси, я так рада, просто до слёз! — и, обняв Нэнси, Поллианна разрыдалась на её плече.
— Ну вот, ну что ты, милая, успокойся, — бормотала Нэнси, поглаживая вздрагивающие плечи одной рукой, а другой старалась достать уголочек фартука, чтобы смахнуть собственные слёзы.
— Понимаешь, я не должна плакать при ней, — заикаясь проговорила Поллианна. — Это трудно… приехать сюда после всего… Я понимаю, как ей плохо.
— Конечно, ну конечно, бедненькая овечка, — бормотала Нэнси. — И только подумать, что я сразу огорчила её…
— Нет, она не огорчена, — взволнованно перебила её Поллианна. — Просто она сейчас такая, Нэнси. Понимаешь, она не хочет никому показывать, как скверно она себя чувствует. Она боится, что это увидят, и использует всё, чтобы об этом не говорить. Со мной она точно такая же, поэтому я всё это знаю, понимаешь?
— Конечно, понимаю, вот так прямо и скажу, — Нэнси сурово поджала губы. Сочувствие её на мгновение исчезло, а рука, поглаживающая несчастную девочку, стала ещё нежнее. — Бедная овечка! Во всяком случае, я рада, что ты приехала.
— И я тоже, — вздохнула Поллианна, осторожно высвобождаясь из объятий и вытирая слёзы. — Теперь мне легче. Я так благодарна тебе, Нэнси, за всё, за всё! А теперь мы не можем больше тебя задерживать, ведь тебе пора идти.
— Ну, останусь на первое время, — хмыкнула Нэнси.
— Останешься? Как, Нэнси? Ведь ты вышла замуж? Разве ты не вышла за Тимоти?
— Конечно, но он не будет возражать. Он хочет, чтобы я побыла с тобой.
— Ох, Нэнси, мы не можем тебе позволить, — настаивала Поллианна. — У нас никого не может быть… ты ведь знаешь?! Теперь я сама буду всё делать. Пока мы должны жить очень экономно, так сказала тётя Полли.
— Ха! Как будто я возьму деньги… — начала Нэнси, сдерживая гнев, но, увидев лицо Поллианны, остановилась и остальные слова протеста пробормотала про себя, торопливо покидая комнату, чтобы взглянуть на курицу, запекавшуюся в духовке.
Только после того как закончился ужин и вся посуда была прибрана, миссис Тимоти Дёрджин решилась отправиться домой вместе с мужем. Покидая дом, она повторяла, чтобы ей дали знать, когда понадобится помощь.
Проводив Нэнси, Поллианна вошла в гостиную, где миссис Чилтон сидела одна, закрыв глаза рукой.
— Может быть, тётя, зажечь свет? — живо спросила Поллианна.
— Да, пожалуйста.
— Какая Нэнси молодец, так мило всё приготовила!
Ответа не последовало.
— Где только она могла набрать столько чудесных цветов? Она поставила их во всех комнатах, даже в обеих спальнях.
Опять последовало молчание.
Поллианна приглушённо вздохнула и тоскливо посмотрела на безжизненное лицо тётушки. Через мгновение она с надеждой начала опять:
— Я встретила старого Тома в саду. Бедный, ревматизм его совсем скрутил, он почти наполовину согнулся. Он особенно расспрашивал о вас и…
Миссис Чилтон повернулась и резко прервала её:
— Поллианна, что мы будем делать?
— Что делать? Ну конечно, всё, что только сможем!
Миссис Чилтон резко взмахнула рукой.
— Хватит, Поллианна, хватит, будь посерьёзнее. Я довольно быстро обнаружила, что это не шутка. Что мы будем делать? Как ты знаешь, мы лишились всех доходов. Конечно, есть вещи, которые ещё кое-что стоят, но мистер Харт сказал, что трудно будет их продать. Немного денег у нас есть в банке, ещё что-то должно поступить… Есть и этот дом. Но что толку? Это не платье и не еда. Он слишком велик для нас, но мы не продадим его и за половину цены. Правда, может случиться, что кому-то он понравится.
— Продать дом? Ох, тётя, только не это! Ваш чудесный дом, в котором так много красивых вещей!
