– Катапульты стоят здесь, – продолжал Бранд, высыпав пригоршню колышков на мыс, который охранял вход во внутреннюю часть залива. – Они могут расстрелять любой корабль, прошедший мимо патруля, если он приблизится примерно на одну милю. И наконец, здесь расположены главные силы Рагнарссонов. Вооруженные корабли, вытащенные на берег, – еще одна пригоршня колышков, – их почти столько же, сколько у нас, и опять же им нет нужды загружать запас воды и провизии.
– Скажи-ка, Бранд, – вмешался Шеф, – а есть какие-нибудь хорошие новости?
Бранд ухмыльнулся.
– Что ж, господин. Я мог бы сказать «зато нет дождя», но и дождь, кажется, скоро начнется. Да нет, есть, есть у меня хорошие новости. Если уж на то пошло, многие союзники Рагнарссонов идут с ними лишь по принуждению. Они делают это, потому что Рагнарссоны нападали на них по отдельности и вынуждали сдаться и предоставить свои войска. Но если союзники сочтут, что могут порвать с Рагнарссонами, – тогда Рагнарссоны только их и видели. Если Рагнарссоны будут побеждать, союзники будут драться за них. Но если им вдруг покажется, что Рагнарссоны проигрывают… Поддержка очень быстро исчезнет. Откровенно говоря, я думаю, что шансы у нас неплохие – если мы только заберемся под скорлупу ореха. Но катапульты – это проблема, и большие корабли тоже. – Бранд замялся, не зная, следует ли объяснять очевидное. Однако на совете не все были норманнами, и он решил, что лучше излагать прямо: – Понимаете, в морском бою размер вашего корабля так же важен, как… как каменная стена. Эти большие корабли во время бури в Атлантике не выдержат и часа, у них всегда слишком слабый киль. Но если один из них в закрытых водах встанет с вами борт к борту, все, что от них потребуется, это скинуть со своей высоты пару камней, и вы потонете. Они на несколько футов выше обычного корабля. Их команда защищена от всего, что вы сможете предпринять, но ваша палуба открыта для их стрел и дротиков. Они будут смотреть на вас сверху вниз. Вам придется кидать веревку с кошкой, чтобы залезть на их борт, а пока хоть кто-то из них жив, это невозможно. Корабли короля Олафа могут сражаться с ними на равных, но таких кораблей у Рагнарссонов в три раза больше, чем у нас. И команда на них, повторяю, лучшие бойцы Рагнарссонов. Только датчане, замечу, ни одного норвежца, – добавил Бранд не без гордости. – И при этом вовсе не безбородые мальчишки.
– Увы, – с сильным немецким акцентом произнес в наступившей тишине Бруно, – боюсь, что всем нам лучше разбежаться по домам.
Бранд сердито вспыхнул и потянулся через стол к руке Бруно, чтобы схватить и зажать ее в своей лапище, пока немец не запросит пощады. Бруно легко избежал захвата, даже не убрав с лица свою вечную улыбку.
Шеф стукнул по столу.
– Хватит. Благодарю тебя, Бранд, за твое сообщение. Граф Бруно, если ты намерен отправиться домой, мы продолжим без тебя. – Шеф на мгновенье вперил взгляд в Бруно, заставив того опустить глаза. – Граф просто пошутил. Он так же решительно настроен, как и все мы, покончить с этими бешеными собаками и восстановить в северных странах законность.
– Да, – сказал Герьольф, – но как мы это сделаем?
Шеф выставил вперед распрямленную ладонь:
– Это «бумага», – затем сжал руку в кулак, – это «камень», – и напоследок выставил два пальца, – это «ножницы». Ну, кто хочет сыграть со мной в эту игру? Граф Бруно, давай.
Голос Шефа звучал сильно и решительно, странно не сочетаясь с его болезненно-бледным лицом. Шеф был уверен, что способен повести за собой этих людей, способен даже достаточно хорошо читать их мысли, чтобы выиграть. Как поступит Бруно? Он не выберет «бумагу», это ясно. «Камень» или «ножницы»? Его собственный нрав подобен лезвию. Значит, он выберет «камень», считая, что другие похожи на него.
– Раз, два, три, – сосчитал Шеф. Игроки одновременно выбросили руки, Бруно сжатую в кулак, Шеф распрямленную ладонь. – «Камень» заворачивается в «бумагу», я победил.
Повтор, и на этот раз Бруно отвергнет «ножницы», которые победили бы в прошлый раз, откажется от «камня», который выбросил только что.
– Раз, два, три. – Распрямленная ладонь Бруно против двух пальцев Шефа. – «Ножницы» режут «бумагу», я опять победил. Ну да хватит… – Лицо Бруно начало темнеть из-за ухмылки Бранда. – Вы меня поняли. У них есть большие корабли, и катапульты, и обычные суда. Как сказал Бранд, большой корабль побьет обычный корабль. А что побьет большой корабль? Катапульта. А что бьет катапульту? Наш замысел – всегда противопоставлять нашу силу их слабости. Слушайте, сейчас я объясню вам…
* * *
Когда совет закончился, Шеф откинулся на спинку кресла, охрипнув от разговоров и все еще чувствуя слабость от потерянной крови. Бруно, приподнимаясь, изобразил церемонный поклон в направлении нахмурившегося Бранда, а затем прошел к концу стола.
– Ты проделал долгий путь с тех пор, как тебя пытались продать в рабство в Гедебю, – заметил он. Кивнул сидящему за спиной Шефа Карли. – Я вижу, твой юный дитмаршец все еще с тобой. Но оружие у тебя уже не то, что было тогда. Могу я взглянуть?
С необъяснимой неохотой Шеф повернулся назад, взял копье, стоящее у планширя, и протянул Бруно. Тот повертел реликвию в руках, осмотрел наконечник.
– Могу я спросить, где ты нашел это странное оружие?
Шеф рассмеялся.
– Слишком долго рассказывать. В коптильне. Мне сказали, что некогда оно принадлежало ярлу трондцев, какому-то Болли. Но я его никогда не видел. Не разговаривал с ним, – поправился он, вспомнив длинный ряд подвешенных трупов. – Ты мог заметить, что когда-то оно побывало в руках христиан. Посмотри, на краях наконечника есть кресты, когда-то там была золотая накладка. Но золото извлекли задолго до того, как я нашел копье.
Бруно повернул копье, осмотрел крестообразные выемки на лезвии. Он мягко и благоговейно погладил их. Через мгновенье он тихо сказал:
– Могу я спросить, как копье попало к тебе, если ты никогда не встречался с его владельцем? С этим Болли из Тронда? Ты его где-то нашел? Ты взял его у кого-то?
Шеф припомнил происшедшее в коптильне Эхегоргуна: как он отложил оружие, как Кутред его подобрал и вручил ему. Все-таки очень странно, что Бруно об этом допытывается. Не хотелось бы рассказывать ему всю историю.
– Скажем так, оно перешло ко мне. В то время оно никому не принадлежало.
– Однако оно хранилось у какого-то человека? Тебе его отдал какой-то человек?
«Оно хранилось у Эхегоргуна, – подумал Шеф. – А отдал мне его Кутред».
– Не совсем человек, – ответил он.
Бруно в свое время передали слова архиепископа Римберта: тот сказал, что святое Копье Лонгинуса и Карла Великого будет обретено благодаря вмешательству руки, не принадлежащей человеку. Сомнений больше не было. Наконец-то он держал в своих руках святую реликвию Императора. Бог вознаградил его за все испытания. Однако он стоял на палубе языческого судна, окруженный врагами. Как сказал ему малыш-дьякон? «Претерпевший же до конца спасется». До конца, а не почти до конца.
