Отряд прошел по короткой улице, уже опустевшей. На маленькой площади перед храмом толпилось не только все население городка, но еще десятки мужчин, женщин и детей со всех трех долин, пришедшие посмотреть на схватку ратоборцев. Одну улочку оставили свободной, чтобы по ней мог подойти отряд Бранда, но как только он прошел, воины с копьями и щитами перекрыли ее. Озмод оценивающе осмотрелся, стараясь найти слабое место в окружающем их заслоне. Не нашел.
Прямо перед ними, у самой двери храма, стояли одетые в алые плащи Вигдьярф и два его секунданта. Бранд осмотрелся, оглядел Кутреда, кивнул Озмоду и Квикке.
– Ждем, – сказал он, подняв палец, – ждем вызова.
Кутред ни на кого не смотрел. Он взял заточенный топорик и держал его в левой руке вместе со щитом. Другой рукой он подбрасывал в воздух саблю Шефа – кувырки которой выявляли ее плохую балансировку, – ловко подхватывая ее за незащищенную гардой рукоятку. Гул прокатился по толпе, когда некоторые признали в нем мельничного трэля, недоумевая, что бы это значило.
Бранд и Шеф шли навстречу противникам.
– Не надеть ли нам на него какие-нибудь доспехи? – по пути засомневался Шеф. – Твою кольчугу? Или шлем? Да хоть кожаную куртку? У Вигдьярфа все это есть.
– Берсерку это не нужно, – отрезал Бранд. – Сам увидишь.
Остановившись за семь шагов, он крикнул как для противников, так и для публики:
– Готов ли испытать свою удачу, Вигдьярф? Ты же знаешь, что мог бы попытаться выйти против меня много лет назад. Но тогда у тебя не было такого желания.
– А теперь нет желания у тебя, – усмехаясь, ответил Вигдьярф. – Ты уже решил, кто выйдет против меня? Ты? Или твой одноглазый и безоружный приятель?
Бранд ткнул большим пальцем за плечо:
– Мы решили попробовать того парня в зеленой рубахе. Он очень хочет драться с тобой. Вот у кого есть такое желание.
Усмешка Вигдьярфа исчезла, когда он глянул по ту сторону площади и увидел никем больше не заслоненного Кутреда, который у всех на виду жонглировал своей саблей. Теперь он начал еще и перекидывать из руки в руку топорик, успевая поймать его правой рукой и отбросить назад в левую, пока сабля находилась в воздухе.
– Ты не можешь выставить его против меня, – сказал Вигдьярф. – Он трэль. Это мой собственный трэль. Ты, как я понимаю, выкрал его ночью. Я не могу драться со своим же рабом. Я обращаюсь к марешалям, – и он повернулся к двум вооруженным людям, стоящим по бокам площади.
– Уж больно ты быстр объявлять людей трэлями, – отвечал Бранд. – Сначала ты объявляешь трэлями мирных проезжих, и они должны биться с тобой, чтобы оправдаться. Потом, когда человек хочет с тобой драться, ты говоришь, что он тоже трэль. Может быть, проще будет, если ты сразу скажешь, что вообще все кругом трэли? Тогда тебе останется только заставить их вести себя так, как ведут себя трэли. Потому что иначе – они не трэли.
– Я не буду с ним драться, – гнул свое Вигдьярф. – Он моя собственность, украденная ночью, а вы все – ночные воры, – он повернулся к марешалям и опять начал протестовать.
Бранд оглянулся через плечо.
– Если ты не будешь драться с ним, это твое дело, – засмеялся он. – Но я должен сообщить тебе кое-что. Он-то как раз будет драться с тобой. И с любым, кто заградит ему путь.
С хриплым ревом Кутред раздвинул окружающих и пошел через площадь. Глаза его застыли и не мигали, и по пути он начал петь. Вспомнив те времена, когда он был менестрелем, Шеф узнал песню. Это была старая нортумбрийская баллада о битве при Нектанском озере, когда пикты уничтожили армию короля Этельтрита. Кутред пел тот куплет, где говорилось о доблестных королевских оруженосцах, отказавшихся отступать или сдаваться и вставших за стеной из щитов, чтобы сражаться до последнего человека. Бранд и Шеф торопливо ушли с дороги, глядя на берсерка, ступающего медленно, но готового броситься в любой миг.
Вигдьярф, увидев приближающегося Кутреда, схватил своего секунданта за плащ, опять повернулся к марешалям и обнаружил, что все они разбегаются, оставляя его лицом к лицу с неистовствующим гигантом, которого он когда-то оскопил.
За пять шагов Кутред ринулся в атаку. Без пробных и ложных выпадов, не заботясь о защите. Атака рассвирепевшего керла – свинопаса или пахаря, а не королевского ратоборца. Первый удар шел из очень дальнего – так, что сабля коснулась спины Кутреда – замаха и по широкой дуге устремился на шлем Вигдьярфа. Чтобы отразить его, достаточно было быстро среагировать, что сумел бы сделать каждый, кроме престарелого ревматика. Вигдьярф, который продолжал что-то кричать марешалям, не задумываясь поднял щит и принял на него всю силу удара.
И чуть не упал на колени, сбитый этой силой. А на него уже обрушился второй удар, а вслед за ним и третий. Не опасаясь нападения, Кутред пританцовывал вокруг своего врага, атакуя под всевозможными углами. При каждом ударе от окантованного железом липового щита летели щепки, скоро Вигдьярф держал в руках лишь его жалкие остатки. Звон пошел по площади, когда Вигдьярф впервые ухитрился отразить очередной удар мечом.
– Не думаю, что это продлится долго, – сказал Бранд. – И когда кончится, будут неприятности. По коням, ребята. Шеф, пусть приготовят веревки.
Атака Кутреда не замедлялась ни на мгновенье, но Вигдьярф, этот опытный воин, по-видимому, собрался с духом. Он парировал удары и мечом, и оставшимся от круглого щита полумесяцем. Он также понял, что Кутред не готов отбивать удары, не принимает защитных позиций. Щит в его руке был простым довеском. Два раза подряд Вигдьярф делал стремительные выпады, метя в лицо. И дважды Кутреда не оказывалось на прежнем месте, он атаковал уже с другой стороны.
– Сейчас он может пропустить удар, – пробормотал Бранд, – и тогда…
Словно бы вспомнив свое искусство, Кутред неожиданно сменил тактику, вместо выпадов в голову и корпус он пригнулся и с левого замаха хлестнул по коленям. Такое Вигдьярф видел часто, гораздо чаще, чем неистовую атаку, которую только что пережил. Он перепрыгнул через саблю, приземлился, спружинив почти на корточки, и в свою очередь рубанул мечом.
Со стоном разочарования англичане увидели, что удар пришелся прямиком по бедру Кутреда. Они ожидали увидеть фонтан артериальной крови, последний конвульсивный удар, с легкостью отбитый победителем, падение и смертельный рубящий или колющий удар. Этим всегда кончалось. Через всю площадь виден был оскал выжидающего Вигдьярфа.
Но он не дождался. Кутред прыгнул, занося саблю над головой противника и одновременно всаживая в него другой рукой свой топорик. Раздался чавкающий звук, и топорик пронзил шлем и череп.
Кутред выпустил топорик и своей левой рукой схватил Вигдьярфа за правую. Вигдьярф отчаянно и беспомощно отбивался от него остатками щита, а Кутред шагнул и, засунув ему саблю под низ кольчуги, принялся ею там ворочать. Вигдьярф завопил, уронил меч, попытался оттолкнуть саблю. Кутред, вцепившись в него, заговорил, выкрикивая слова в лицо умирающего.
