Лицо у Ангела сделалось какое-то странное.
— И за птичку, которую ты ранил. И за всех других зверей, которых мучил.
Марселино замолчал.
— Ты всё-всё знаешь? — спросил он.
— Про тебя — всё.
— И ты всегда был со мной?
— Да, всегда.
— И всё, что я тебе рассказываю, ты и так знаешь?
— Вообще-то да.
— А зачем тогда просишь, чтобы я дальше рассказывал?
— Чтобы увидеть, хорошо ли запомнил ты сам.
— Запомнил, конечно!
— Посмотрим: расскажи мне по порядку про зверей.
— Ну, я тогда полез на чердак, и Мура взял с собой…
И Марселино рассказал, как карабкался тогда по лестнице с котом на руках. Он уже давно тайком дружил с Господом, перетаскал на чердак много разной еды, а к концу зимы — даже одеяло. Они много говорили про раны Господни, про монахов, про мам…
Марселино не знал, что это предпоследняя такая встреча с Иисусом, потому что в следующий раз он попросит себе подарок — уйти к маме.
Мальчик открыл чердачную дверь и сказал:
— Я Тебе моего кота принёс показать.
— Я уже видел его, Марселино, — отозвался Господь.
— Видел?
— Он и сюда залезает, когда ловит мышей.
— Ну да, он всё время есть хочет!
— Разве вы его не кормите?
— Кормим, только он любит рыбу и мясо, а братья ему картошку дают и салат…
Господь был на кресте и тогда с него не сошёл. Марселино сел на пол, в обнимку с котом, который уже и не чаял вырваться на свободу.
— В тот раз Ты мне сказал, что мама на небе, вместе с Твоей…
— Так и есть, Марселино.
— А небо — оно какое?
— Очень большое и красивое.
— А есть ещё маленькое, для зверюшек?
— Небо для зверей — в человеческих сердцах, Марселино.
— Это как?
— Ну вот, если ты хорошо обращаешься с котом — ты и будешь для него небом. А если ты его обижаешь, то у твоего кота…
— Его зовут Мур!
— Значит, у Мура не будет неба… Марселино всё это время силой удерживал Мура на месте, но тут разжал руки, и кот со всех ног понёсся прочь.
— Вот сейчас я его не обидел?
— Сейчас нет, Марселино.
Мальчик огляделся, раздумывая, о чём бы ещё поговорить с Господом. И наконец спросил так:
— А братья тоже с Тобой говорят? — Да.
— Совсем? Забираются сюда — и говорят?
— Нет; они со мной разговаривают, когда молятся.
— А почему я — вот так?
— Потому что ты ребёнок, Марселино.
— И что?
— Дети невинны
[31].
Марселино удивился и весело спросил:
— Что, то есть я — тоже?
— Да, ты невинен, Марселино.
— А братья, когда на меня сердятся, говорят, что я такой грешник, такой… ну прямо ух!
Оба замолчали. В окошко пробрался солнечный зайчик и заметался по полу. Увидев его, Марселино очень обрадовался:
— А дождик-то перестал!
— Пойдёшь играть?
— Да, пойду.
Марселино почти уже вышел, но потом обернулся и сказал:
— А Мануэль говорит, что может свою маму целовать, когда захочет.
— Да, мамы очень хотят, чтобы дети их любили.
— И моя?
— И твоя, Марселино.
— Ну всё, я пошёл. Буду зверей кормить.
— Ещё не время.
— Но ты же Сам говоришь, что я — их небо!
Прежде чем закрыть дверь, Марселино заверил:
— Я завтра вернусь. До свидания!
— До свидания, Марселино, — ответил Господь.
Глава девятая
Теперь Ангел и Марселино шли по берегу моря, по безлюдному пляжу, и на песке не оставалось их следов.
— Ты говоришь, это Божье море? — спросил мальчик.
— Все моря — Его.
— А это море вообще никогда не закончится?
— Это — закончится, — ответил Ангел
[32].
Марселино долго смотрел на море, а потом сказал:
— Оно впадает в небо…
— Это только кажется, малыш, на самом деле нет.
— А нам ещё далеко?
— Гораздо меньше, чем мы уже прошли. Они продолжали разговаривать на ходу:
— Летом ты себя гораздо хуже вёл, Марселино: времени было больше, чтобы шалить.
— Хуже всего было в сиесту
[33].
— Почему?
— Потому что братья меня укладывали спать, а я не хотел.
— Но ведь летом дни гораздо длиннее…
— Мне казалось, что их каждый раз два: один до сиесты, а второй после.
— И жарко…
— Зато цикады поют!
— А ты их ловил?
— Это очень трудно: их не видно между листьями, они точно такого же цвета.
— А вода?
— Воду возили на хромом муле, и мне давали на нём прокатиться от ворот монастыря до самого пруда… Ой, слушай! — воскликнул вдруг Марселино.
Ангел посмотрел на него с удивлением.
— У тебя же крыльев нет! Ангел улыбнулся:
— Ты только сейчас заметил?
— А почему их у тебя нет? Все ангелы обязательно должны быть с крыльями…
— Ну мы же вообще-то духи, Марселино, зачем нам крылья?
