— «Кто стрелял в моего папу?» — прочитала Клодия. — Откуда ей знать-то?
Брэдли пожал плечами.
Клодия вернула ему список.
— И «Золотые звёздочки» у тебя три раза, — сказала она, качая головой.
Брэдли выхватил список у неё из рук и стал просматривать.
— Более тупых тем я в жизни не видела, — сказала Клодия. — Психолог ни о чём таком не станет разговаривать!
— Ты её не знаешь, — ответил он. — Она будет разговаривать, про что я захочу. Она меня слушает. Я ей нравлюсь!
— Ничего подобного! — презрительно сказала Клодия. — У неё просто работа такая!
Она вышла из комнаты. Брэдли посмотрел ей вслед. Потом добавил в список ещё два пункта: «Сёстры» и «Работы».
Он попробовал придумать ещё тему, но глаза наполнились слезами. Он вычеркнул два из трёх пунктов «Золотые звёздочки», потом скомкал список и выбросил в корзину.
Глава 23
— Берегись! — закричал щекастый четвероклассник. — Монстр идёт! Космический монстр!
— А-а-а! Урод! Чудище! — взвыл его тощий приятель.
— Смотри, чтобы он до тебя не дотронулся! — предупредила девчонка в очках с розовой оправой. — А то сам превратишься в монстра!
Брэдли разогнался и помчался на них. Они разлетелись в стороны, как стайка голубей.
Он сел и развернул свой обед.
— Тупой монстр! — выкрикнул какой-то третьеклашка.
После обеда Брэдли сел за свою парту — последнюю парту в последнем ряду. На Джеффа он не смотрел. На золотые звёздочки тоже не смотрел.
Настало время очередной беседы с Карлой. Миссис Эббел дала ему пропуск, и он вышел из класса.
Он ненавидел Карлу. Он уже совершил крупную ошибку с Джеффом и не собирался её повторять.
Клодия права: он вовсе не нравится Карле. У неё просто такая работа.
Она ждала его перед кабинетом.
— Привет, Брэдли! — Она протянула ему руку. — Я рада тебя видеть. Спасибо, что пришёл!
Он прошагал мимо неё и сел за круглый стол.
Она села напротив. На ней была белая рубашка с длинными рукавами. На рубашке были два треугольника, красный и синий.
— Ты составил список тем? — спросила она.
— Нет. Вы же психолог, не я.
— И что?
— И то, что вы должны выбирать, о чём нам разговаривать. Это ваша работа.
— Тогда погоди, дай подумать, — сказала Карла. — А ты точно ничего не придумал?
Он помотал головой.
— Удивительно. Я думала, ты принесёшь целую кучу интересных тем. Ну ладно. В таком случае нам придётся говорить о школе. Что обсудим для начала — домашние задания?
— Космических монстров, — ответил он.
— М-м?
— Космических монстров, — повторил он. — Вы же сказали, я могу выбрать любую тему. Я хочу про космических монстров.
— Какая прекрасная тема, — сказала Карла.
— Их можно убить только бластером, — сказал Брэдли. — Обычное оружие не поможет — ни пулемёт, ни граната, даже атомная бомба. Нужен бластер.
Он вскочил и стал косить монстров из бластера. Звуки, которые он при этом издавал, были похожи на что-то среднее между треском пулемёта и ржанием коня.
Карла загородилась ладонями:
— Не стреляй!
— Вы космический монстр, — сообщил Брэдли.
— Нет! Я психолог!
Он опустил бластер.
— Вы верите в космических монстров?
Она покачала головой.
— Нет. Хотя вообще-то я верю в инопланетян. Просто в монстров не верю. Я думаю, Земля — это всего-навсего крошечная планетка в гигантской Вселенной. Есть ещё миллиарды других планет, и на них живут триллионы всевозможных существ. Некоторые из них совсем безмозглые, а некоторые умнее, чем даже мы с тобой. Некоторые больше динозавров, а некоторые меньше Муравьёв. Но я думаю, что монстров среди них нет. Ни единого.
— Ни единого?
— Ни единого, — подтвердила Карла. — Я думаю, что в каждом существе сидит кто-то хороший. Все бывают счастливы, всем бывает грустно и одиноко. Но иногда вдруг люди начинают считать кого-то монстром. Просто потому что они не видят того хорошего, который в нём сидит. И тогда происходит нечто ужасное.
— Они его убивают?
— Нет, хуже. Они называют его монстром, и другие люди тоже начинают называть его монстром, и все относятся к нему как к чудовищу, и через некоторое время он и сам начинает верить, что он чудовище. Он считает себя монстром и ведёт себя как монстр. Но при этом он вовсе не чудовище. В глубине души он очень, очень хороший.
— А что, если он и выглядит как чудовище? — спросил Брэдли. — Если у него зелёная кожа, и всего один глаз на месте носа, и три руки, и на каждой руке по две ладони, и на каждой ладони по восемь пальцев?
Карла рассмеялась.
— Может, нам с тобой он и покажется чудовищем, — сказала она, — но это просто с непривычки, потому что мы ничего похожего не видели. А на своей родной планете он считается немыслимым красавцем. Может, он там вообще кинозвезда!
Брэдли тоже стало смешно.
— Может, на его планете, — продолжала Карла, — монстром назовут меня: у меня ведь кожа не зелёная и целых два глаза.
Брэдли покачал головой.
— Ну нет. Меня они ещё могут назвать монстром, но вас — ни за что.
— Брэдли! — удивлённо воскликнула Карла. — Какую приятную вещь ты мне сказал! Спасибо.
Брэдли залился краской. Он имел в виду совсем не это.
— Я не хочу больше говорить про монстров, — пробормотал он.
— Ладно, — сказала Карла. — По-моему, мы и так совсем неплохо поговорили. Ты выбрал замечательную тему.
Всё оставшееся время Брэдли раскрашивал. Из Карлиной большой коробки с карандашами он выбрал зелёный и попробовал нарисовать того самого космического монстра, которого только что описал. Он хорошо нарисовал три руки и шесть ладоней, но по восемь пальцев на каждой уместить не удавалось.
Он поднял глаза.
— Карла?
— Что, Брэдли?
— А вы умеете видеть этого хорошего, который внутри?
— Да я только его и вижу.
Он продолжил рисовать. В середине лица он нарисовал глаз, а вокруг глаза — чёрный синяк. В груди у инопланетного существа он нарисовал красное сердце; там, внутри, был «хороший».
— А как монстру перестать быть монстром? — спросил он. — В смысле, если все считают, что он монстр?
— Это нелегко, — сказала Карла. — Наверно, сначала ему нужно самому понять, что он никакой не монстр. Если он сам не знает, что он не монстр, то как об этом узнают другие?
